Читать книгу "Верь мне - Энтони Капелла"

Я чувствую знакомый укол зависти и боли.

Выталкиваю лишние мысли из головы и возвращаюсь к разговору с Риком. Он наклонился вперед. Его голос стал тише, глаза заблестели.

Рик

И насколько же ты готова повеселиться сегодня вечером, Клэр?

Я

Думаю, это можно обсудить.

Рик улыбается. Он адвокат. Переговоры – часть игры.

Рик

Скажем, триста?

Я

Столько берут в Сиэтле?

Рик

Поверь мне, в Сиэтле за это платят много.

Я

Во сколько тебе обошлась твоя самая дорогая женщина, Рик?

Рик

Пятьсот, но это было…

Я

(перебивая)

Сумма удваивается.

Рик

(ошеломленно)

Ты серьезно?

Я

Да, конечно. Я ведь обычная девушка, которая всего лишь хочет повеселиться, и поэтому стою тысячу долларов, однако, если ты передумал…

Я нарочито небрежно тянусь за сумкой. Надеюсь, Рик не заметит, как дрожит моя рука.

Рик

Нет, подожди-ка… Тысяча. Хорошо!

Я

Номер комнаты?

Рик

Восемь четырнадцать.

Я

Я постучу в дверь через пять минут. Только не смотри консьержу в глаза.

Он встает.

Рик

(восхищенно)

Трюк со столом был весьма ловким. Ты забрала меня прямо перед носом бармена.

Я

Ты должен сам этому научиться. Тогда-то и получишь удовольствие.

Рик доходит до лифта и оглядывается. Я киваю ему и незаметно улыбаюсь.

Улыбка на моем лице исчезает, как только захлопывающиеся двери скрывают меня. Я беру сумку и иду к выходу.

Исчезаю.

Снаружи наконец-то перестал идти снег, пожарные гидранты, стоящие вдоль тротуара, одеты в белые снежные парики. Чуть дальше по улице меня ждет черный лимузин с выключенными фарами и работающим двигателем. Я открываю заднюю дверцу и сажусь.

Жене Рика около сорока пяти. Она выглядит утомленно, но дорого. Это наводит на мысль, что когда-то она сама была на музыкальной сцене – еще до того, как начала устраивать деловые обеды Рика и рожать детей. Она сидит на заднем сиденье рядом с Генри и дрожит, несмотря на теплый воздух, хлещущий из обогревателей.

– Все в порядке? – тихо спрашивает Генри.

– Да, – говорю я и вытаскиваю из сумки маленькую видеокамеру.

Мой вирджинский акцент пропадает. С обычным британским выговором кидаю реплику его жене:

– Послушайте, я скажу то, что всегда говорю в таких ситуациях, а именно – вам необязательно смотреть это. Вы можете просто пойти домой и попытаться все уладить.

Жена Рика произносит то же самое, что и все остальные женщины до нее:

– Я хочу знать.

Я протягиваю ей фотоаппарат.

– Как выяснилось, он регулярно пользуется услугами проституток, причем не только во время командировок. Рик сказал, что платит до пятисот долларов в Сиэтле, и только что предложил мне тысячу.

Глаза женщины наполнились слезами.

– Боже. Боже.

– Мне очень жаль, – неловко говорю я. – Рик ждет меня в номере восемьсот четырнадцать, если хотите, то пойдите и поговорите с ним.

В глазах жены не только слезы, но и гневный огонь. Запомни этот момент.

– Я, конечно, поговорю с адвокатом, но это будет специалист по разводам, а вовсе не мой муж.

Женщина поворачивается к Генри:

– Я бы хотела уехать.

– Конечно, – спокойно отвечает тот.

Когда мы выходим из машины, Генри садится за руль, а я иду дальше по своим делам; он незаметно передает мне конверт.

Четыреста долларов. Неплохо для вечерней подработки.

В конце концов, Рик был подонком. От него у меня мурашки бежали по коже. Высокомерный и агрессивный. К тому же обманщик. Он заслуживает всех обвинений, которые жена собирается в него бросить.

Так почему же, когда лимузин уезжает по грязному серому снегу, я чувствую себя мерзко и отвратительно от всего мною содеянного?

2

Теперь вам интересно, кто я на самом деле и что делаю здесь, в Нью-Йорке. Другими словами, моя биография.

Имя: Клэр Райт

Возраст: 25 (может играть 20–30-летних)

Рост: 1,7 м.

Национальность: британка

Цвет глаз: карий

Цвет волос: меняется

Таковы факты, но на самом деле не они вас интересуют. Вы хотите знать, чего я хочу. Это правило номер один, день первый, первое, что вы узнаете: именно желания определяют вас как личность.

Я говорила Рику правду – по крайней мере часть правды. Я хочу становиться другими людьми. И никогда не хотела ничего другого.

В любом списке десяти лучших актерских школ мира около половины будут в Нью-Йорке: Джульярд, Тиш, «Театр по соседству» и так далее. Все учат вариациям одного и того же подхода, основанного на идеях великого русского режиссера Константина Станиславского. Речь идет о погружении себя в часть чужой истины до тех пор, пока она не станет частью вас.

В нью-йоркских школах актерского мастерства актеров не учат играть. Там учат становиться другим.

Если вам посчастливилось пройти первый тур и быть приглашенным в Нью-Йорк на прослушивание; если вам посчастливилось получить место; если актерская игра была всей вашей жизнью с тех пор, как вам исполнилось одиннадцать (маленькая девочка, убегающая от однообразия унылых приемных семей, притворяясь кем-то другим), тогда вы один из тысячи и были бы безумцем, если бы не приняли это.

Я импульсивно подала заявление на курс актерской студии. Там училась Мэрилин Монро, которая тоже выросла в приемной семье. Я прослушивалась со странным убеждением, что это должно было произойти, и приняла итог в мгновение ока.

Они даже назначили мне стипендию, которая покрывала часть платы за обучение, но не компенсировала расходы на проживание в одном из самых дорогих городов мира.

Согласно условиям студенческой визы, я могу работать, если моя работа находится в кампусе. Кампусом служил университет Пейс – тесный современный квартал, примыкавший к Ратуше и Бруклинскому мосту. Там было не так уж много возможностей для неполной занятости.