Читать книгу "У каждой лжи две правды - Анна Мария Роу"

Светское общество тогда решило, что она слишком глубоко переживает смерть родителей. Вот оправится и перестанет задавать неудобные вопросы, лезть со своим мнением в «мужские» разговоры и заинтересуется исконно женской долей. В конце концов Стефа нашла безопасную тему для бесед – зоопарк. Никто не подумает дурного, если она говорит о животных, ведь так? И потом, это дополнительное условие в завещании отца…

Дядюшка, конечно, выставил всё так, будто его немного чокнутая каледонская племянница уехала в глухую провинцию превращать заброшенное поместье какой-то двоюродной бабки в райские кущи. И Стефа была ему благодарна за ложь!

Она достаточно взрослая, чтобы понимать: хоть какая-то жизнь лучше храмового костра. Или заточения в лечебнице. Тоже, между прочим, храмовой.

Обратно в Каледонию её бы не отпустили, поэтому она планировала… пыталась… хитрила и действовала втайне от дядюшки. Благо он был слишком обрадован свалившимся на него счастьем! Продала личные драгоценности, через давнюю подругу, вышедшую замуж за словенца, купила недвижимость, планировала её перепродать, но…

«Будем надеяться, что дела у их семьи идут уж вовсе прескверно, если она лишила меня последней надежды на свободу и шанса уехать отсюда. В ближайшее время!» – зло подумала Стефа, обламывая веточку, чудом избежавшую встречи с ножницами садовника.

Она в Гдыньске три месяца. Миленький такой городок, оживающий от дрёмы на курортное лето и опять погружающийся в тягучие сны о былом величии.

Листочки самшита она бросала на идеальную гладь дорожки, и в этом ей чудился вызов. Больше, чем прийти на вечер, где её не ждали. Пани Альжбета словно видела, как ей тесно в обществе, в котором важнее казаться, чем быть. Понимала, но осуждала. Если бы Стефа получила письмо хотя бы на час раньше, то она бы осталась дома, прислала бы потом букет с извинениями и коробкой пирожных.

– Ах ты, старая карга! – шипела девушка вполголоса. – Чтоб тебе пусто было! Хоть день проживи без нравоучений! И без тебя знаю, что делать и как!

Пани Альжбета большая охотница до корзиночек с кремом. И любила повторять: оставьте слова, захватите пирожные. А лучшие корзиночки из песочного теста с шапочкой белоснежного белкового крема, каплей вишнёвого варенья и кусочком мармелада продаются в кондитерской около рыночной площади. Рядом с бывшим королевским дворцом, где сейчас находится резиденция градоправителя, и театром, который уже несколько лет на реставрации.

А с паном Хоментовским она бы нашла как встретиться! Он же сюда месяца на три приехал. И, говорят, любит прогулки по центральному парку и по набережной. Стефания видела его однажды в компании прелестной пани, его жены, и молодого помощника, да не решилась подойти и, нарушив все приличия, заговорить.

А что сказать? «Ваши исследования по истории древнего мира столь смелы… Что вы думаете о расшифровке Розеттского камня месье Шампольоном, который предположил, что…» Ах да, девушки не должны читать ничего кроме поваренной книги и любовных романов!

Кстати, о разговорах. За тем поворотом, кажется, должен находиться розарий. Там уж точно есть небольшая беседка, в которой можно уединиться, и никто тебя не найдёт.

Розовые, малиновые и приторно белые розы, оглушали ароматом не хуже дурмана. Чёрт! А зонтик-то она забыла. А загар и румянец на всю щёку – это так вульгарно. Смешно даже!

Девушка плюхнулась на скамейку. Как всегда, в моменты волнения, её магия выходила из-под контроля. Светло-сиреневые огоньки то возникали, то исчезали между пальцами, касались шёлка платья, словно пробуя ткань на вкус.

Успокоиться. Нужно срочно успокоиться, пока она ещё может держать силу в руках. Неудачный каламбур! Как тут говорят в храмах? Магия в руках женщины разрушительна, и в первую очередь – для неё самой.

В таком состоянии нельзя показываться на людях. Увидят, поймут. И встречи с улыбчивыми и всё понимающими братьями в белых рясах не избежать.

Надежда побыть в одиночестве и навести порядок в мыслях и эмоциях не оправдалась. Стефа никого видеть не хотела, а уж Божену с её спутником и подавно.

Божена! Тень пани Альжбеты без всякого намёка на собственное мнение и индивидуальность. Хотя, может в Словении именно такие девушки, да ещё и с приличным приданым – не обделит же пани свою воспитанницу? – имеют все шансы устроить судьбу наилучшим образом. Стефа пробовала с ней поговорить, но… О чём? Об очередной проповеди в Храме, которые Боженка могла цитировать дословно? Всех остальных тем длинноносая паненка профессионально избегала.

– Погода нынче тёплая.

С кем это она? Блеет, как коза.

Если бы не страх быть обнаруженной, то Стефа выглянула бы из-за увитой плетущимися розами перголы и наверняка обнаружила бы, что девица то краснеет, то бледнеет, и глаза поднять боится. И платочек теребит. Непременно кружевной и до противности белоснежный.

– Да, нынче боги к нам благосклонны – этот глубокий мужской голос любая особь женского пола от шестнадцати до шестидесяти, проживающая в окрестностях Гдыньска, узнала бы сразу. Стефания тоже забыла, как дышать. – Но небо сегодня уступает в синеве вашим глазам, прелестная пани.

Боженка глупо хихикнула.

Стефа ухватилась ладонями за тонкие плети роз. Шипы поцарапали кожу, скорее всего до крови, но боль не помогла.

Она посмела на что-то надеяться? Синеокий брюнет Пшемислав красиво ухаживал, ещё более красиво говорил, но репутация, власть и прочее… А знаки внимания… Кто о них знал, кроме чудаковатой чужестранки из старого дома с яблоневым садом?

Магия опять выскользнула на свободу, щекоча кожу и покалывая подушечки пальцев. Чтобы не выдать себя, Стефа направила яркие юркие светлячки внутрь растений, по гибким стеблям, к корням, листьям и цветам. Никогда так не делала, но лучше уж вдруг неожиданно когда-нибудь потом погибнет часть розария, чем сейчас раздастся взрыв.

Прошлый раз разворотило всю гостиную в дядюшкином особняке.

Пшемислав же получит ещё одно доказательство, чтобы её шантажировать, а Боженка сразу сдаст храмовникам.

Цветочков жалко, но себя как-то жальче.

Сила утекала легко. Как вода из кувшина в изголодавшийся песок. Стефа даже удивилась. Она же пробовала колдовать. По тем жутко устаревшим книгам прошлого столетия, которые удавалась достать родителям за бешеные деньги, по рассказам магов, по легендам коренных народов Каледонии. И результаты были… впечатляющими.

Стены не всегда оставались целы. Зря на неё дядюшка тогда орал.

Но со смертью родителей эксперименты пришлось прекратить.

На мгновение Стефании почудилось… В самом деле показалось, не могла же она почувствовать каждый корешок, пробивающий землю, оживающий от влаги… и магии. Листочки, словно детские ладошки, тянущиеся вверх к солнцу. Появляющиеся тугие бутоны, полные свежести, и раскрывающиеся розы.

Девушка отдёрнула руку и быстро спрятала её за спину. Такого не было. Никогда. И никто про такое не писал.