Читать книгу "Похить мое сердце дважды - Кэтрин Манн"

Повернувшись к медсестре, Шана спросила:

— Когда вернется доктор? У меня есть вопросы.

Оставаться в неведении было страшно. Ее воображение работало слишком активно, тревога не отпускала.

Как только медсестра открыла рот, чтобы ответить, раздался стук, и дверь открылась. Мужчина кивнул медсестре, и та вышла. Это был не тот доктор, который осматривал ее, когда она проснулась. И хотя за последние полчаса через ее палату прошла целая толпа сотрудников, она бы запомнила этого парня. У него было незабываемое лицо, как у кинозвезды, — красивое и брутальное. Его светло-каштановые волосы были достаточно длинными, чтобы запустить в них пальцы, притянуть к себе и…

От мысли о поцелуе с незнакомцем Шана смутилась, на щеках проступил румянец.

Но кто же он? Доктор? Не похоже. Белый халат отсутствовал. На парне были джинсы и футболка с длинными рукавами. Его зеленые глаза удерживали ее внимание.

— Я ценю, что вы все так тщательно меня оберегаете, но мне нужно связаться с матерью. Я просто хочу позвонить ей, но никто не дает мне телефон.

Или пульт дистанционного управления. Или зеркало. Или ответы.

Ладно, это было очень странно.

— Твоя мать уже в пути. Она должна быть здесь завтра. — Парень подошел ближе, положил большие руки на поручни кровати.

Прежде чем попытаться встать, Шана посмотрела на его безымянный палец и увидела… обручальное кольцо.

Разочарование охладило ее влечение. Она должна быть сосредоточена на более серьезных вещах, а не на этом сексуальном незнакомце.

— Вы мой доктор? — Шана остановилась на разумном вопросе, еще тысяча неразумных промелькнула в ее затуманенном мозгу.

— Тебе нужно отдохнуть, — уклончиво сказал он. — Ты через многое прошла. Твое тело нуждается в подзарядке.

— Так вы доктор? — Шана приложила палец к виску. — Не могу вспомнить. Когда я проснулась, в комнате было так много людей.

— Я не твой доктор.

Шану охватила нервная дрожь.

— Напомните мне, кто вы?

— Меня зовут Чак, и я сейчас позову доктора. — Он отступил на шаг назад.

Все сложнее, чем она думала.

— Чак, скажите… Скажи мне… Те люди осматривали меня и задавали вопросы, но никто не отвечал на мои. — Шана ощутила приступ паники. — Скажи мне, что происходит, или дай телефон поговорить с мамой. Почему его прячут от меня?

— Твоя мать скоро будет здесь. — Чак поднял руку в успокаивающем жесте, от которого становилось только хуже. — Она вне доступа, в пути.

Глубоко в животе образовалась яма. Стены обрушились на нее.

Все было не так, как казалось!

Это место начинало походить на тюрьму, правда, отдельная палата, полная высокотехнологичного оборудования и живых цветов, была слишком шикарной для заключения. Ей нужно было привести свои мысли в порядок, позвонить маме, узнать у босса о ее делах и предстоящем судебном процессе, в котором она будет давать показания.

— Значит, тебе придется рассказать мне обо всем, потому что лежать здесь в неведении меня напрягает.

Шана высунула ноги из-под простыни, намереваясь встать. Комната закружилась. Чак бросился вперед и подхватил ее под локоть. Его прикосновение одновременно и успокаивало, и тревожило.

Ее взгляд вернулся к сверкающему обручальному кольцу. От искры осознания ей стало плохо. Женатые мошенники были самыми худшими. Обман отца едва не разрушил ее жизнь.

Комната снова начала вращаться.

Что-то здесь было не так. Очень неправильно…

— Мне нужно знать, что происходит, и, если ты не скажешь мне, — Шана потянулась к кнопке вызова, — я найду того, кто скажет.

Чак отпустил ее руку.

— Хорошо, мы поговорим. Я честно отвечу на любой вопрос.

В голове Шаны сработала сигнализация. Когда люди говорят такие слова, как «честно» или «правдиво», это обычно означает, что им есть что скрывать.

— Я хочу знать, почему все вокруг меня ведут себя так странно.

— Аневризма повлияла на твою память, — сказал Чак медленно и осторожно.

Ее память? Тяжесть этого слова сильно ударила ее.

— Как повлияла?

— Ты забыла последние пять лет.

Слова Чака врезались в мозг, запустив карусель в ее голове.

— Пять лет? И мы знаем друг друга?

По мере того, как ее мир закручивался спиралью, нашелся логический ответ — отсутствие у него медицинского халата… и обручальное кольцо.

Лицо Чака помрачнело. Он положил руки ей на плечи, не отводя взгляда.

— Мы больше не знаем друг друга. Я твой муж.

Выражение ужаса на лице Шаны было чертовски оскорбительным. Она посмотрела на его обручальное кольцо, затем снова в его глаза. Цвет сошел с ее и без того бледного лица. Она безвольно опустилась на больничную койку, ее светлые волосы разметались по подушке.

Чак хотел защитить ее, найти способ решить их проблемы. Не то чтобы ему это особенно удавалось. Ему нужно забыть о своих чувствах и сосредоточиться на ней. Сосредоточиться на том, чтобы сохранить ее спокойствие — и сократить разрыв между ними.

Шана показала свой голый безымянный палец.

— Мы женаты?

— Почти четыре года. Твои драгоценности были сняты, когда тебя госпитализировали.

Чак провел пальцами по щеке Шаны. Его и сейчас влекло к ней. Даже в больничной рубашке она была прекрасна.

— Ты — мой муж? Я… Почему?.. Как это случилось? Это ужасно!..

— Понимаю, это тяжело принять сразу.

Чак придвинул стул ближе, сел, взял ее руки в свои.

— Врач сказал, что потеря памяти может быть временной.

— Или это может быть навсегда. — Шана не отстранилась, но смущенно посмотрела на их сцепленные руки. — Как давно мы знаем друг друга?

Взгляд ее прекрасных голубых глаз пронзил Чака ледяным огнем — она видела его насквозь, как рентгеновский аппарат. Он кивнул, прочищая горло. Чак был полон решимости предоставить объективные факты. Чтобы не сделать все еще хуже.

— Мы познакомились почти пять лет назад. — Он внимательно наблюдал за ней, чтобы оценить ее реакцию. Он чувствовал, что знает ее очень хорошо, но все же не совсем. Вопросы наводнили его разум слишком большим количеством потенциальных вариантов будущего, чтобы понять их сразу.

— Значит, я помню только то, что было до нашей встречи? — медленно сказала Шана, и глаза ее наполнились подозрением.

Она была слишком проницательна. Похоже, ее навыки частного детектива не были забыты.

— Похоже на то, — сказал он, чувствуя себя как на минном поле. — Я не жду, что ты поверишь мне на слово. Поговори с моей семьей, поговори со своей матерью. Все, что угодно, чтобы ты была спокойна.