Читать книгу "Вперед в прошлое - Александра Малинина"

— Ты стала куда умнее, так что все не должно повториться. Ты же знаешь, что такое безумие?

— Теперь куда лучше, — с готовностью призналась я, смотря на свою неадекватную собеседницу.

Кажется, мои ответы ее вообще мало волновали:

— Безумие – это повторять одно и то же действие много раз и надеяться на другой результат.

— Или цитировать Эйнштейна незнакомке в метро, — вырвалось у меня против воли. Вот что значит, с кем поведешься от того и наберешься: два года брака и я стала самой настоящей язвой.

— Отлично, не хочешь слушать – не надо, — внезапно разозлилась моя внезапная знакомая, похоже, насчет того, что мои ответы ее мало волнуют я ткнула пальцем в небо, по крайней мере она их слышала, — Посмотрим, какие шуточки ты будешь отпускать немного погодя, Александрина.

— Откуда вы имя мое узнали?!

Нет, ну в самом деле? Ткнуть пальцем в небо можно, к примеру, с Катей или там Машей, да даже с Сашей! Но с Александриной? Да ни в жизнь!

— Ничего не изменится, девочка, если ты не постараешься. Тебе придется привыкнуть действовать самой. Или не действовать, это уже твое дело. Но ты должна будешь пройти это все до конца, других вариантов у тебя нет. Это мой тебе подарок.

— Спасибо, прекрасный подарок.

— Исключительный, — тут же согласилась она, не обратив внимания на мой сарказм, или просто проигнорировав его.

Наконец-то моя рука оказалась на свободе и я не преминула этим воспользоваться: сначала отошла на пару шагов, пятясь назад, дабы убедиться, что эта сумасшедшая за мной не последовала, потом я развернулась и прыгнула в первый попавшийся вагон, не слишком заботясь, что мне ехать в другую сторону. Сейчас главное – отвязаться от этой больной дамочки.

***

— Вставай, горе мое луковое! — услышала я хорошо знакомый голос.

Обладатель голоса явно начинал терять терпение, стало быть, зовут меня не в первый раз. Я попыталась открыть глаза, но попытка не увенчалась успехом: увидела я лишь черноту. Голову сдавило ужасной болью, в висках стучало и почему-то подозрительно болела нога. Я попытала счастья с открытием глаз еще раз, но опять ничего. Боже мой, я что, ослепла?!

— Эй, тебе пора вставать! — теперь голос звучал куда ближе.

— Мама?! — промямлила я, вложив в одно слово-вопрос все свое удивление. Получилось неважно, потому что мамуля фыркнула и вышла из помещения. Это я судила по удаляющимся шагам, потому что со зрением у меня была какая-то беда.

— Поднимайся, я сделаю тебе кофе! — крикнула мамуля.

Я попыталась сделать как она сказала, то есть подняться, но ничего не вышло: тело меня как будто не слушалось. Но это не было моей главной проблемой: в больной голове вертелась куча вопросов, но задавать их я не спешила, пока не верну хотя бы зрение. С этим мне помогла мамуля, совершенно к этому не стремясь: пока я пыталась отвлечься от головной боли, она подошла и дернула с меня одеяло, которое было натянуто до самой макушки. Свет больно ударил по глазам, в голову словно кинули разрывную гранату. Зрение вернулось, но толку от этого было чуть: стоило приоткрыть хоть один глаз, свет резал подобно лазеру и я все равно ничего не видела. Я что, стала Дракулой и теперь боюсь солнца?! Кожа вроде не дымится, но почему так больно? Хотя, если подумать, свет куда лучше чем чернота, я по крайней мере не ослепла.

— Это же надо так набраться, — опять засмеялась мамуля, она у меня вообще дама веселая, — Давай, рученьки в ноженьки и на кухню. Ты девочка взрослая, так что хватит разлеживаться и изображать из себя умирающую. От похмелья еще никто не отходил в мир иной.

— Странно, я бы поставила свою руку на то, что ты неправа. Нет, лучше глаза, они все равно ничего не видят, — хрипло пролепетала я.

— Ну, для этого тебе надо принять вертикальное положение, не так ли?

— Пять минут, — с трудом выдавила я.

— Пять минут у тебя есть, — смилостивилась она и, судя по шагам, опять меня покинула.

Итак, что мы имеем: отсутствие зрения, предположительно преодолимое, жуткую боль в голове, с которой должна помочь обычная таблетка (или целая упаковка?), ногу подергивает. Это все ерунда... Более беспокоил другой вопрос: какого черта я ничего не помню? Неужели я вчера так сильно набралась с Надькой, что забыла о приезде мамули? Это вряд ли, обычно мы договариваемся чуть ли не за месяц. Живет она в другом городе и довольно далеко, но это еще полбеды: на поезде ехать больше суток, а прямых рейсов из Питера на самолете нет, только с пересадкой. Так что мамулин приезд мы всегда обговариваем заранее и ее встречаю либо я, либо Максим. Чаще я: муж часто бывает в командировках и застать его дома обычно трудновато. Но раз она здесь, значит, решила сделать сюрприз и явилась неожиданно. Что ж, я в любом случае счастлива, но счастье мое было бы безграничным, не застань она меня в таком ужасном состоянии. Перед мамой стало стыдно и я в который раз за утро застонала. И где, черт возьми, мой муж? Вот уж кто точно не упустил бы возможность отпустить пару ядовитых комментариев. Более язвительного человека я не встречала в жизни… Справедливости ради, он не всегда такой, муж у меня вообще неординарная личность. Знакомство с ним без преувеличений изменило все мое существование, до того момента довольно жалкое. И сейчас, я уверена, не обошлось бы без коронной фразы «Пьющая жена – горе в семье…». Фраза сопровождалась скорбным выражением лица и я начинала себя чувствовать мерзкой предательницей, которая только и делает что приносит боль близким. Максим прекрасно знал о моем чрезмерно развитом чувстве вины и неизменно пользовался любимым выражением.

По шагам я поняла, что вернулась мамуля, и я моментально озвучила свой вопрос:

— А где Максим?

— Какой Максим? — искренне удивилась маман.

— Ты что, знаешь много Максимов?!

— А ты?

— Только одного, — начала злиться я, вот всегда она так: видит, что дочь страдает и начинает издеваться.

— Ну, я знаю не больше трех.

От злости я даже приоткрыла один глаз, но быстро забыла, что хотела прояснить ситуацию с Максимами получше, потому как взор мой сфокусировался на любимой родственнице, вместо этого я громко ахнула:

— Ты постриглась и ничего мне не сказала?!

От собственного визгливого тона с неприятными хриплыми нотками голова разболелась с утроенной силой, я прикрыла глаз и глубоко вздохнула.

— Не могла, тебе тогда было полгода, — опять хитро прищурилась мамуля.

— Не говори ерунды, ты вот уже три года отращивала длинные волосы. Зачем опять все обрезала?!

Она состряпала удивленное лицо, и покрутила пальцем у виска. Я наконец-то открыла второй глаз: бог мой, мамуля вовсе не приезжала к нам в гости, вот почему пробудившись, я не увидела хмурую физиономию своего мужа. Это я каким-то чудным образом перекочевала домой. Черт, ничего не помню… как я могла проделать такой путь и забыть?! Это же надо так набраться… Что ж, у меня было оправдание: наследственная непереносимость алкоголя, обычно я ограничивалась фужером шампанского или одним шотом, но, похоже, Надька сумела подбить меня на эксперименты с выпивкой. С Надькой вообще связываться было опасно, я это знала и упорно продолжала нашу дружбу.