Читать книгу "Мне душу рвет чужая боль - Владимир Колычев"

Валентин думал, что в сквере будет много людей, но их любимое место почему-то пустовало. Где-то поблизости ходили и шумели люди, взрывались фейерверки и лопались салюты, а возле скамейки на перекрестке двух аллей никого – как будто на заказ.

Он воткнул рейку с ракетой прямо в снег, зажег фитиль.

– С Новым годом, с новым счастьем!

Но «счастье» почему-то не задалось. Ракета взлетела, зашипела, задымила, но не взорвалась.

– Плохой знак, – расстроилась Лида.

– Ерунда, – поспешил успокоить ее Валентин. – Просто наше счастье будет тихим… Ну, будешь шипеть на меня понемногу. А взрываться – нет, не будешь… Да и не надо взрываться. Надо, чтобы тихо было и спокойно…

Он посадил ее на скамейку, опустился рядом, крепко обнял за плечи, прижал к себе.

– Будем жить долго и умрем в один день, – сказала она.

Банальщина, но прозвучала свежо и сочно.

– Начинаем жить прямо сейчас, – он еще крепче обнял Лиду. – И здесь…

– Да хоть здесь, лишь бы всегда с тобой, – счастливо улыбнулась она.

И в это время за спиной со свистом поднялась в небо и взорвалась ракета. Вздрогнув, Валентин обернулся и в нескольких метрах от себя увидел двух парней. У одного в руке пучок ракет, другой устанавливал в снег батарею салютов. Они были повернуты к нему спиной и на влюбленных не обращали внимания.

– Кто там? – забеспокоилась Лида.

– Циолковский и Королев, через тернии к звездам, – пошутил он.

– Что у них, ракеты?

– Ага, «Протон» и «Союз». Лишь бы в нас не зарядили.

– Может, пойдем отсюда?

– А везде стреляют.

– И то верно… И не хочу я уходить. Так хорошо с тобой…

С пронзительным визгом в небо пальнула новогодняя «катюша». С шумом разлетелась одна ракета, другая. Лида невольно дернулась.

– Расслабься, – весело посоветовал ей Валентин.

И она послушалась: ее тело размякло в его объятиях.

– И никогда ничего не бойся, – сказал он, обняв ее обеими руками. – За мной как за каменной стеной… Ты меня слышишь?

Ему показалось, что Лида совершенно потеряла над собой контроль: слишком уж сильно потяжелело ее тело.

– Эй, что с тобой? – он взял ее за плечи, заглянул ей в глаза.

Они были распахнуты широко, но безжизненно. Остановившийся взгляд застекленел.

– Лида!

Он почувствовал что-то липкое на руке; глянул и увидел размазанное красное пятно. Этой рукой он обнимал ее, поддерживая за спину… В спине, в кроличьей шубе он обнаружил маленькое отверстие, из которого и сочилась кровь…

Только сейчас он понял, почему Лида дернулась в его объятиях, почему так тяжело обмякло ее тело… «Катюша» выпустила в небо последний заряд, но возле нее никого уже не было. Но все же Валентин успел засечь пиротехников; они бежали прочь от него по заснеженному пространству между дорогой и аллеей. Деревья в сквере стояли без листвы, и беглецы не смогли в них затеряться. Но промедли Валентин хоть чуть-чуть, они бы скрылись из вида.

Невозможно было осознать и переварить абсурд происходящего. Времена в стране, может, и смутные, но кому могла помешать безвинная Лида настолько, чтобы ее убивать? А в нее стреляли. И если бы Валентин не заподозрил неладное сейчас, он бы навсегда утратил шанс наказать виновников ее гибели… А он должен их наказать. Сначала рассчитаться с ними, а затем все остальное…

Уложив коченеющее тело на скамью, он бросился в погоню за беглецами.

Спортом он занимался с юности – и бегать умел, и драться. А подонки, за которыми он гнался, быстрыми ногами похвастать не могли. Один бежал хуже другого, он-то и отстал от своего дружка метров на двадцать, когда его нагнал Валентин.

Он ударил убегающего противника – с прыжка, коленкой в спину. Тот упал, но сразу же поднялся, развернувшись к нему спиной. Валентин снова ударил его; метил ногой в живот, но убийца извернулся и подставил под удар бок, защищенный рукой. От следующего захода он спастись не смог – верхним ребром ладони Валентин ударил его в шею. Парень пошатнулся, но не упал. На полусогнутых подался назад. Лихорадочно сунув руку в карман, вытащил оттуда нож. В свете уличного фонаря тускло блеснуло стальное жало.

– Ну, все, падла, молись! – хищно прошипел подонок. – Попишу, суку!

Блатной жаргон, хищный оскал, неистовый блеск в глазах… Валентин занимался каратэ, но знал множество приемов из самбо. Сколько раз на тренировках он разоружал таких вот врагов, как этот. Но то тепличная практика, а на улице все по-другому. Тем более что противник, судя по всему, тертый калач. Достаточно было глянуть на его физиономию, чтобы признать в нем прожженного уголовника. А этот ужасный говор на блатном растяге… Валентин ощутил предательскую тяжесть в руках и холодок в коленях. А враг приближался, размахивая ножом. К тому же в любой момент мог вернуться его дружок, а у него в арсенале не только нож, а, возможно, и пистолет.

– Ур-р-рою гниду! – рычал он.

Он был настолько грозен, что у Валентина родилась изменническая мысль бежать от него сломя голову. Возможно, он бы так и поступил, если бы не другая мысль. Эта сволочь убила Лиду, и его подлое злодеяние не должно остаться безнаказанным… Он знал, как выбить нож из руки противника, но первый блин, увы, обернулся комом, а точней, распоротым рукавом на куртке. Возможно, лезвие задело и кожу предплечья, но Валентин был не в том состоянии, чтобы замечать боль. Он снова подставил блок под удар, и на этот раз смог надежно зафиксировать руку с ножом. Блок, захват, бросок через бедро, удар на добивание. Удар, еще удар…

– Сука!.. Тварь!.. – взбешенно ревел Валентин, не в силах остановиться.

Этот ублюдок убил его любимую девушку, он украл у него счастье…

– Как ты мог, падла! На тебе! На!!!

Лида самая любимая, сама лучшая… Была. Нет ее больше. Нет! И никогда будет!!!

– Какая же ты мразь!.. Убью!!!

Ненависть мутила сознание, лишала способности чувствовать усталость. И неизвестно, как долго бы продолжалось избиение, если бы чьи-то сильные руки не схватили Валентина сзади и не оттащили от жертвы.

В суматошном состоянии рассудка он решил, что это подоспел второй убийца, и ударил противника локтем в голову.

– Вот сука! – взревел тот.

– Получи! – крикнул кто-то другой.

Что-то тяжелое и твердое с силой опустилось на затылок, и в голове у Валентина шумно закрутилась карусель. Сознание он не потерял, но и на ногах удержаться не смог. В сумеречном состоянии он почувствовал, как его руки оказались за спиной и как на них защелкнулись браслеты наручников.

* * *

Оперативник из уголовного розыска смотрел на него, как Гитлер на красный флаг. Большой, внушительный, грозный, он сидел на столе, буквально нависая над Валентином.