Читать книгу "Тревожные люди - Фредрик Бакман"

– Места, где можно спрятаться?

Запрокинув голову, полицейский решительно уставился в потолок. Говорила ему мама, что полицейские – это мальчики, которые так и не смогли придумать себе новые мечты. Всех мальчиков в детстве спрашивают: «Кем ты хочешь стать?» – и в какой-то момент почти все отвечают: «Полицейским!» – хотя у большинства из них позднее появляются более интересные планы. На мгновение ему захотелось, чтобы подобные планы в свое время тоже созрели в его голове – возможно, тогда его жизнь стала бы проще, может быть, он даже обзавелся семьей. Надо сказать, мама всегда им гордилась, она никогда не критиковала его выбор. Мама была пастором и понимала, что не все профессии – только способ зарабатывать деньги. А вот папа всегда был против того, чтобы сын носил форму. Похоже, это до сих пор тяжелым грузом лежало на сердце молодого полицейского; он поднял усталый взгляд на риелтора:

– Да. Именно это я и хотел сказать. Мы предполагаем, что злоумышленник остался в квартире.

Глава 4

А дело было так. Грабитель согласился отпустить заложников – и риелтора, и покупателей. Когда они выходили, на лестнице стоял полицейский. Дверь за заложниками захлопнулась, и те со спокойной душой двинулись вниз по лестнице и вышли на улицу, где их ждали полицейские автомобили. Дежуривший у двери полицейский дождался, пока наверх поднимутся его коллеги. Переговорщик позвонил грабителю. После чего полицейские взломали дверь и обнаружили, что квартира пуста. Дверь на балкон и все окна оказались закрыты, а других путей к отступлению не было.

И тут, блин, не надо приезжать аж из самого Стокгольма, чтобы сообразить: либо злоумышленнику помог скрыться кто-то из заложников, либо он остался в квартире.

Глава 5

Так вот. Человек стоял на мосту. Теперь вы можете об этом подумать.

Он написал письмо и отправил его по почте, отвел детей в школу, забрался на парапет и стоял там, глядя вниз. Спустя десять лет незадачливый грабитель возьмет восьмерых человек в заложники во время показа квартиры. С парапета был виден балкон той самой квартиры.

Все это, понятное дело, не имеет к вам никакого отношения. Но тут такой момент. Ведь вы – обычный, хороший человек. Вот что бы вы сделали, увидев человека, стоящего на парапете? Подобрать нужные слова тут очень трудно, с этим не поспоришь. Но вы бы постарались любой ценой удержать его от прыжка. Пусть вы о нем ничего не знаете, но где-то глубоко, на уровне инстинкта в нас заложено стремление предотвратить попытку самоубийства.

Вы попытались бы заговорить с ним, завоевать его доверие, не позволить ему спрыгнуть. Ведь и у вас в глубине души живет тревога, и у вас случались дни, когда боль поселялась в таком месте, которое не увидишь на рентгене, и у вас не хватало слов объяснить это людям, которые вас любят. Где-то внутри, где хранятся сокровенные воспоминания, в которых мы не решаемся признаться самим себе, мы знаем, что от человека, стоящего на мосту, нас отделяет лишь тонкая грань. У большинства из нас бывали черные дни, и даже по-настоящему счастливые люди, сами понимаете, не каждую минуту своей жизни настолько безумно счастливы. Вот почему вы бы попытались спасти человека, стоящего на мосту. Жизнь может оборваться нечаянно, но прыгнуть с моста – это сознательный выбор. Для этого надо забраться наверх и сделать один шаг вперед.

Вы хороший человек. Вы не пройдете мимо.

Глава 6

Молодой полицейский потрогал шишку на лбу величиной с детский кулак.

– Где это вы так приложились? – спросила риелтор. По всему было видно, что она едва удержалась, чтобы не добавить что-нибудь про респект.

– Ударился, – буркнул полицейский и, посмотрев в свои бумаги, продолжил: – Как вам показалось – злоумышленник имеет навыки обращения с оружием?

Риелтор удивленно улыбнулась:

– Вы имеете в виду… пистолет?

– Да. Он волновался – или было заметно, что он держит пистолет в руках не впервые?

Полицейский задал этот вопрос, чтобы понять, не был ли преступник бывшим военным. Но в ответ риелтор, сияя улыбкой, ответила:

– Что вы, что вы, пистолет был игрушечный!

Полицейский, прищурившись, посмотрел на риелтора: она шутит или правда настолько наивна?

– Почему вы так решили?

– Да всем было видно, что это просто игрушка, разве нет?

Полицейский молча уставился на риелтора. Она не шутила. В его глазах мелькнуло что-то вроде симпатии.

– То есть вы… даже не испугались?

Риелтор помотала головой:

– Нет-нет-нет! Сами понимаете, чего тут бояться. Грабитель не нанес бы нам никакого вреда!

Полицейский углубился в свои бумаги. Он понял, что риелтор – святая простота.

– Воды? – сочувственно предложил он.

– Нет, спасибо. Вы уже предлагали, – беззаботно прощебетала агент.

Полицейский все же решил принести ей воды.

Глава 7

Дело в том, что никто из заложников не знал, что произошло после того, как их выпустили, и до того, как полицейские взяли квартиру штурмом. Заложники сели в полицейские машины, и их повезли в участок, а полицейские тем временем собрались на лестничной клетке возле квартиры. Затем специальный переговорщик, назначенный стокгольмским начальником местного начальника, – потому что стокгольмцы полагают, будто по телефону никто, кроме них, разговаривать не умеет, – позвонил грабителю в надежде, что тот добровольно сложит оружие и выйдет из квартиры. Но грабитель не ответил. Когда полицейские взломали дверь, было уже поздно. Войдя в гостиную, они наступили в лужу крови.

Глава 8

На кухне в полицейском участке молодой полицейский встретил старого. Молодой налил себе воды, старый пил кофе. Отношения у них были сложные, как это часто бывает между полицейскими разных поколений. В конце своей карьеры человек стремится к смыслу, а в начале – к цели.

– Здрасте, – крякнул старый.

– Привет, – огрызнулся молодой.

– Предложил бы я тебе кофе, да ты небось по-прежнему не любитель? – Старый хмыкнул с таким видом, будто нелюбовь к кофе делала человека ущербным.

– Не любитель, – ответил молодой с таким видом, будто ему предложили отведать человечинки.

Старый и молодой кардинально расходились в вопросах еды и питья, как, впрочем, и во всех остальных вопросах, что было причиной постоянных раздоров, когда они патрулировали город в полицейской машине и наступал обеденный перерыв. Старый обожал сосиски с порошковым пюре, купленные на заправке, а когда они вместе с молодым ходили в местный ресторанчик и заказывали шведский стол, то вырывал свою пустую тарелку из рук официанта с криком: «Я еще не доел! Это ведь шведский стол! Как доем, сам увидишь – лягу под стол и свернусь клубочком!» Любимым блюдом молодого полицейского было – выражаясь языком старого – «всякая хрень, вроде водорослей, морской капусты и сырой рыбы – он, видать, вообразил себя раком-отшельником». Один любил кофе, другой – чай. Один смотрел на часы в ожидании обеда, другой – конца обеденного перерыва. Старший считал, что для полицейского главное – поступать по совести, младший – вести себя корректно.