Читать книгу "От всего сердца - Джо Гудмэн"

— Она здесь ни при чем. Серьгу подарила мне бабушка.

— Бабушка не имела права дарить ее тебе. Серьга принадлежит маме.

Грэм пожал плечами. Брат может проверить его слова и убедиться в том, что он сказал правду. Серьги действительно принадлежали их матери, Эвелин Рэндольф Денисон, но одна из них пропала. Время от времени Эвелин говорила, что хорошо бы переделать это усыпанное жемчужинами украшение с висящей золотой капелькой и носить его на шее, но дальше разговоров дело не шло. Казалось, матери вполне достаточно держать вещицу в ларце для драгоценностей и иногда вынимать оттуда, чтобы полюбоваться ею. Серьги были изготовлены к шестнадцатилетию Эвелин и ее первому балу. На золотых капельках изящно выгравировали ее инициалы.

Эвелин ценила уникальность украшения, но порой оно пробуждало в ней трогательные воспоминания о приеме, который когда-то дали в ее честь. Было приятно напомнить окружающим, как соперничали мужчины, добиваясь ее благосклонности. Гаррет не знал, стала бы мать так часто рассказывать эту историю, не потеряй она серьгу в тот самый вечер, когда ей подарили пару. Если бы Эвелин носила украшение, воспоминания, пожалуй, стерлись бы. Однако вскоре после потери серьги умерли родители Эвелин, поэтому воспоминания стали острее.

Грэм промокнул лоб и вытер шею.

— Бабушка решила, что серьга должна остаться у меня — Она добавила также, что Эвелин пора перестать жить прошлым, но Грэм не упомянул об этом. — Я пришел просить у нее денег, и она отдала мне серьгу.

— Но ты ее не продал.

— Не было случая. — «И не могло быть, — подумал Грэм. — Бабка об этом прекрасно знала, чтоб ее черти взяли». — Пожалуй, пора рассказать матери о пропаже. Странно, что она до сих пор не хватилась серьги.

— Последний месяц мама не выходит из своей комнаты. Возможно, ее расстроило исчезновение любимой вещицы. — Гаррет в упор посмотрел на Грэма. — А может быть, она не в силах смириться с тем, что стало с ее сыном.

— Наша мама готова запереться в своей комнате, даже если ей подадут пережаренный омлет. Я тут ни при чем.

— Твоя обычная песня. — Гаррет пригубил бурбон и заметил, что Грэм не прикоснулся к своему. — Выпей. У тебя больной вид. Похоже, теперь тебе и впрямь на все наплевать, и мне придется приносить извинения за тебя.

— Тебе не впервой. — Голос Грэма звучал странно. Казалось, он разговаривает, стоя в туннеле.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Гаррет. — Кажется, с тебя довольно. — Он отодвинул стакан Грэма и усмехнулся. — Кто бы мог подумать, что я превзойду тебя по части выпивки.

— Видимо, тебя все же кое-чему научили в «Уильяме и Мэри». — Грэм криво улыбнулся, довольный тем, что сумел отчетливо произнести фразу, причем вполне осмысленную. Прищурившись, он всмотрелся в лицо брата. Три порции бурбона не прошли для Гаррета даром. — И… кое-что… еще… — с великим трудом проговорил Грэм и окинул взглядом таверну, желая убедиться в том, что никто не подслушивает их.

Пока они с Гарретом сидели за столом, вошли и вышли лишь несколько человек. Два парня с бычьими шеями торчали у стойки, угощая друг друга выпивкой и небылицами. Трое за столом в углу резались в карты, поднимая глаза лишь для того, чтобы подозвать подавальщицу. Несколько мужчин сидели поодиночке, но они составляли явное меньшинство. В заведение Гилпина приходили, чтобы провести время в компании. Послышался задорный крик, сменившийся громким хохотом. Кто-то кликнул самого Гилпина, прося его засвидетельствовать пари.

Грэм вновь устремил взгляд на брата. «Кажется, он ждет, не скажу ли я чего-нибудь еще?» — подумал он.

— Я что-то говорил?

— Ты сказал, «и кое-что еще».

— Да, верно. Думаю, во время моего последнего путешествия по «Подземке» меня кто-то выдал. В меня стреляли. Чуть не убили. Но ты, конечно же, ничего об этом не знаешь, а?

— Уж не бросаешь ли ты мне обвинение?

Грэм кивнул, и его голову пронзила пульсирующая боль. Перед глазами поплыли круги, руки и ноги стали свинцовыми.

— Именно так, — тихо ответил он.

— Где ты потерял серьгу, Грэм?

— Кажется, в Бостоне. — Грэм с трудом ворочал языком, Внезапно он с глухим стуком ткнулся лбом в стол, и Гаррет чуть слышно выругался.

— В Бостоне, — с отвращением процедил он. — Я непременно передам матушке, что ее серьга досталась янки. — Ухватив Грэма за волосы, Гаррет приподнял его голову над столом. Увидев, что брат без сознания, он разжал пальцы, и голова Грэма вновь ударилась о столешницу. Гаррет поманил игроков, те тут же подбежали к нему.

— Вынесите его отсюда, — негромко распорядился Гаррет. Вряд ли кто-нибудь расслышал его слова. Кроме трех картежников, которые ждали его сигнала, никто в таверне не обращал внимания на происходящее. Было ясно, что Грэм Денисон — не первый посетитель заведения, упившийся до положения риз. Однако кое-кто из завсегдатаев все же задумался о том, отключился ли Грэм до того, как рухнул на стол, или потерял сознание от удара. Полагай они, что Грэм вновь появится здесь и сумеет дать надлежащие разъяснения, этот вопрос мог бы стать предметом пари. Гаррет жестом велел мужчинам уходить.

— Встретимся на улице. Сделайте так, чтобы он никогда больше не появился в Чарлстоне. — Гаррет обвел игроков жестким взглядом. — Никогда.

Он очнулся внезапно и, усевшись, почувствовал себя совершенно разбитым. Тогда вновь улегся и закрыл один глаз. Кто-то позаботился о том, чтобы второй глаз не открывался вовсе. Грэм осторожно ощупал опухоль. Даже легкое прикосновение кончиков пальцев вызвало у него стон.

Грэм вытянул руки вдоль тела и согнул пальцы. Казалось, они целы и невредимы. С кем же он дрался? Имена и лица ускользали от него.

Ему здорово досталось: шишка на лбу, подбитый глаз, кровь под носом. Пожалуй, и ребра сломаны.

С кем бы он ни дрался, отделали его на славу. Вот только за что?

Грэм ощупал и осмотрел ноги. Покрытые кровоподтеками, они, в общем, уцелели. Левое бедро со следами ударов было, вероятно, вывихнуто. Наверное, противник метил в пах. Впрочем, все это не мешало ему передвигаться без посторонней помощи. Вот только куда идти?

Теперь его занимал вопрос о том, где он находится. Сверху доносились голоса и звуки шагов. Грэм лежал на полу в комнате, увешанной, гамаками. Гамаки раскачивались, словно под дуновением ветра, гуляющего по помещению. Но никакого ветра не было. Несмотря на стоячий и затхлый воздух, гамаки продолжали качаться.

Очнувшись, Грэм смутно отметил, что комната ходит ходуном, но не понял причины. Он решил, что у него головокружение, отсюда и шум в ушах. Но сейчас, видя, что гамаки непрерывно раскачиваются, Грэм обратил внимание на удивительную ритмичность этих движений. Стены комнаты не кружились перед его глазами, а двигались из стороны в сторону.

Итак, он на борту корабля. Вот только какого?

Грэм задумался.