Читать книгу "4 свадьбы вслепую или как снять проклятие - Катерина Ежевика"

— Не переживай, ты чудесно пахнешь.

Я поморщилась, но под повязкой все равно не видно.

Потом его пальцы ловко отодрали от сосков жуткие звезды, короткая вспышка боли и лёгкий дискомфорт от воспаленных сосков, им явно не нравился клей.

— Так гораздо лучше, малышка.

Это был какой-то тотальный осмотр. Он касался каждого сантиметра моей кожи, обошел кругом, тщательно проверил кожу лица, шеи, груди, живота, спины. И это не было эротично, иногда он ласково поглаживал повторным движением, но первое было явно поисковое, и я даже почти не смущалась.

А потом он быстро провернул какой-то трюк с моим телом и я испугаться не успела, как лежала на прохладной гладкой поверхности, наверное, стола, животом. Ноги широко расставлены и зафиксированы его ногами. Он сдернул подобие трусиков, они глухо брякнули где-то поодаль. Погладил мою беззащитную попу, сердце у меня зашлось, было ужасно страшно и стыдно. И самое страшное что, я нисколько не возбуждена и если он войдёт в меня сухую…

— Я только полюбуюсь, малышка. — его рука успокаивающе гладила поясницу. — Немного, аккуратно потрогаю, больно не будет, обещаю.

Его руки вновь съехали на ягодицы, также внимательно огладили и это ощущение успокоило меня, это не секс, это проверка, поиск чего-то на моем теле. Интуиция, не скованная страхом, подтвердила.

Пальцы, осторожно раздвинули ягодицы, видимо, чтобы не пугать меня.

— Трогать буду тебя везде, но больно не будет, возможно немного стыдно, но маленьким девочкам, это полезно. Так что наслаждайся. Мне вид очень нравится. — пальцы одной руки продолжали удерживать ягодицы раскрытыми, а другие, не обращая внимания на мои вздрагивания, прошлись по расселине. Раз, другой и третий, очертили круг и сделали попытку проникнуть внутрь. Но там не ступала рука человека, я невольно сжалась.

— Тебе клизму делали?

— Нет. — сдавленно ответила.

— Гинеколог осматривал?

— Нет.

Мне повезло, ему, местному гинекологу-извращенцу, интереснее было осматривать перепуганных девственниц (и чего там интересного?), меня спросили, был ли у меня мужчина, а на утвердительный кивок скривились, и послали в соседний кабинет ждать конца осмотра.

Наконец, он освободил от захвата попу, но ещё разок погладил и вновь провёл руками меж моих бедных дрожащих ягодичек. Кажется, он опустился на корточки: скрип обуви и хруст суставов и его голос звучащий снизу.

— Какая ты везде аккуратненькая. — он касался светлых курчавых волос на половых губах и лобке, прочесывал их пальцами словно гребешком.

Раздвинул губки и легко провёл пальцем по кругу, вдоль малых губок и мимо клитора. Раскрыл меня шире, там где вход.

— Действительно, ты совсем сухая. Это даже хорошо. Теперь точно знаю, что не любишь насилие. Девочка, — я напряглась — сейчас будет немного неприятно потерпи.

И его палец стал проникать внутрь, медленно и осторожно. Мне было действительно неприятно и чуть-чуть болезненно.

Блин, там чего искать-то?

— Молодец, все хорошо. — он также медленно вынул палец, изучив все стенки, перешёл на ноги. Внимательно погладил бедра, икры и перейдя к ступням даже между пальчиками провёл и это было самое приятное из всего осмотра. Мужчина поднялся и меня поднял, развернул и усадил туда, где я только что лежала.

— Сейчас закрой глаза и не при каких обстоятельствах не открывай, иначе мне придётся свернуть тебе шею. Поняла?

Я, испуганно икнув, кивнула, почему-то именно в этот момент захотелось жить. Видимо, мозг понял, что насиловать меня до смерти не станут, самые унизительные моменты уже пережила. Теперь можно и пожить.

Он долго распутывал узел на затылке, видимо старался не вырвать клок волос, что небрежно завязал администратор аукциона. Убрал от лица и почти сразу повязал новую, она была плотнее, и хорошо прилегала к глазам, не оставляя щелей. И сзади была на резинке.

- У нас будут несколько правил, которым ты обязана беспрекословно следовать. Правило первое и самое важное: ты не должна нас видеть, вообще. Поэтому мы будем завязывать тебе глаза, всегда. Ну и ты должна знать, мы взрослые, насилия не любим, но те ещё извращенцы. — он усмехнулся — И сможем заставить твоё тело реагировать так, как нам надо. А сейчас ступай в душ и смой, наконец, этот страх. — он взял меня за запястье и повел, щелчок. — Здесь ванная. Когда я закрою дверь, можешь снять повязку. Перед выходом завяжешь глаза снова и постучишь, я открою. Полотенце розовое на крючке для тебя.

Голос его был спокойный, немного требовательный, для себя определила его приятным и слушать мне его нравилось.

Сделала несколько несмелых шагов вперед, сзади с легким щелчком закрылась дверь. Еще пару секунд постояла и только потом сняла повязку. Обстановочка здесь “фи” скажу я вам. Сантехника обычная белая: душ, ванна, раковина, унитаз и даже стиральная машина. А вот кафель на стенах темно-красный, бордюры с золотым орнаментом, пол просто алый. Я невольно встала на цыпочки, так неприятно стало. Потом быстро, но основательно помылась под душем.

Выходить было страшно. И я долго стояла под дверью, не решаясь постучать и завязать глаза. Неужели они такие уроды, может со шрамами или знаменитости не желающие огласки, или… Здесь я себя оборвала, мысли перешли на страшное, а мне вдруг очень захотелось жить. К тому же меня обещали не пугать и не сильно обижать. Благословляющие, их же четверо, а мне и одного много.

Выдохнула, быстро постучала, пока снова не испугалась и натянула повязку поверх мокрых волос.

Щелчок — дверь открылась, меня овеяло сквозняком.

Глава 3. Знакомство.

— Иди сюда. Молодец. Боятся не стоит, мы просто хотим на тебя посмотреть. Мои братья тебя ещё не видели. Скинь полотенце. — стук сердца перекрыл все другие звуки и я не могла заставить себя, поднять руки и снять полотенце.

Пара минут их ожидания, оно (ожидание) стало разливаться в воздухе, почти осязаемо. И я повернула лицо в сторону, откуда почувствовала раздражение, возбуждение и что-то еще.

— Что ты видишь через повязку?

— Ничего, глаза у меня закрыты.

— Тогда почему ты повернула голову? — тон голоса с приятного поменялся на вкрадчиво опасный.

Черт, они не должны узнать, мой секрет.

— Шорох. — это был странный хрип вместо голоса.

— Ладно. — его голос чуть смягчился. — Давай, я помогу тебе. — От локтя, вверх по руке и поперек груди, вдоль края полотенца, обжег след его горячих пальцев, которые чертили дорожку до заправленного угла полотенца, сейчас его прикосновения были другими, ласкающими, пускающими мурашек. — Что ж ты пугливая такая. Тебя насиловали?

Вряд ли это можно назвать насилием, но и добровольным согласием не назовешь, почти как сейчас, но тогда была надежда и свет в Душе. И я не знала, что это так больно, а потом и стыдно, и неловко. Мой жених не отличался щепетильностью и высмеял меня сразу после того как все произошло в первый раз. И мое неумение целоваться, неловкие и несмелые ласки. Оделся и ушел, бросил одну, после того как пять минут назад не жалея меня, порвал девственную плеву. Хорошо, что это была моя комната и я могла лежать и плакать в свое удовольствие. Похожее действие повторилось еще дважды, несмотря на мои протесты. Но после, я решила, что интимные отношения не для меня и не позволила ему больше прикасаться к себе. Энциклопедия мне в помощь. И тяжелая статуэтка. И даже стул, который, когда я его опрокинула, попал аккуратно по пальцам ног моего тогда еще жениха. Травма получилась что надо. И ноготь слез и перелом двух пальцев и трещины. В общем трижды жених уходил от меня взбешенный и слегка покалеченный. А я ромашковый чай пила и нервно хихикала.