Читать книгу "Не устоять! - Сюзанна Энок"

— Фелисити! — пронзительным голоском позвала Мэй.

— Иду, милая, иду! — отозвалась та.

Фелисити могла только догадываться, почему так перепугалась восьмилетняя девочка, обладавшая болезненно-живым воображением.

Чертыхнувшись, Фелисити перевалила через перила тяжеленное стеганое одеяло, и оно полетело вниз, по дороге смахнув со столика их единственную хрустальную вазу, Ваза разлетелась на мелкие куски.

Стремительно сбежав по лестнице, девушка бросилась через прихожую к Мэй, когда под напором ветра из ближайшего окна с оглушительным звоном вылетели стекла. От неожиданности и от ударившего в лицо мокрого ветра Фелисити дико взвизгнула. Кое-как заслонившись рукой, она добралась наконец до спальни сестренки.

Занавески трепыхались на ветру, как крылья раненой птицы. Мэй торопливо сваливала на середину одеяла в кучу одежду, книги, игрушки и обувь.

— Фелисити, а где Полли? — выкрикнула она, уставившись на сестру диким взглядом.

— Внизу, в гостиной, пьет чай с мистером Медвежонком. Давай-ка я тебе помогу собраться.

Встав на колени, Фелисити собрала одеяло за углы и крепко связала их. Поднявшись на ноги, она выволокла объемистый узел в коридор и потащила его к лестнице. Мэй поспешила следом, крепко прижимая к груди свою любимую подушку.

— Все до нитки промокло! — воскликнула девочка, на мгновение прижавшись встревоженным личиком к подушке.

Фелисити схватила сестру за руку и потянула за собой вниз по лестнице. Ничего страшного — высохнет!

Скрип дома стал просто угрожающим, и Фелисити встревожено подняла глаза к потолку. Тот змеился трещинами, Которые множились буквально на глазах.

— Господи, нет… — в ужасе еле слышно выдохнула она, Надеясь, что Мэй ничего не заметила.

Едва сестры спустились вниз, как порывом ветра с оглушительным грохотом вышибло парадную дверь. Мэй завизжала, Одна из высоких створок с треском сорвалась с петель и рухнула на пол прихожей, чудом пощадив обеих.

Фелисити почудилось, что вой ветра исполнился нотками откровенно злобного торжества. Схватив Мэй за руку, она поторопилась в сторону гостиной, что находилась в новом, восточном, крыле дома. Мокрые пряди волос облепили лицо, застилали глаза. За спиной снова раздался оглушительный звон выбитых стекол, и дом содрогнулся под очередным ударом урагана. Стены западного крыла дома, мучительно затрещав, задрожали, и через мгновение половина здания с грохотом рухнула, подняв, несмотря на непрекращающийся ливень, густые клубы пыли. Во все стороны полетели куски штукатурки, стекла, обломки дерева и брызги воды. Фелисити кричала, не слыша собственного голоса.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, она повалилась вместе с сестрой на пол, прикрывая малышку своим телом. Когда грохот смолк и дом перестал содрогаться, Фелисити поднялась на ноги и трясущимися руками принялась для чего-то расправлять смятую и насквозь промокшую юбку.

— Мэй, идем! — прокричала она срывающимся голосом. — В гостиной мы будем в безопасности!

— Нет! Нет! — отчаянно замотала головой младшая сестра. — Там тоже все рухнет!

— Не рухнет! Восточное крыло построили совсем недавно, там стены очень прочные! Все будет хорошо! Верь мне, Мэй! Я обещаю!

— Ладно, — прохныкала девочка и крепко ухватилась за руку старшей сестры.

— Я тоже должна верить», — подумала Фелисити и подняла глаза. — Там, где только что был деревянный резной потолок, висело черное, без единой звезды, небо, которое то и дело вспарывали зигзаги молний. Ливень хлестал нескончаемыми потоками. «Чтоб тебя черти зажарили, братец Найджел!» — подумала Фелисити. Как всегда, вовремя смылся! Если в ближайшие дни он не привезет денег, возвращаться будет просто некуда…

Рейфел Бэнкрофт проснулся оттого, что ему показалось — чей-то горячий язычок настойчиво лижет ему грудь. С неохотой разлепив веки, он прямо перед глазами узрел огненно-рыжую растрепанную женскую шевелюру, которая медленно и неуклонно двигалась по направлению к его животу.

— Доброе утро, Лидия, — промычал он, потягиваясь и стараясь не обращать внимания на бьющие в висках молоты.

— Где мы?

Лидия подняла голову и одарила его широкой улыбкой.

— В моей комнате на втором этаже, — сообщила она, игриво хихикнув, и добавила, прежде чем вернуться к своему приятному занятию: — До утра еще далеко.

Рейф повернул голову и посмотрел в окно:

— Черт возьми, и правда еще ночь!

Хотя прикосновение горячего и чувственного женского рта было более чем приятно, ему подумалось, что, к несчастью, его ждут кое-какие неотложные дела. Еще раз потянувшись всем телом, Рейф сел было на постели; однако в этот момент шустрые пальчики Лидии умело присоединились к настойчивым стараниям ее губ, и Бэнкрофт, с удовлетворенным вздохом откинувшись обратно на подушки, блаженно закрыл глаза. Собственно говоря, куда и зачем сейчас спешить?

Он пошевелился и с усилием перекинул ее голую ногу через себя, так что Лидия оказалась сидящей на нем верхом, а перед его глазами оказались соблазнительно-округлые ягодицы. Мгновение спустя взгляд его упал на лежавший на ночном столике пергамент Найджела Харрингтона. Приподнявшись на локте, Рейф потянулся, взял его и с ленивым любопытством развернул, чтобы узнать, за что, собственно говоря, он расписался. Бросив взгляд на раскрытый лист, он сел так стремительно, что спихнул Лидию с узкой кровати на пол.

— Проклятие! — Ошеломленная женщина на мгновение осталась сидеть, забыв о своей наготе, потом вскочила с постели и, схватив подушку, в ярости запустила ею в голову Бэнкрофту. Тот машинально отбросил подушку в сторону, едва обратив внимание на ее обиду.

— Дорогая, хотелось бы чуть больше уважения. Я все-таки землевладелец.

— Какой ты, к черту, землевладелец! Ты самая настоящая вонючая невоспитанная свинья, вот ты кто! — огрызнулась Лидия.

— Пусть даже так, зато весьма состоятельная, — ухмыльнулся Рейф.

— Неужели ты полагаешь, что про Китай он говорил всерьез?

Джулия Бэнкрофт, герцогиня Хайброу, бросив рассеянный взгляд в окно, на унылую, как обычно в это время года, Кинг-стрит, повернулась к своему старшему сыну:

— Похоже, сам ты в этом уверен, иначе не стал бы заводить такой разговор.

Куин Бэнкрофт, маркиз Уорфилд, нахмурившись, пригубил бокал с мадерой.

— Это просто нелепо. Тем более когда речь идет о нем. Она всмотрелась в лицо маркиза. Тот чуть склонил голову к правому плечу, в очередной раз прислушиваясь, не слышно ли в холле шагов вернувшейся жены. Природа одарила обоих ее сыновей каштановыми волосами и зелеными глазами. Правда, у Рейфа глаза были совсем светлыми, цвета морской воды и с каким-то завораживающим мерцанием, от которого всякий раз таяло материнское сердце.