Читать книгу "Курок - Пенелопа Дуглас"

Фонтан сложен из огромной серой чаши снизу и еще одной, чуть поменьше, сверху. Струя воды заполняет верхнюю чашу и спадает в нижнюю. Звук при этом получается такой красивый, умиротворяющий, будто громко журчит ручей.

Я шагаю вперед, опустив голову, врезаюсь в кого-то и отшатываюсь назад. Женщина поднимает руки вверх, выставив ладони вперед, и отстраняется, словно я грязная и она не хочет ко мне прикасаться.

Но улыбка смягчает удивленные глаза Мадам. Ее тело двигается с такой грацией и изяществом, как будто весь мир – театр, а она всегда на сцене.

– Привет, милая, – раздается приторный голос Мадам. – Тебе весело?

Сделав шаг назад, я опускаю глаза и киваю.

– Ты не видела моего сына? – спрашивает она. – Он любит вечеринки. Я не хочу, чтобы он все пропустил.

Он любит вечеринки? Похоже, его отец не согласится с этим.

Я собираюсь ответить «нет», но что-то вдруг привлекает мое внимание справа. Переведя взгляд и прищурившись, я всматриваюсь в темный силуэт… внутри фонтана.

Он сидит в нижней чаше, практически полностью скрытый потоками воды.

Дэймон. Их сын, которого совсем недавно отчитывали в доме.

После секундной заминки ложь сама срывается с губ:

– Нет. – Я качаю головой. – Нет, я не видела его, Мадам. Извините.

Не знаю, почему не говорю ей, что он здесь. Но, вспоминая, как отец наорал на Дэймона, думаю, что мальчик хочет, чтобы его оставили в покое.

Я не смотрю в глаза Мадам. Мне кажется, она поймет, что я солгала. Струящаяся юбка ее черного платья заканчивается на середине голени, а топ, облегающий стройное тело, украшен сверкающими стразами и жемчугом. Длинные черные волосы спадают на спину, такие же гладкие и блестящие, как поток прохладной воды.

Ни разу не слышала, чтобы моя мама хорошо отзывалась о Мадам. Правда, хоть люди ее боятся, но они очень любезны с ней. Она выглядит не старше моей няни, но у нее уже есть ребенок, которому больше лет, чем мне.

Ничего так и не сказав, женщина проскальзывает мимо меня к выходу, а я стою неподвижно еще несколько секунд, гадая, не будет ли лучше уйти вместе с ней.

Только я не ухожу.

Знаю, Дэймон, наверное, никого не хочет видеть, но меня немного огорчает его одиночество.

Я медленно иду к фонтану. Всматриваясь в потоки воды, пытаюсь разглядеть прячущегося за ней мальчика. Я вижу его черный пиджак и руки, которые он положил на колени. А его темные волосы падают на глаза и липнут к фарфоровым щекам.

Почему он сидит в фонтане?

– Дэймон? – робко произношу я. – С тобой все в порядке?

Мальчик ничего не отвечает, и даже за завесой воды я вижу, что он не двигается. Словно не услышал меня.

Прокашлявшись, повторяю громче:

– Почему ты тут сидишь? Можно мне тоже войти?

Я не собиралась этого говорить, однако меня охватило радостное волнение. Похоже, это весело, и в глубине души мне хочется утешить Дэймона.

Он поворачивает голову, смотрит в сторону, но затем отворачивается обратно.

Присмотревшись, я замечаю что-то красное. У него кровь на руке. Дэймон поранился?

Может, ему нужен лейкопластырь? Мне всегда хочется, чтобы мама была рядом и помогла наклеить пластырь, если поцарапаюсь.

– Я иногда вижу тебя в соборе. Ты ни разу не вкушал хлеб, да? – спрашиваю у него. – Когда весь ряд отправляется на причастие, ты остаешься сидеть на скамье. Совсем один.

Дэймон не двигается за водяной завесой. Точно как в церкви. Он остается на месте, пока остальные прихожане проходят вперед по нефу, хотя ему по возрасту уже позволено участвовать. Помню, он проходил подготовку к первому причастию в одной группе с моей сестрой.

Нервно ерзая, я говорю:

– У меня тоже скоро состоится первое причастие. То есть должно состояться. Сначала нужно исповедаться, а мне эта часть не нравится.

Может, Дэймон по той же причине пропускает церемонию Мессы. Без исповеди нельзя вкушать хлеб и вино. Если он не меньше моего ненавидит исповедоваться, то, вероятно, вообще пропускает весь обряд.

Я пытаюсь увидеть его глаза сквозь воду. Брызги попадают на мою кожу и костюм, волоски на руках встают дыбом. Мне тоже хочется туда зайти и осмотреться.

Только от Дэймона не чувствуется дружелюбия. Кто знает, что он сделает, если я проберусь к нему.

– Хочешь, чтобы я ушла? – Я наклоняю голову вбок, стараясь поймать его взгляд. – Я уйду, если ты этого хочешь. Просто мне не очень нравится в лабиринте. Моя глупая сестра все портит.

Она сбежала от меня с моими подругами, а мама… занята. Думаю, будет интересно посмотреть на фонтан изнутри.

Но, судя по виду, Дэймон не жаждет моей компании. Да и вообще никакой компании.

– Я уйду, – наконец, произношу я, пятясь назад, чтобы оставить мальчика в покое.

Однако когда я отворачиваюсь, слышится всплеск. Оглянувшись, вижу, что мальчик протягивает руку сквозь водопад, приглашая меня в свое укрытие.

Я колеблюсь. Его лицо, скрытое прилипшими волосами, все так же трудно различить. Посмотрев по сторонам, никого не обнаруживаю. Мама наверняка рассердится из-за того, что я промокла, но… мне хочется присоединиться к Дэймону.

Не сдержав улыбки, я протягиваю руку, обхватываю его холодные пальцы, поднимаю ногу и ступаю в чашу фонтана.

* * *

Это было так давно, но тот день навечно запечатлелся в моей памяти, потому что тогда я в последний раз видела лицо матери, свою спальню и новый декор, которым она украсила ее. Последний раз, когда я могла бежать куда вздумается, ведь на пути не было никакой опасности. Когда люди не нервничали в моем присутствии, когда для родителей я была любимой дочерью, а не обузой.

Тогда меня в последний раз без вопросов включали в любую компанию, и я могла наслаждаться фильмами, танцами или пьесами так, как полагается.

В тот день я в последний раз была собой, и он стал первым в новой необратимой реальности. Я не могла вернуться в прошлое. Не могла перемотать время вспять и не пойти в лабиринт, не забраться в фонтан.

Боже, я очень сожалела, что это сделала. Но от некоторых ошибок невозможно избавиться.

И вот, тринадцать лет спустя, стоя вместе с матерью рядом со старшей сестрой в день ее свадьбы, ощущая аромат ее парфюма, слушая бормотание священника о благословенном таинстве брака, я с трудом сдерживала отвращение. Старалась не вспоминать, как на одно счастливое мгновение тот фонтан поистине стал райским укрытием. Как мне хотелось оказаться там сейчас, лишь бы подальше отсюда.