Читать книгу "Неравный брак - Галлея Сандер-Лин"

Но все её усилия были тщетны, потому что Дронов разделял работу и личную жизнь, а потому заводил интрижки где угодно, но только не на работе. Пофлиртовать вдоволь – пожалуйста, а рассчитывать на что-то большее – увольте. Он ведь прекрасно понимал последствия «служебного романа на одну ночь» и не хотел потом регулярно пересекаться с бывшими «пассиями», чтобы те выносили ему мозг. Хотя его принципы Ленку волновали мало, и она настойчиво продолжала попытки завоевания.

– Ах, Ленусик, а ты, как всегда, очаровательна. Группе «Б» очень повезло, – проворковал он и послал Ветровой обезоруживающую улыбку, от которой у Вероники свело зубы.

Ленка намотала на палец рыжую прядь и, покачивая бёдрами, повела за собой ехидно ухмыльнувшегося Ковалевского, который выразительно глянул на Пашку, мол, ничего такой экземпляр вышагивает, есть на что посмотреть. Но Дронов давно уже привык к этим выкрутасам Ветровой, хотя сейчас и провожал взглядом её точёную фигурку. Вот же… кобелина.

Планёрка группы «А» проходила своим чередом, но Вероника никак не могла сосредоточиться. Сейчас в соседнем кабинете сидит персональная Немезида, которая вскоре начнёт отравлять её офисную жизнь. Интересно, а если Славка напортачит в работе, его уволят? Но тут же возникшую крамольную мысль помочь ему с увольнением она зарубила на корню, потому что уж чем-чем, но подлостью никогда не отличалась. Придётся привыкать и учиться сосуществовать мирно, если получится. Однако по опыту Ника знала, что нет, не получится. Ковалевский обязательно всё испортит, он по-другому не может.

Во время перерыва Ленка по обыкновению липла к Паше, но сегодня почему-то была особенно наглой и так резко втиснулась между ним и Вероникой, что Ника едва не свалилась с лестницы, чудом удержавшись за перила. Упасть-то не упала, но ногу подвернула, и резкая боль дала понять, что поход в кафешку накрылся, тут бы хоть до кабинета доковылять да лёд приложить.

– Паш, я… – она окликнула ненаглядного, спустившегося уже на половину пролёта, чтобы помог добраться до ближайшего кресла.

– Паш, Верунчик останется в офисе, – подхватил её за талию Славик. – Мы так давно не виделись, о многом хотим поговорить, еду сюда закажем. А вы идите, погода хорошая…

В этот момент Паше позвонили, и он, оглянувшись на Нику, кивнул, а потом в трубку полились его медовые речи: очевидно, звонил один из клиентов.

Глядя на его удаляющуюся спину, Веронике захотелось плакать. Но разрыдаться посреди толпы сослуживцев то ещё удовольствие. Когда все коллеги, пожелавшие отобедать вне офиса, вышли и лестница опустела, Ника рванулась, попытавшись высвободиться из хватки Ковалевского, но Славик не отпустил, а только сжал сильнее.

– Руки убрал! – прошипела она.

– Кто-то желает полететь кубарем с лестницы? – снисходительно спросил он. – Либо я сейчас возьму тебя на руки и отнесу в офис «как принцессу», либо тихо-мирно позволь помочь тебе дойти до рабочего места. Или планируешь на одной ножке прыгать, как первоклашка?

– Ты заметил?

– Как ты подвернула ногу? Заметил, конечно, я же не слепой. Это Паша у нас, кроме себя самого, ничего вокруг не замечает.

Посыл был понятен: Славик недвусмысленно намекал на чувства Ники, которые, как верно выразился Ковалевский, Паша предпочитал «не замечать». И за этот болезненный намёк хотелось… хотелось уколоть в ответ, но сейчас не самое подходящее время, потому что прыгать на одной ноге и правда не было никакого желания.

– Если хочешь помочь, тогда помоги, только от словоблудия, пожалуйста, уволь, – вздохнула она.

– Королёва, у тебя что, совсем нет гордости? – Слава ещё крепче прижал её к себе, чуть приподнял и практически нёс по опустевшему офису до самого кабинета, так что она даже ногами не перебирала. – Сколько можно за ним таскаться? Я думал, что за эти годы ты хоть немного поумнела, но нет! Не зря ты всегда дышала мне в спину и была всего лишь второй.

– Знаешь что… – они как раз дошли до её рабочего места, и Ника, с силой высвободившись из его объятий, рухнула на крутящийся стул. – В этой фирме я работаю уже почти девять месяцев, а ты только пришёл, так что сейчас в невыгодном положении.

Слава оглядел не очень большой, но уютный кабинет, где располагалась «база» группы «А», и, заложив руки в карманы, принял вальяжную позу.

– Ошибаешься, Верунчик, – его улыбка была похожа на оскал, а в голосе сквозило торжество. – В «Витал-проджект» я работаю уже около года, просто меня из столичного офиса перевели к вам, в один из филиалов. И, скажу я тебе, вы тут мелко плаваете.

Нет, ну подумать только! И тут он её обскакал! Хотя с чего бы перспективного сотрудника отправлять из главного офиса непонятно куда?

– О, и почему же столь ценный кадр оказался у нас, да ещё и в роли новичка?

– Ну-у, в столице кое-что произошло…

– А-а, то есть тебя сюда фактически сослали? – злорадно пропела Вероника, мысленно потирая руки. Ну вот, уже кое-что. – Понизили, чтобы не увольнять?

– Что-то типа того, – в его голосе послышалось едва заметное раздражение. – Но тебе это ничем не поможет. У меня всё равно квалификация повыше будет, и очень скоро ты в этом убедишься.

Другими словами, это неприкрытое объявление войны. Опять.

– Жду с нетерпением, – процедила она.

– Да-да, я знаю, что между группами «А» и «Б» царит соперничество за квартальную премию, и уж поверь мне: на этот раз в выигрыше останемся мы, – сказал с превосходством.

– Это мы ещё посмотрим!

Славка только усмехнулся и пошёл к выходу, но потом притормозил и обернулся:

– Надеюсь, ты взяла с собой бутерброды, а то ведь так и останешься голодной, моя «любимая» одноклассница.

Смерив Ковалевского взглядом, Ника отметила, что он почти не изменился. Тот же нелепый вид и безвкусный прикид. Та же мешковатая одежда, за которой невозможно рассмотреть фигуру, привычная глазу сутулость, жутчайшие очки и старомодная причёска, по которой давно плачут ножницы. Нет, серьёзно, эти патлы закрывают собой пол-лица, так что толком не разглядишь, каким он сейчас стал. Она даже не помнила, какого цвета у него глаза. Карие, кажется. Или нет? Единственный плюс, что тёмно-каштановые волосы чистые и блестящие, а не слипшиеся сосульками. Да, практически никаких изменений. Ну, разве что стал шире в плечах и выше, почти догнав Пашку, да голос окончательно ушёл в баритон. Но от этого смотреть на Славку было не намного приятнее.

И дело не в том, что у него была отталкивающая внешность (всего лишь «никакой», как и всегда), просто каждым движением, словом и жестом он заставлял вспоминать тот ад, в который превратил её школьную жизнь. И Славик, как она теперь поняла, напоминал о минувших годах умышленно и явно ещё не раз заставит пожалеть, что их пути опять пересеклись. Забыть, она надеялась, что сможет забыть прошлое, что отношения с Пашей постепенно наладятся, и вот снова шершень по имени Слава будет портить всё, что она выстраивала долгие годы. Особенно обидно за последние шесть лет, когда, выбросив из жизни Ковалевского, Ника стала лелеять в душе надежду на совместное будущее с любимым. Неужели всё это было лишь иллюзией?!