Читать книгу "Клык. Хвост. Луна. Том I - Лин Возовски"

– Добрый день, леди Глова, – запнувшись, ответила стоявшая в дверях женщина.

Глова Гойл опустила руку и смерила Розу презрительным взглядом.

– Неужели в доме Вирсмунк – в доме великих кузнецов – больше не чтят традиций предков? – отчитала хрупкая девушка, натянув тугую улыбку. – Спустя всего каких-то триста лет и весь Север заговорил на писклявом общем наречии.

Роза стояла перед Гловой с поникшей головой, как провинившийся ребенок.

– В нашей семье старый язык не звучал уже много лет, леди Глова, – оправдывалась Роза Вирсмунк.

Девушка стерла со своего лица искрящуюся улыбку, освободив место строгому каменному лицу, и начала бросаться острыми, как клинки, словами.

– Однако я искренне верю в то, что людей, забывших голоса предков, по жизни ждут лишь тяготы и невзгоды. И если бы вы, Роза, и ваш муж – Старио, не отстранились бы от зова древних, то, возможно, ваша семья не оказалась бы на грани нищеты и голода. И тогда бы вам не пришлось занимать денег у моего клана, – произнесла Глова, затем мрачно добавила, наклонившись ближе к бледному лицу Розы: – И я тебе никакая ни леди.

После этих слов хозяйка подняла валяющуюся в ногах тряпицу и несколько секунд смотрела прямо в бездушные серые глаза Гловы Гойл. Толстые пальцы силой скручивали кусок холща. Лицо налилось кровью, обретая сердитость, и хозяйка с усилием заставила себя выдавить слова.

– Вун-о дхале. Честь предкам, ун-сайха Глова, – процедила сквозь зубы Роза и жестом пригласила гостей в дом.

Переступив порог, они очутились в уютной гостиной комнате. Под потолком, на толстых цепях, в безмятежном покое висел кованый многосвечник с двенадцатью свечами, из которых зажженными оказались всего три. На полу и стенах в хаотичном порядке красовались медвежьи шкуры бурых, черных и рыжих цветов. В дальнем углу трещал жаркий камин с несколькими поленьями возле него. Над камином, на двух гвоздях, лежал странный одноручный меч, острие которого было загнуто в сторону под прямым углом. Таким клинком удобнее всего было бы разбивать горящие поленья и доставать золу с камина, нежели чем протыкать тела своих противников. Хотя эфес этого меча представлял собой невероятно сложное и красивое сплетение узоров и на какое-то время зачаровывал взгляд наблюдателя. В паре шагов от камина простирался довольно широкий и длинный стол, вдоль которого следовали две скамьи.

– Я думала, что медведи – это священный символ вашей семьи. Зачем же вы забиваете их как свиней и отбираете их меха? – поинтересовалась Глова, оглядывая комнату, укутанную в шерстяные покрывала.

– Все не совсем так, леди…, – Роза поправила себя, сглотнув кислую слюну, – простите, ун-сайха Глова.

Роза посмотрела на девушку извиняющимися глазами, затем с трепетом и неуверенностью продолжила говорить. В голосе от минутной храбрости и злости не осталось и намека.

– С давних времен и по сей день звери на смертном одре приходят к нашей семье. Измученные, больные, умирающие животные желают обрести покой возле нашего дома и преподносят нам свои дары: мясо, кожу, меха.

– Вот видишь, даже звери соблюдают свои древние традиции, – отрезала Глова Гойл, не сводя своих слегка прищуренных глаз с Розы.

В этот момент из соседней комнаты, тяжело ступая, вышел коренастый хозяин дома, облаченный в бурую медвежью шкуру с вырезом под голову. Мех мертвого зверя слегка касался пола, словно плащ, а спереди, на груди, смиренно покоилась голова медведя с застывшим на морде свирепым оскалом. В обхвате огромных рук теснилась охапка колотых дров. Хозяин бросил в гостей тяжелый взгляд, затем, сделав несколько шагов к камину, с грохотом бросил дрова, освободив их из плена своих могучих рук.

– Вун-о Дхале! – выкрикнула Глова, потянувшись правой рукой к многосвечнику. – Приветствую тебя, Старио, вождь клана Вирсмунк, лучший кузнец в Станоке и на всем Севере, хозяин этой мрачной и безвкусной берлоги.

Старио стоял, молча уставившись на худую девушку в его гостиной, и массировал свои больные кисти рук.

– Будь же любезен, поприветствовать меня, как это делали наши предки. Отдай дань уважения всей нашей истории, о грозный медведь – Старио Железношкурый! Или ты позабыл, как это делается, как позабыла твоя тучная женушка? – спросила Глова, слегка склонившись в сторону собеседника.

– В этом доме нет места этой древней чуши, Глова Гойл. Можешь пудрить мозги людям из своей общины, но не здесь. Как по мне, твои предки принесли Северу лишь смерть и страдания.

Глова, сцепив обе руки за спиной, смотрела в потолок на яркие огоньки свеч и игриво покачивалась, перенося вес с пятки на носок. Вышибалы позади нее от безделья тихонько щелкали костяшками пальцев.

– Скажи, Старио, твоя женушка на сносях четвертым ребенком или же ее живот постепенно пухнет от твоих грозных речей?

– Говори, зачем пожаловала, Тень Волчицы. Я не намерен выслушивать твои колкие шуточки, – сурово прикрикнул вождь и топнул могучей ногой, от чего по полу пробежала едва заметная вибрация.

Глова в два широких шага преодолела расстояние до стола и вынула из внутреннего кармана своего изумительного пальто бумажный свиток. Развернув лист, она положила его на стол текстом вверх и повернула к вождю.

В тексте упоминались имена вождей обоих кланов – Вирсмунк и Гойл, различные суммы, даты, месяца, а так же всплывали слова: «долг», «востребовать», «на усмотрение», «наем». В конце текста выделялись два красных пятна размером с большую серебряную монету – одно, с изображением волчьего оскала, второе – с отпечатком медвежьей лапы.

Вождь, не изменяя положения головы, опустил глаза на договор, затем перевел взгляд обратно на волчицу. На его хмуром лице всплыло сердитое замешательство.

– Что это все значит? У нас еще есть время. До весны еще несколько дней.

– Резонный вопрос, – сказала Глова, сопровождая слова легким кивком головы. – Действительно, первый день весны – крайний день оплаты долга. Но, прошу заметить, что в договоре так же сказано, что выдающая заем сторона вправе истребовать до половины от всей суммы долга в любой момент, начиная со срединной даты от общего срока займа. То есть, переводя со «сложных» южных терминов на «самобытный» северный, я могу прямо сейчас истребовать от тебя до половины суммы от твоего долга.

Старио, не смотря на боль в кистях, начал медленно сжимать свои великанские руки. На этом терпение вождя закончилось, и он силой ударил кулаком по деревянному столу.

– Я знал, что связываться с вашим кланом – было плохой идеей, – прорычал вождь.

– Знал, но связался. Ты был волен отказаться, медведь. Наш дом вверил тебе ссуду без процентов на целый год. Теперь я пришла получить ровно половину того, что ты должен. – Она требовательно выставила свою ладонь на вытянутой руке.

Вождь уперся обеими руками о стол, яростно оскалив свои пожелтевшие зубы.

– Ты прекрасно знаешь, волчица, что у нас нет сейчас денег. Что кланы покупают потрепанное старостью оружие южан втрое дешевле нашей работы. Оружие, которое вы, Гойлы, возите из Рауса и распродаете во всех общинах. Мы же вынуждены довольствоваться крошками, изредка выковывая цепи и подковы для лошадей.