Читать книгу "Гоблин. Романтическое заклятье - Ким Ынсук"

– Тело изменника забирать запрещается! Бросьте его в поле, и пусть оно достанется диким зверям и птицам. Утолить голод животных – большего он недостоин. Именем короля! – Звуки голоса коварного клеветника донеслись до умирающего. «Что ж, такова моя судьба. Боги не помогают людям. Боги не слышат просьб». Настал самый светлый час в сутках. И тот, кого считали божеством, пал от меча государя, которого защищал.

* * *

В широком поле лежало заброшенное тело. Ночь сменялась утром, день – ночью, поле начало зарастать травой. Как и было сказано, тело его по кускам растащили дикие звери и птицы. Какие-то части остались в поле, обдуваемые ветром и орошаемые дождями и снегом. Но и они со временем обратились в прах. Сохранился лишь один меч: большой и величественный. А люди с легкостью забыли о своем божестве. Когда меч уже потемнел от времени и был изъеден ржой, к нему наконец подлетела бабочка.

Это был Дух, который пришел к душе Ким Сина, вселившейся в воткнутый в землю меч.

– Ты отдал жизнь, защищая народ, а этот народ тебя забыл. Люди – они такие. Они эгоистичны, потому и стерся ты из их памяти.

Все это время покинутая душа Ким Сина плакала от отчаяния. Хоть тело его и превратилось в прах, но гнев не утихал. Но на кого был направлен его гнев? На государя? На клеветника, наушничавшего королю? На народ, который его забыл? Или даже на этого духа, порхающего бабочкой среди людей? Он не знал.

– Надеждам все равно не сбыться, боги не слышат мольбы.

– Люди изменяют не задумываясь. Жадность их безгранична, самопожертвование они не ценят, мудрость – забывают, верность – предают. Что толку слушать их желания?

Слушая духа, Ким Син вспомнил голоса людей, моливших богов. Так вот какие мысли скрывали боги, которым они возносили все свои молитвы.

В отличие от духа Ким Син верил в простой народ, почитавший его когда-то за бога. Порхание крыльев бабочки было легким. Душа Ким Сина сказала:

– Пусть и я, и народ были для богов просто посмешищем, но люди меня не забыли. Можем заключить пари, посмотрим, кто окажется прав.

Пари было дерзким предложением. Ведь от Ким Сина осталась только душа, которой нечего было ставить на кон.

* * *

И вновь потекли дни, и меч по-прежнему продолжал ржаветь под ночными дождями. И минуло тридцать лет, но никто не пришел к Ким Сину. Бабочка легко порхала вокруг рукоятки меча, все предвещало ее победу. Но за день до того, как снова начаться дождям, на поле появились люди.

Это была темная ночь. На поле пришел его старый больной слуга, который уже готовился встретить свой смертный день. За руку он вел своего внука. Здесь уже не стояли солдаты, ранее охранявшие брошенное тело, чтоб его никто не забрал. Это место слуга искал несколько дней.

Слуга горько рыдал перед растерзанным телом Ким Сина, точнее – на месте, где тело превратилось в прах и остался один лишь меч. Если раньше он склонялся перед Ким Сином в поклоне в знак почтения, то сейчас он просто превратился в согбенного старика.

Суставы уже плохо слушались его, но он все равно сложил руки и поклонился. Его седые волосы и борода развевались на ветру. Вслед за дедом и внук совершил почтительный поклон: встал на колени и коснулся лбом земли.

– Господин, простите, что пришел так поздно. Ваш слуга, наверное, скоро уже отойдет в мир иной. Поскольку мне настало время умирать, я должен был прийти к вам.

– А этот меч и есть господин? – спросил внук, вытирая запачканные землей ладони о штаны.

Дед с заплаканными глазами притянул ребенка и поставил перед мечом.

– Он теперь будет служить вам, господин.

В тот момент, когда старый слуга говорил это, гладя внука по голове, меч загудел. Чуткие уши ребенка услышали звук раньше деда: у малыша от удивления перехватило дыхание.

Ким Сина не забыли. Он победил. Подлетела бабочка и села на рукоятку меча. Ребенок зачарованно смотрел на гудящий меч и белую бабочку. Он раскинул руки, чтобы поймать ее. Но тут в одно мгновение небеса почернели, как при надвигающемся тайфуне. Из водоворота сгущающейся темноты блеснул свет. Сильный порыв ветра подхватил бабочку. В тот момент, когда она села на рукоятку, клинок объяло пламенем. Это было пламя Гоблина. С неба раздался божественный голос:

– Ты победил. Но на твоем мече – кровь тысяч. Тебе они были враги, но они тоже были творением богов. Поэтому сам ты останешься бессмертным и будешь видеть, как умирают те, кого ты любишь.

Языки пламени стали еще больше, и под мечом начало появляться тело Ким Сина – пронзенное мечом и истекающее кровью. Пламя Гоблина превратилось в тело Ким Сина.

Он сам стал духом, Гоблином.

– Ты не забудешь ни одной смерти. Такой будет тебе мой дар, который станет для тебя наказанием.

Изо рта восставшего во плоти Ким Сина вырвалось дыхание. Вновь на мгновение вернулась боль от меча, пронзившего грудь. Синее пламя поднялось и полностью объяло его тело, которое тоже вспыхнуло этим огнем. Дух произнес мощным голосом:

– Лишь только невеста Гоблина сможет освободить тебя от меча. И когда меч будет извлечен, ты сможешь вернуться в Ничто и там обрести покой.

Ким Син медленно моргнул. Он увидел своего состарившегося слугу и испуганного мальчика.

– Господин! – закричал слуга в изумлении.

Ким Син медленно поднялся. Это был прежний генерал Ким Син, в том самом облике и с тем же сверкающим взором, с которым он проносился по полям сражений.

Или даже нет. Взгляд его стал еще более пронзительным. Все происходящее удивило и напугало ребенка, он спрятался деду за спину. Ким Син двигался медленно, испытывая странные ощущения от вновь обретенного тела. Раскаленное пламя исчезло, став его плотью. Но в душе его еще бушевал огонь.

– Я вернусь, но сначала навещу кое-кого.

И он направился по дороге к королевскому дворцу. Не только гнев направлял его дух. Сначала нужно встретиться с королем. У него есть к нему вопросы. Месть нужна, но сначала надо узнать, почему он ему не поверил.

Внезапное появление Ким Сина вызвало переполох во дворце. Кто он? Что он здесь делает? – пытались расспрашивать Ким Сина уже забывшие про него придворные, но он одним движением руки просто отбрасывал их в сторону. Отброшенные тряслись от страха и пятились, а он шел прямиком к королю. Клеветнику, нашептывающему королю коварные речи, он одним махом свернул шею, после чего направился в королевские спальные покои.

Время текло не только для брошенного в поле Ким Сина, оно шло и в королевском дворце. Бездыханное тело короля уже лежало окоченевшим, с закрытыми глазами, было обмыто и одето в погребальное платье.

– Я опоздал…

В углу над кроватью он увидел несколько картин. На них было в цвете изображено прекрасное лицо королевы. Портреты его сестры – вот что в итоге оставил король после своей смерти.