Читать книгу "Сердцевинум - Ирис Эрлинг"

– Ну и я им про трамваи. А они: не стучит, а ухает. Мерно так ухает и именно что ночью. Ясно тебе? Много ты видел ухающих трамваев?

Рина вяло возила по тарелке кусок помидора. Помидоры она никогда не ела, но в тарелке находила все равно.

– Регина, ешь как следует. Неизвестно, когда еще теперь поедим: дел столько.

Мама упорно отказывалась признавать, что ошиблась в выборе имени. И про помидоры никак не хотела запомнить.

– Ну и что? – напомнил папа. – В ЖЭК они обращались?

Мама с удовольствием вернулась к любимой теме.

– Каждый рабочий день обращаются, насколько мне известно. Особенно одна женщина с четвертого этажа, у нее в коридоре грибы растут натуральные. Так ей советуют получше проветривать.

– А грибы тут при чем? – удивился папа. – Грибы, что ли, дом расшатывают?

– Откуда мне знать, что расшатывает. Одно понятно – аварийный он. Регина, ты пока в квартире посиди, здесь все более-менее. Грибов нет, трещин вроде тоже.

– Проводка только, – заметил папа.

Рина тяжело вздохнула: все-таки мрак кромешный.

С тех пор как началась эта жилищная возня, папа и мама сильно изменились. Всего пару лет назад мечта была, а не родители: внимательные, предупредительные даже. Вот, например, Лир, негаданно сбывшееся желание, – разве купили бы его нынешние папа с мамой? Ох, вряд ли. А ведь тогда всё устроили наилучшим образом.

Рина вообще редко что-то просила у родителей, вот и про собаку помалкивала. Хотя на чужих псов, конечно, заглядывалась. Больше всего она любила воскресные походы за покупками, потому что торговые ряды заканчивались птичьим рынком. Кого там только не продавали! В основном, правда, все же кур и кроликов, но были и щенки. Пушистые комочки жались друг к другу в коробках, клетках и стеклянных ящиках. Рина смотрела на них украдкой и никогда не выказывала интереса.

А как-то раз, выходя из школы, она встретила в холле щенка своей мечты. Ужасно захотелось его погладить, но, подавив завистливый вздох, Рина заставила себя пройти мимо. Бело-рыжий щенок сидел, пристегнутый поводком к батарее, и солнечный свет, проникающий сквозь дверное стекло, красиво золотил короткую шерстку, высвечивал белые усы… «Повезло же кому-то!» – кричало Ринино сердце. А за дверью, на школьном крыльце, ждали ее, заговорщицки посмеиваясь, родители…

В те времена с деньгами было намного проще, так что мама выбрала породу не из дешевых и, конечно, с подтекстом, чтобы потом дивиться собственному чувству юмора. Это был вельш-корги пемброк, как у самой английской королевы. «Регина» и значило «королева». Родители вообще видели в Рине принцессу по меньшей мере и очень гордились ее успехами в школе и театральной студии. Именно студия подала Рине идею для собачьей клички, которая перевела «королевскую» тему в другое русло. Как раз обсуждали Шекспира, и хозяйка нарекла своего питомца по названию пьесы – Король Лир.

Кличка очень комично сочеталась с щенячьими манерами. Как счастливы все тогда были… Потом начались проблемы с папиной работой, с жильем… Собака как-то сразу стала родителям только помехой. Рина с Лиром не могли свободно ходить ни по одной из квартир. Приходилось сидеть в комнате, а для собаки это такая мука!..

Напрасно Рина надеялась, что счастливые времена вернутся с переездом. Все было безнадежно.

Раньше Рине приходилось спать на диване. Теперь диван стоял в гостиной, потому что предыдущие жильцы не вывезли при переезде кое-какую ненужную мебель. Доставшаяся от них кровать была старая и скрипучая, но Рина ложилась, предвкушая приятные сны.

Как-то бабушка рассказала об одном гадании, а Рина его так и не опробовала.

Засыпая где-нибудь впервые, нужно было сказать: «Сплю на новом месте – приснись, жених, невесте!» Но Рина не слишком-то часто ночевала в новых местах и всякий раз как назло улетала в царство снов, едва голова касалась подушки. Сегодня тоже был соблазн забыть о том, что планировалось не один месяц. Но каким-то чудом Рина все-таки вспомнила о заклинании в самый последний момент, уже на грани сна прошептала его в прохладную жесткую наволочку и приготовилась увидеть свою судьбу…

Ее разбудило ворчание Лира.

Кажется, что-то такое и впрямь снилось, но не запомнилось. От досады Рина закусила губу – если уж сон ускользнул, за хвост его не поймаешь.

Чувствуя себя глупо, Рина завозилась под одеялом. Странно, что ее не разбудили другие звуки: гудели стены, беспорядочно хлопали двери. Рина села на кровати и прислушалась: шаги и тихие взволнованные голоса. Это родители услышали гул и теперь обсуждали его, переходя из комнаты в комнату. Вот скрипнула дверца шкафа – это мама достала халат. Собирается выйти на лестницу.

За окном качались тени деревьев, тикали на прикроватном столике маленькие часы. Теперь не заснуть. Да и к чему? Место уже не новое. В общем, плакал ее жених. Не то чтобы очень уж он ее интересовал, но ведь должно быть хоть что-то загадочное в жизни…

Рина вылезла из постели и, впопыхах нащупав тапки, прокралась в коридор. Звуки здесь слышались еще отчетливее. К ним прибавились доносящиеся из-за распахнутой настежь двери негодующие голоса. Рина выглянула в подъезд. Жуть, что творилось!

Разбуженные соседи повысовывались из своих квартир, зевая и бестолково оглядываясь друг на друга. Этажом ниже, видимо, собрались самые воинственные: оттуда доносились уже какие-то боевые кличи. Услышав среди них и мамин клич тоже, Рина нисколько не удивилась. Конечно, мама не могла пропустить бурные коммунальные дискуссии. Это была ее стихия. Папу слышно не было, но Рина не сомневалась – насчет проводки тоже что-нибудь вещает.

Рина решила воспользоваться неожиданной свободой: вышла на лестницу, закрыв в квартире любопытного Лира. Вниз путь был заказан из-за родителей, зато оставалась возможность подняться на четвертый этаж. Шаркая тапочками, она обошла соседей и направилась наверх.

Здесь почти никого не было, только у огороженной сеткой лестницы на чердак сидел, спустив ноги в провал, задумчивый мальчик. На вид он казался чуть постарше самой Рины. Волосы у него спросонья торчали вверх, а на щеке виднелся розовый отпечаток подушки.

– Рина, – представилась девочка.

– Тим.

Он подвинулся, и Рина тоже присела, как оказалось, на перевернутый придверный коврик. Они обменялись рукопожатиями – мальчик сам протянул ладонь.

– Я только переехала, а тут такое.

– Хлеб-соль! – насмешливо фыркнул Тим. – Нашла, куда переезжать. Кто в своем уме с нашим домом свяжется? Или вам не говорили?

– Вроде бы говорили, – неуверенно ответила Рина. – Но у нас и выбора не было. Срочно надо было поменять на что-то наши два полцарства, а в полцарства никто не согласен был, кроме ваших соседей.

– Два полцарства? – Серые глаза мальчика выжидающе смотрели на нее.