Читать книгу "Гарем чужих мужей - Мария Жукова-Гладкова"

Это подействовало. Мужичонка проснулся и завопил истошным голосом, Яша опять заладил свое. Тут уже я забеспокоилась, чтобы соседи не вызвали милицию и не застали нас с мужичком в компрометирующих меня обстоятельствах. Поэтому я, грациозно переместившись на пуфик, вежливо попросила господина сбавить громкость, представиться и объяснить, что он тут делает.

При виде меня (а он, кажется, заметил меня, только когда я опустилась на пуфик напротив него) мужичонка рот закрыл, потом открыл, снова закрыл вместе с глазами, а потом вылупился на меня, не мигая. Яша к этому времени успел опять закрыть клюв.

– Ты из амазонок? – было его первой фразой.

– Мужчина, что с вами? – ответила я, мило улыбаясь, а про себя прикидывая: не белая ли горячка у него?

– Ты точно не из амазонок? – присматривался ко мне мужичонка. Потом он вдруг понял, что у него леской связаны руки и ноги, и выпалил: – Амазонки!

После чего отключился. По-моему, на этот раз он просто потерял сознание.

Но что делать мне? Развязать его? А вдруг окажется буйный псих? Я, конечно, имею большой опыт укладывания пьяных мужиков спать, начав его набираться лет с одиннадцати, когда помогала маме справиться с папой, в дальнейшем оттачивала мастерство на брате и двух бывших мужьях, но тем не менее.

Пока я решала вопрос, развязывать или не развязывать (быть или не быть?), мужичонка сам пришел в чувство и в ужасе посмотрел на меня, съежился и как-то задом стал отползать в сторону спальни.

– Мужчина, что с вами? – повторила я. – Кто вы? Откуда вы взялись и что делаете в чужой квартире?

– Это моя квартира, – сказал мужичонка.

– По-моему, вы ошибаетесь, – спокойно заметила я.

– Неужели двери перепутал? – спросил мужик сам себя. – Или дом?

– Вы – поклонник «Иронии судьбы»? – невольно вспомнился мне широко известный фильм. – Странно только, что ключи подошли. У меня – точно такая же связка.

Мужичонка бросил взгляд на ключи в своей руке, которые я у него не отбирала, потом опять удивленно посмотрел на меня.

– Это вы меня связали? – спросил он.

– Ну конечно, – ответила я. – А что бы вы делали на моем месте? Вхожу в коридор, тут храпит пьяный мужик, открывший дверь такой же связкой ключей, как и у меня…

Незваный гость присмотрелся ко мне повнимательнее, потом стал оглядываться по сторонам. Оглядывался долго, наконец заявил:

– Нет, все-таки моя квартира.

Он помолчал немного, я пока тоже не лезла с вопросами. Он первым нарушил молчание:

– Я вообще-то тут жил раньше, – сказал он со вздохом. – Только моя змея меня в рабство продала. Вот удалось сбежать. Думал: морду набью. Но ребят на нашем «пьяном» углу встретил… Не смог не отметить свое освобождение… Выпили, как водится. Ну, сами понимаете. А я на голодный желудок, да после такого воздержания… Вот и развезло… Хорошо, что вы теперь тут живете, а не моя змея.

Я судорожно соображала. Что он несет? Какое рабство? Кто его туда продал? Маринка? И тогда кем он ей приходится?

Я бросила взгляд на мужичонку. У него по щекам текли слезы. Мне его стало жалко (я вообще имею склонность жалеть мужиков, хотя в большинстве случаев этого, наверное, делать не следует, вон моя подружка Верка никогда не жалеет), я решила показать дружественность намерений, развязала ему руки и ноги и повела на кухню. Во-первых, мне стало интересно, во-вторых, страшно хотелось есть, в-третьих, я помнила старую добрую истину о том, что путь к сердцу мужчины пролегает через его желудок. Воспользуюсь небольшой толикой Марининых продуктов в награду за предоставляемые услуги по поливу цветов и кормлению Яши.

Кстати…

– А кто еще живет в этой квартире? – спросила я, сурово поглядывая на мужичонку. – Есть тут, кроме вас, кто-нибудь живой?

– Проверяешь? – усмехнулся собеседник. – Это ты про гнусную птицу, что ли, говоришь?

– Ну, не такая уж она и гнусная, – заметила я.

– Я, когда домой сегодня возвращался, думал: первым делом Маринке морду набью, потом птице шею сверну, – признался мужик с мечтательным видом. – Раз Маринки нет, хоть от птицы избавлюсь.

Яша будто почувствовал, что ему уготовано, и прокричал свою любимую фразу.

– Вот-вот! – заметил он. – Пойду-ка я прямо сейчас займусь этим благородным делом.

– Сидеть! – рявкнула я. – Птицу сегодня домой заберу, она не виновата, что попала к идиотам.

– К идиотке, – поправил меня мужичонка.

Я поставила на огонь воду, решив сварить пачку пельменей, а мужику для поднятия боевого духа выдала из холодильника банку «Хольстена». Это как раз отвлекло его от мыслей об убийстве. Правда, он скривился, заявив:

– Терпеть не могу эту баночную дрянь. А моя змея вечно за престижем гналась. Престижно баночное иностранное лакать – вот и лакала. Тьфу! А вы какое пьете?

– Предпочитаю в розлив. Или, в крайнем случае, бутылочное. Но ведь даже в бутылках пиво умирает…

Мы немного поговорили о пиве и стали чуть ли не лучшими друзьями. Понимаю, что двух русских людей совместное распитие спиртных напитков всегда сближает (даже если эти напитки иностранные), но я на этот раз пить отказалась, пояснив, что мне еще садиться за руль, а Витя (как представился мой новый знакомый) после мук совести (из патриотических соображений он обычно руководствовался призывом первого российского президента поддержать отечественного производителя) все-таки банку открыл, потому что другого пива не было.

Витя в самом деле оказался мужем Марины.

Я не помнила, чтобы она когда-то упоминала о супруге, и у меня сложилось впечатление, что она вообще не намерена выходить замуж. «Нажилась», – как-то в сердцах бросила Марина.

Однако от Вити я получила совсем другую информацию, подтвержденную паспортами, которые он мне предъявил, достав из верхнего ящика серванта, где у Марины хранились все документы. Моя знакомая, конечно, не взяла за границу внутренний паспорт, да если бы он даже и проходил через мою турфирму, я не стала бы интересоваться ее семейным положением и заглядывать на соответствующую страницу (раньше истинное семейное положение Марины меня не интересовало). Но Витя до сих пор числился ее мужем, а судя по его собственному паспорту, был прописан в той квартире, где мы собирались есть пельмени. Среди документов также отыскался Витин диплом инженера (мой новый знакомый в свое время закончил Институт водного транспорта) и какое-то свидетельство об окончании курсов повышения квалификации. Фотографии совпадали с оригиналом – если его, конечно, умыть, побрить и причесать.

– А ты даже не знала, что я есть? – посмотрел на меня Витя, прикладываясь к буржуйскому «Хольстену», одновременно вспоминая благословенную «Балтику», в адрес которой прозвучало немало возвышенных эпитетов.

Я покачала головой, затем попросила перейти к амазонкам, которые меня почему-то страшно заинтересовали. Вопрос с вторжением Вити в квартиру решился. Я считала, что вполне могу оставить его тут без присмотра и моя совесть перед Мариной будет чиста, если я от греха подальше заберу Яшу. Когда хозяйка приедет – пусть сами разбираются с мужем. Не мне же влезать в их семейные отношения. Мне просто птичку жалко.