Читать книгу "Агент из подземелья - Александр Тамоников"

Весть о том, что это немецкий агент, была встречена с недоумением. Но Сурков верил сообщениям из Майнсдорфа, от сотрудника специального отдела СМЕРШ с позывным «Колдун». Ошибаться тот не мог.

Федченко находился на складе, когда на огонек заглянули наряд красноармейцев и старший оперуполномоченный капитан Снегирь. Возможно, враг уже чувствовал угрозу. У опытных агентов – звериный нюх на опасность. Он заметил визитеров в окно, быстро сделал выводы, но и сам не остался незамеченным.

Дорожка к отступлению у Федченко имелась – боковая дверь, коридор, два складских помещения, заваленных тюками. Он мог уйти от погони, вылезти в окно, выходящее на задний двор, и нырнуть в овраг, примыкающий к складам. Но именно сегодня складской водитель поставил к окну свою полуторку, чтобы могли проехать другие машины. Федченко распахнул окно и уперся в деревянный борт грузовика. С такой махиной не потягался бы и Иван Поддубный.

Когда запыхавшиеся красноармейцы вбежали в помещение, капитан имел покаянный вид, бормотал, что бес его попутал сбыть ту проклятую партию фуфаек нуждающимся польским гражданам всего лишь за несколько коробок тушеного немецкого мяса. Уже в отделе капитану доходчиво объяснили, что взяли его не поэтому. Про фуфайки можно забыть – не поможет.

Задержанные агенты были помещены в подвал бывшего полицейского участка. Допрашивали их сразу, чтобы они не успели выстроить линию защиты. Эти негодяи, захваченные врасплох, раскололись через час, после применения всех видов прессинга и новейших достижений химических лабораторий, работавших под эгидой НКВД.

Выпускники краковской школы абвера сорок второго года, бывшие представители комсостава Красной армии, сдавшиеся немцам летом сорок первого. Внедрены полгода назад на должности, подразумевающие дистанцию от передовой, но способствующие получению секретных сведений.

Агентов для заброски школы абвера штамповали тысячами. Многих разоблачали сразу, другие сами сдавались, третьи гибли, четвертые не приносили пользы. Мало кому удавалось закрепиться и наладить работу.

Эти двое были из их числа. Шифровки для агентов поступали из Майнсдорфа, немецкого города, расположенного вблизи польской границы. Над Краковом нависла угроза. Учебное заведение переехало в Майнсдорф, вместе с ним и эти персонажи.

Радиста по горячим следам взять не удалось. О нем контрразведчики узнали только через два часа.

Это был некто Семич, старший сержант, приписанный к роте связи, специалист по ремонту и обслуживанию радиотехнической аппаратуры. В отличие от сослуживцев, соблюдавших распорядок дня, этот парень болтался сам по себе, выполнял работы, о которых его начальство имело весьма смутное представление, и считался неприкосновенным благодаря своим знаниям и умениям.

Не было никаких сомнений в том, что именно он сообщил своим хозяевам в Майнсдорф неприятную новость. Портативную рацию нашли в заброшенной мастерской на окраине городка. Это было досадно, поскольку исключало проведение увлекательной радиоигры, но и трагедией не являлось.

Семича засекли по темноте на лесной опушке. Мимо проезжал патруль на мотоцикле. Он пытался скрыться, но одинокая фигура хорошо выделялась на снегу. Где этот тип прятался в предыдущие часы, осталось загадкой.

На призывы патруля остановиться Семич не реагировал и был тут же нашпигован свинцом. Иначе радист растворился бы в лесу. Практической ценности этот человек не представлял.

Обезвреженных агентов отправили под конвоем в штаб армии. Только к ночи майор Сурков и капитан Мальцев смогли расслабиться и позволить себе по полкружки водки.

– Невероятно, товарищ майор. – Мальцев покачал головой, вслушиваясь в порывы ветра, от которых дребезжали стекла. – Вроде наши были, советские на сто процентов, вне всяких подозрений. Вот так живешь, воюешь, а потом узнаешь, что люди, которым ты верил, – форменные мерзавцы.

– Плохо работаем, капитан, – пробурчал Сурков в поникшие усы. – Своими силами мы эту компанию никогда бы не выявили. Давай уж начистоту. Они работали безупречно. Доступ к сведениям у них был. У первого – по долгу службы, а второй… сам понимаешь, что склады и каптерки – рассадник болтунов, которые находка для шпиона. А Федченко такой прощелыга, что и камень разговорит. Вспомни последние неудачи. Недавно немецкий эшелон с военной техникой под носом у нас успел проскочить. А ведь имели сообщение!.. В нем крупные шишки из Кракова бежали, эсэсовское начальство, штабные офицеры. Знали немцы, когда мы полотно закроем. У Мездыча полк Каховского в засаду попал. Разведка доложила, что город пуст, а как ушла, немцы за полчаса минометы подтащили да накрыли так, что мама не горюй. Ведь ни раньше ни позже. Потом отступили в лес и сквозь землю провалились. Мы уже тогда подозревали, что в штабе враг окопался, чувствовалась рука опытного мастера. Заметь, капитан, то, что мы прибрали этих упырей – заслуга не наша, а Колдуна, приславшего радио в армейский отдел. А уж оттуда нам приказали, чтобы мы с этим делом разобрались.

– Кто такой Колдун, товарищ майор? – спросил Мальцев.

– А тебе зачем? – Сурков прищурился. – Ты – немецкий шпион, потому и хочешь об этом узнать?

– Ну, здравствуйте вам! Спасибо, как говорится, за доверие, товарищ майор. Мало мы с вами пудов соли съели?

– Ладно, не обижайся. Кто он такой, никто не скажет. И не потому, что страшная тайна, а потому, что не знают. Это люди-призраки, их будто нет. Позывной имеется, а человек – шиш. Верхушка контрразведки только в курсе, больше никто. Оно и хорошо, а то после сегодняшних событий… – Сурков покосился на закрытую дверь. – Да, уже и не знаешь, кому доверять можно.

Глава 2

Солнечный луч пробился сквозь задернутые шторы, пробежал по нацистскому стягу, натянутому на стене, задержался у портретов Адольфа Гитлера, рейхсфюрера СС Гиммлера, обергруппенфюрера Кальтенбруннера и пропал. Облако закрыло солнце. Хозяин кабинета не любил избыточное освещение. Ему хватало настольной лампы и изогнутого светильника над картой восточной части Германии.

В просторном кабинете царила какая-то вязкая тишина. Посторонние звуки не долетали сюда ни с улицы, ни из коридора. Ковровая дорожка, массивная дубовая мебель.

Мужчина в черном мундире сидел за тяжелым канцелярским столом. На плечах витые светлые погоны, в петлицах дубовые листья. Шинель и фуражка с эмблемой в виде «мертвой головы» висели на вешалке у окна. Мужчину окутывало облако дыма. Он затушил окурок в хрустальной пепельнице, мрачно уставился на далекую входную дверь. Настроение у него было неважное.

Этот человек органично вписывался в интерьер, весь жилистый, сухопарый, с породистым скуластым лицом. Редкие волосы зачесаны на затылок, прикрывают досадную плешь.

Мужчину звали Хайнц фон Райхенбах. Этот штандартенфюрер СС возглавлял управление полиции безопасности и СД. В зоне его ответственности находились город Майнсдорф, в котором на улице Карлштрассе располагалось управление, окрестные населенные пункты и Мозерский укрепрайон. Военными фон Райхенбах не командовал, но, согласно особому распоряжению рейхсфюрера Гиммлера, ему подчинялись части усиления ваффен-СС, а также следственные и карательные структуры.