Читать книгу "Наследие звездного дракона. Отбор - Любовь Черникова"

— Отказываешься, получаешь анафилактический шок средней степени, твоя аллергия на медикаменты развивается, и быстро. Если откачать успеют, все равно тебе здесь больше не работать, да и вообще в больнице. Плакало образование, хотя и это не самое страшное. Ну, ты знаешь, — намекнул он, заставив внутренне съежиться. — Время пошло.

Вот и что делать? А демонюка продолжает:

— Тебе и терять-то особо нечего. Родня есть, но такая дальняя, что ты ее сама даже не знаешь. По отцу родственники с тобой знаться не желают, не тот уровень. Остается одна работа, да и та уже под вопросом. Мужика нет, семьи нет, детей нет, подруг… Можно сказать, тоже нет. Даже не с кем выпить с горя, кроме коллег, которых, как уже говорилось, скоро не станет.

— А вот это жестоко!

— Я знаю, — растянул в широкой улыбке темно-серые губы лысый, продемонстрировав заостренные кончики зубов. — Ну так что, подписываем? — Он ловко выудил из портфеля планшет и сунул мне в руки, неведомо как оказавшись рядом.

Вот только что стоял там у стены — и прыг! Нет, не прыг. Просто моргнула, а он уже здесь. Обгадиться можно!

Вздрогнула так, что едва со стула не свалилась.

— А это я еще не в боевой форме, — опять прочел Бальтазар мои мысли.

Никак гордится, зараза?!

Я снова взглянула на пострадавшую, в тот же миг на мониторе пациента вместо данных о состоянии возникли часы. Одна минута на раздумья, пошел обратный отсчет. Тик-так. Прямо как в фильме — время до взрыва бомбы, а все герои сплошь готовы жертвовать жизнью направо и налево. На деле же людям ой как умирать неохота. Я — не исключение. Зажмурилась до боли, отгоняя жуткие воспоминания из прошлого…

Решилась:

— Кровью подписывать?

Демон картинно вздохнул:

— А чем же еще?

Пробежала по диагонали документ. Глазам не верю, стандартная форма договора. Пунктов не так чтобы много, но занудные, как принято в юридических документах. Благо всего страничка и шрифт крупный. Главное, чтобы самые «пикантные» подробности не были в приложениях скрыты, которые мне «забыли» показать.

И что характерно, ни слова про душу.

Смысл прочитанного как-то в голове не отложился, а перечитывать уже некогда, секунды тают быстрее, чем мороженое на жаре. Я закрутилась в поисках острого предмета, которым пустить кровь, двинулась было к столу с инструментами, но демонюка перехватил мою руку и чиркнул когтем по подушечке большого пальца. Меня передернуло от подобной антисанитарии, но не до сантиментов. Кровавый отпечаток расплылся в отмеченном рамкой месте как раз на последних секундах. Готово!

В то же мгновение стало плохо.

Упасть не дал все тот же Бальтазар, удержал в вертикальном положении.

— Терпи. А как ты думала? Делиться энергией в вашем мире неприятно, — просветил демон, а я точно рыба открывала рот, наблюдая, как бытие приходит в движение, будто кто-то снял реальность с паузы. Только отчего-то голосов не слышно — сплошная пантомима. Вот Кеша наконец-таки сел, но тут же вскочил и бросился ко мне. То есть к моему двойнику, по-прежнему без движения валяющемуся с противоположной от него стороны операционного стола.

Заведующий нахмурился. Сдернув маску, он что-то прокричал в сторону выхода, но пациентку не оставил. Дверь тотчас распахнулась, внутрь буквально ввалились два незнакомых мне доктора, уже готовых к работе. Один немедля занял мое место, лишь раз покосившись в сторону анестезиолога, пытающегося заставить дышать моего двойника. На пороге, прижав ко рту руки, застыла Людочка, но быстро пришла в себя и куда-то рванула.

— Ух, какая ты славная! — плотоядно шепнул на ухо демонюка, погладив меня по плечам. — Как много у тебя жизненных сил, обеим хватит: и блондиночке этой юной, и ее нерожденной дочурке. Не беспокойся, точно теперь выживут, а нам пора.

Последнее, что я увидела перед тем, как Бальтазар бесцеремонно ухватил меня под руку и с неожиданной силой толкнул прямо на стену, были ожившие пики графиков на мониторе пациента.

Глава 1

Ольга

Я едва успела закрыть ладонями лицо, ожидая столкновения с холодным кафелем, но вместо этого, по ощущениям, пробежала на несколько шагов дальше, чем позволила бы мне стена, и остановилась, будто увязнув в уплотнившемся воздухе. Замерев от удивления, выждала немного и только потом рискнула приоткрыть глаза. Я очутилась в странном кабинете, и такого у нас в больнице точно не было.

Просто не могло быть!

Осмотрелась, но демонюки нигде не увидела. На ад тоже не похоже. Ни котлов, ни сковородок, ни языков пламени, ни орущих и корчащихся в мучениях грешников. В помещении царил полумрак, повсюду горели свечи, свечная же люстра свисала с потолка. Тот — высокий, метра четыре, — расчерчен на квадраты коричневыми балками. Более темного оттенка пол и мебель.

А на удивление гармонично, несмотря на скудость палитры!

Стена справа полностью забрана под забитые до отказа шкафы с книгами и свитками. Оставшиеся «радуют» глаз каменной кладкой, и камушки такого размера, что не грех из них соорудить пирамиду. Чуть в стороне стол, заваленный каким-то хламом: склянками, пожелтевшими бумагами и предметами непонятного мне назначения. Нашелся там даже маленький глобус, а рядом со столом еще один — напольный, сделанный в классическом стиле, и, что характерно, ни на том, ни на другом очертания материков не были знакомыми…

Правую стену оживляет композиция из нескольких рисованных портретов неизвестных мне, но показавшихся странными людей. По центру между ними — большое полотно, изображающее фэнтезийную битву с парящими островами, тщательно выписанными драконами и другими существами. Столько деталей, что отсюда и не разглядеть.

Пол как попало устлан коврами, словно каждый новый бросали на другой как придется, лишь бы закрыть голое пространство. И как только они здесь убираются? Неудобно же!

Позади меня входная дверь, а напротив единственная стена с окнами — вошедший не сразу разглядит помещение из-за льющегося в них света. Но это днем, а сейчас их наглухо зашторили тяжелыми на вид портьерами все в той же гамме — цвета горького шоколада.

Простенки между окон украшены головами бутафорских чудовищ, все как одна — страшенные до жути! Олени или там медведи какие у них тут, похоже, не в чести. Помещение походило на музей или, скорее, перформанс из-за темноволосого мужчины за письменным столом. Он настолько увлеченно писал, склонив голову над листом, что до сих пор не обратил внимания на мое появление. Но не его невнимательность или безразличие поразили меня, а то, как именно он писал. Нетерпеливо, точно в раздумьях постукивал по столу пальцами, сосредоточенно глядя на бумагу перед собой, а перьевая ручка стремительно двигалась по листу без всякой посторонней помощи. Ловко перепрыгивая на новую строку и время от времени окуная кончик пера в чернильницу.