Читать книгу "Герцог-упрямец - Мэдлин Хантер"

Дверь в противоположном конце комнаты распахнулась, и появилась лысая макушка. Заметив это, мисс Маккаллум сказала:

– Я должна идти, ваша светлость. Не хочу снова видеть этого человека, пока не буду готова.

Она торопливо присела в реверансе и исчезла.

Лысый же пересек комнату и, остановившись прямо перед Брентвортом, изрек:

– Ваша светлость, спасибо, что пришли.

Эрик прекрасно знал Хевершема – тот находился в свите короля не один десяток лет. Завидев его, герцог всякий раз вспоминал шекспировского «Юлия Цезаря»: «А Кассий тощ, в глазах голодный блеск . Хочу я видеть в свите только тучных»[1].

– Меня призвал мой государь. Во всяком случае, я так думал, – ответствовал герцог.

– Я писал по его распоряжению, – Хевершем покраснел, – но сегодня он попросил меня говорить от его имени.

– Я не привык, чтобы кто-нибудь, пусть даже сам король, отделывался от меня при помощи клерка, – заявил Эрик.

– Отделывался? О боже, нет-нет. Просто я проведу предварительную работу, если можно так выразиться. Объясню вам кое-что. И тогда потом, когда вы встретитесь с его величеством, вам не придется ожидать его объяснений, которые могут оказаться… менее четкими. – Клерк кашлянул и добавил: – Вы ведь меня понимаете, не так ли?

И Брентворт действительно понимал. Королю потребуется час, чтобы сказать то, на что у Хевершема уйдет десять минут.

– По крайней мере, вы не настолько тупы, чтобы тянуть с объяснениями, – проворчал герцог.

– Да-да, милорд, разумеется! Право же, лучше всего, если мы поговорим наедине, прежде чем… то есть я хочу сказать, что данный вопрос некоторым образом ставит его величество в неловкое положение, и он предпочитает, чтобы я… Если вы присядете со мной вон там, я постараюсь вам все объяснить.

Под «вон там» имелись в виду два кресла, стоявшие позади статуи, и разговор в этом месте означал некоторую приватность. Брентворт плюхнулся в одно из кресел, и Хевершем тотчас же приступил к объяснениям:

– Как вам известно, после восстания якобитов многие шотландские аристократы были лишены титулов и имущественных прав. У некоторых после этого отняли земли. В отдельных случаях владения скончавшихся феодальных баронов вернулись короне ввиду отсутствия наследников или потомков. В этих случаях официальной конфискации не производилось.

– Но все это уладилось поколение назад, – заметил герцог.

– Да, верно, но… Время от времени мы все еще получаем прошения с просьбой заново рассмотреть дело, касающееся того или иного поместья. Некоторые утверждают, что являются потомками кого-то из тех баронов, и эти люди желают получить обратно свои земли. Как правило, это шарлатаны, авантюристы… – Хевершем издал презрительный смешок. – И, увы, подобное случается гораздо чаще, чем вы можете вообразить. Некоторые обращаются к королю даже после того, как Геральдическая палата отказывает им в удовлетворении их требований. У нас составлено письмо с предупреждением о возможном штрафе или тюремном заключении, которое направляется каждому из таких просителей. Как правило, этого бывает достаточно.

– А если недостаточно?

– С ними разбираюсь я. Это дольше, но в конечном итоге уходят и они.

– Прекрасно. Но какое отношение все это имеет ко мне? И почему мне пришлось явиться сюда сегодня?

Хевершем, казалось, искренне удивился.

– О, я думал, вы знаете… Что ж, все это и впрямь довольно неловко… Видите ли, недавно объявился очередной такой потомок. Но беда в том, что у него имеется письмо от предыдущего короля, полностью подтверждающее выдвинутые требования.

– И что же?..

– Дело в том, что это письмо не подлог, оно с подписью и печатью. То есть этот потомок – действительно потомок, и ему обещано, что поместье будет возвращено. Хотя… Разумеется, в то время старый король уже сошел с ума. Кто знает, что он мог понаписать? Однако письмо существует.

– Вам требуется мой совет? Ради этого меня сюда и позвали? Я думаю, вам следует…

– Со всем моим уважением, ваша светлость, пригласили вас не для этого. Когда я вошел и увидел вас, то решил, что вы все знаете. Вы разговаривали с Девиной Маккаллум. Она и есть тот претендент, о котором идет речь. Она настаивает на еще одной аудиенции у короля, чтобы обсудить вопрос. Мне поручено проследить, чтобы этого не произошло.

– Вы сказали, еще одной аудиенции?

– Да, милорд. С сожалением должен признать, что они с королем уже встречались в Эдинбурге.

– Но если пятиминутная аудиенция ее успокоит, то я не вижу причин…

– С сожалением вынужден сообщить, что в дополнение к письму от предыдущего короля она заручилась обещанием, полученным в Эдинбурге от нынешнего. Вся эта история может оказаться весьма ощутимым затруднением для его величества. Очень значительным. Жизненно важно, чтобы об этой истории даже не упоминалось.

Эрику хотелось рассмеяться. Выходит, Девина Маккаллум вынудила короля Великобритании прятаться, чтобы избежать встречи с ней. Его мнение об этой женщине еще более возросло.

– Хевершем, все это очень интересно, даже занимательно. Однако я сожалею, что не знаю леди достаточно хорошо и не могу повлиять на нее. – Герцог встал. – Мой совет королю: пусть вернет ей эти земли. Так будет гораздо проще.

Хевершем тоже поднялся.

– Милорд, вы прочитали мои мысли. Но дело в том, что существует одна проблема… Видите ли, у этого поместья уже имеется владелец, и вряд ли он согласится с ним расстаться.

Герцог с облегчением вздохнул. Наконец-то добрались до главного!

– Хорошо, Хевершем, я поговорю с ним от имени короля, если это то, чего вы от меня хотите. Кто он, этот владелец?

Хевершем облизнул губы, робко улыбнулся и произнес с дрожью в голосе:

– Вы, милорд.

Глава 2

Ближе к вечеру Девина вошла в дом на Бедфорд-сквер, служивший резиденцией клубу «Парнас». В клуб, созданный герцогиней Страттон, принимались только женщины. Девину приняли месяц назад, когда она приехала в Лондон на встречу с миссис Галбрет, редактором журнала, купившего две ее статьи.

Этот клуб требовал рекомендации для вступления и плату за членство, однако Девину приняли в порядке благотворительности (разумеется, миссис Галбрет ничего такого не сказала), а само членство оказалось весьма демократичным. Хотя там было немало знатных дам, зашедших, чтобы отдохнуть и расслабиться в салоне или же поиграть в карты в специально выделенной для этого комнате, некоторые женщины вообще не относились к аристократии.

А еще несколько таких, как, например, казначей клуба, теперь стали важными леди, хотя и не являлись ими. В результате Девина и женщина, родившаяся просто Амандой Уэверли, а теперь ставшая герцогиней Лэнгфорд, крепко подружились.