Читать книгу "Покровители - Стейси Холлс"

– Ричард, я прочитала сегодняшнее письмо от повитухи. И последнее послание от врача.

– О, как хорошо, что вы напомнили мне.

Он порылся за пазухой своего изумрудного бархатного дублета, его лицо озарилось каким-то мальчишеским волнением. Я ждала, и вот, вытащив руку, он положил мне на ладонь странный сувенир. Маленькая, длинная, как нож для открывания писем, серебряная шпага с блестящим золотым эфесом. Но кончик ее был тупым, с него на крючочках свисали крошечные шарики. Подняв красивую безделушку, я услышала тихий мелодичный перезвон.

– Это ведь детская погремушка. – Лицо его озарилось сияющей улыбкой, он встряхнул игрушку, и она зазвенела, словно упряжка лошадей, подбегающая к конюшне. – Взгляните на колокольчики. Будут веселить нашего сына.

Он даже не пытался приглушить прозвучавшее в голосе страстное желание. Я вспомнила о запертом на ключ ящике в комоде одной из спален. Там хранились полдюжины вещиц, купленных им в других поездках – шелковый кошелек с нашими инициалами, умещающаяся на ладони лошадка из слоновой кости. В большой галерее появились новые доспехи, приобретенные Ричардом для празднования того дня, когда впервые мы осознали, что у меня начал расти животик. Его вера в рождение нашего ребенка была светлой и мощной, как полноводный речной поток. Даже торгуя шерстью в Престоне, он заезжал к торговцу, продававшему миниатюрные фигурки животных, а в лавке нашего портного приглядел рулон шелка жемчужного оттенка. В последнем случае он просто не знал, родится ли у нас сын или дочь, и я ни о чем, естественно, его не просила, поскольку пока еще не стала матерью. Каждый его подарок становился напоминанием о моих выкидышах, и мне порой хотелось бросить все эти вещи в горящий камин и смотреть, как дым исчезает в дымоходе и рассеивается в небе. В то же время я задумывалась и о том, где могла бы оказаться без моего супруга, и сердце мое переполняла печаль, ведь он подарил мне новую счастливую жизнь, а я потеряла уже трех нерожденных детей, их души исчезли, развеялись в воздухе.

– Ричард. – Я решилась на вторую попытку. – Вы ничего не хотите сообщить мне?

Блеснув серьгой, он внимательно взглянул на меня. Пак зевнул и опять улегся на ковер. Где-то на нижнем этаже басовитый голос призывно выкрикнул имя Ричарда.

– Внизу ждет Роджер, – пояснил он, – мне пора спуститься к нему.

Стремясь избавиться от нового подарка, я отложила погремушку на кресло, позволив любопытному носу Пака обнюхать ее.

– Значит, и мне придется спуститься?

– Я поднялся сюда, чтобы переодеться; мы собираемся на охоту.

– Но ведь целое утро были в седле?

– Охота – не скачки, а охота, – с улыбкой ответил он.

– Тогда я с вами.

– А вы чувствуете в себе достаточно сил?

Улыбнувшись, я окинула взглядом свои наряды.

* * *

– Флитвуд Шаттллворт! Подумать только, вы такая бледненькая! – пробасил Роджер с другого конца конного двора. – Ваше личико белее самого белого подснежника, но вдвое его прекраснее. Ричард, вы что, не кормите свою супругу?

– Роджер Ноуэлл, вы умеете польстить даме, – с улыбкой заметила я, выпрямляясь в седле.

– Судя по наряду, вы тоже решили поохотиться. Неужели вы уже завершили все подобающие леди утренние занятия?

Высокий и полный, он вспрыгнул на свою лошадь, вопросительно приподняв седую бровь, а его звонкий раскатистый бас отдавался эхом от каждой балки и угла конного двора.

– Я предпочла провести время с моим любимым судьей.

Тройка наших лошадей вышла из конюшни, я пока ехала между мужчинами. Роджер Ноуэлл был приятен в общении, но я, выросши практически без отца, признаться, поначалу слегка побаивалась его. По летам своим он как раз годился в отцы и мне, и Ричарду – вернее, даже в дедушки – и, поскольку оба наших отца давно умерли, Роджер начал по-дружески опекать нас, когда Ричард унаследовал Готорп. На следующий день после нашего прибытия он заехал к нам на своей лошади, привезя трех фазанов, и задержался на целый день, посвящая нас в положение здешних дел и заочно ознакомив со всеми достойными обитателями ближайших поместий. Мы впервые попали в эти края Ланкашира, с его зелеными холмами и темными лесами, и к тому же никого здесь не знали, а Роджер обладал обширными познаниями. Благодаря его знакомству с давно ушедшим в мир иной дядюшкой Ричарда, который в свое время служил судьей в Честере и впервые обеспечил связь семьи с королевским двором, Роджер мог сказать, что давно знал Шаттлвортов, и обосновался в нашем доме с той же естественностью, с какой мы воспринимали всю унаследованную обстановку. Правда, мне он понравился с первого взгляда. Подобно свече, он ярко горел, и когда бы он ни появлялся в нашем доме, его переменчивое и живое, точно язычки пламени, настроение, обеспечивало нам сердечное тепло и полезные знания.

– Последняя новость из дворца: похоже, король наконец нашел жениха для своей дочери, – провозгласил Роджер.

Услышав наше приближение, гончие на псарне уже безудержно рвались на свободу, и едва их выпустили, принялись радостно кружиться вокруг лошадиных ног.

– Кого же?

– Фридриха V Пфальцского, графа палатина Рейнского. Он собирается прибыть в Англию в нынешнем году и, надо надеяться, положит конец параду фигляров, претендовавших на руку принцессы.

– Вы поедете на свадьбу? – спросила я.

– Надеюсь. Вероятно, это будет грандиозное зрелище, какого уже много лет не видели в королевстве.

– Интересно, какое у нее будет свадебное платье, – невольно высказала я сразу пришедшую мне в голову мысль.

Из-за лая собак Роджер меня не услышал, они с Ричардом, уже поглощенные охотничьим азартом, выехали со двора. Видя, что гончих пока держат на привязи, я догадалась, что мы будем преследовать оленя, и пожалела, что сама напросилась с ними. Загнанный олень с роскошным рогами и большими затравленными глазами являл собой не самое приятное зрелище; я предпочла бы, пожалуй, видеть на его месте любое другое животное. Мне захотелось вернуться домой, но мы уже углубились в лес, и поэтому, слегка сжав ногами бока лошади, я догнала мужчин. Эдмунд, помощник псаря, поигрывая кнутом, скакал рядом с гончими. Когда мы выехали из-за деревьев, до меня донеслись обрывки их тихого разговора, и я, безмолвно следуя за ними, рассеянно слушала. Из памяти внезапно всплыла недавняя встреча: пролитая кровь, остекленевшие глаза кролика и странная золотоволосая женщина.

– Ричард, – вмешалась я в разговор мужчин, – вчера в наши владениях видели нарушителя.

– Что? Где?

– К югу от замка, в лесу.

– Почему Джеймс не сообщил мне?

– Потому что я ничего ему не сказала.

– Так это вы заметили его? Что вы там делали?

– Я… вышла прогуляться.

– Я же говорил вам не выходить одной; вы могли заблудиться или упасть и… ушибиться.