Читать книгу "Пираты. Книга 1. Остров Демона - Игорь Пронин"

— Не знаю, кто такие кокни, но нож у меня, как видишь, тоже есть, — как мог спокойно сказал я. — Капитан приказал мне слушать кока Мерфи, и значит, мой начальник — он. Так меня зовут Джон Мак-Гиннис, а тебя?

— Роберт Летбридж, — юнга понял, что я не нападу, и выпрямился. — А ты парень с норовом. Хороший нож, только лучше спрячь, пока боцман или кто-нибудь еще не увидел. Могут отобрать. Лучше знаешь, что? Сыграем потом на него в кости. Я поставлю свой и еще хорошие сапоги, идет?

Я хотел отказаться, но тут распахнулась дверь и из кормовой надстройки вышел высокий, широкоплечий брюнет с орлиным носом. Он посмотрел на меня из-под полей красивой, украшенной перьями шляпы, и я заметил, что глаза у него разного цвета. Левый — голубой, а правый — ярко-зеленый.

— О, пища для больной леди! — воскликнул он, едва не споткнувшись о корзину с едой. — Зелень, овощи, окорок, речная рыба! Несите же ей скорее, леди уже час, как стонет от голода!

Незнакомец говорил с сильным французским акцентом. Я снял шляпу и поздоровался, не забыв и представиться. Дед Джон говорил, что хорошие манеры никогда не могут повредить. В ответ француз ловко щелкнул себя по шляпе ногтем.

— Что ж, юнга, зови меня мсье Клод Дюпон! Можешь дать мне на минуту этот нож, который ты так непринужденно держишь в руке, будто собираешься вспороть мне живот?

Ничего не оставалось, как выполнить его просьбу. Француз взял нож и прикрыл глаза. Роб — так уж прозвали Роберта на «Устрице» — тихонько пихнул меня в бок и подмигнул.

— Этот нож видел немало! — Дюпон с улыбкой вернул его мне. — Люблю подержать в руках вещи с историей. Я буканьер, родился в Вест-Индии, и весьма уважаю оружие. Ты умеешь с ним обращаться?

— С ножом? — не понял я. — Да что тут уметь. Можно резать, а можно колоть.

— Сдается мне, что тот, кому нож принадлежал раньше, управлялся с ним неплохо. Что ж, плавание нам предстоит долгое — может быть, я и научу тебя чему-нибудь, — француз, не прощаясь, прошел мимо. — Эй, мистер Гаррис! Где, черт возьми, наш капитан?! Ветер уже меняется! Я не собираюсь вечно торчать в этой речушке!

— Он всегда такой, этот Дюпон, — пояснил мне Роб. — Странный, но лихой парень. А еще немного колдун… Обещал показать, как стреляют буканьеры.

— Кто такие буканьеры?

— Буканьеры — это… — Роб осекся, глядя мне за плечо, и расплылся в улыбке.

Я оглянулся и увидел девчонку, нашу ровесницу или даже немного младше. Она шла к нам по палубе напрямик, не глядя по сторонам, так что даже толстяку Моррисону пришлось посторониться. При этом она нахально меня рассматривала.

— Кристин, это Джон! — закричал Роберт, тыча в меня пальцем. — Мой друг! Будем спать в одном гамаке — лишнего-то нет! Джон, это Кристин, служанка губернаторши.

— Поздравляю! — хмыкнула девчонка, подойдя. — А вам, мистер Джон, сочувствую. Берегите карманы, если собираетесь ночевать вместе с мистером Летбриджем. Это еда для леди Блейк?

— Да! — я, спохватившись, поднял корзину. — Я должен отнести…

— Сама отнесу! — Кристин с неожиданной ловкостью выхватила у меня снедь. — Госпожа соскучилась, наверное, не на кого покричать. Чертовка собирается играть больную все плавание. Ставлю пять реалов: муж просто счастлив был пожить без нее!

Поправив выбившийся из-под шляпки рыжеватый локон, она оглянулась на меня в дверях и скрылась.

— Ты, шотландец! — Роб неожиданно толкнул меня. — Не засматривайся!

— Да я не засматриваюсь. Ты лучше скажи, почему я карманы должен беречь?

— Шутит она! — он немного смутился, но тут же затараторил: — Я — кокни! Понял? Ничего ты не понял! Я из Лондона, браток, с самых низов. Родился на мостовой и жил на мостовой. Настоящий кокни! А у нас все просто: как потопаешь, так и полопаешь. Кто за вещами плохо следит, тому вещи не нужны. И все такое, — Роб отодвинулся. — Но здесь-то — другое дело! Скучновато, тесновато, но мы же все вместе. Через океан поплывем! Тут мы одна семья! Хотя и скучновато… Просто Лондон — это, брат, такой город! Не ферма твоя.

Я понял, что не от хорошей жизни Роб подался в юнги. И про себя решил все сколько-нибудь ценное всегда носить при себе — пока не присмотрюсь к нему, да и к остальной команде поближе. Еще я понял, что Роберт влюблен в эту странную Кристин, с таким непочтением относящуюся к своей хозяйке. Я даже хотел сказать, что Роберт — дурак, и вообще его подразнить, но не успел. Не успел, потому что на палубу выпорхнул ангел.

Не знаю, как еще описать свое первое впечатление от Моник Дюпон. Пусть я вырос на ферме, в тихой провинции Шотландские Границы, но доводилось мне видеть и настоящих леди. Дело, поверьте, не в испанском платье, не в лентах, украшавших шляпку, и не в перчатках такой тонкой кожи, что она, казалось, должна была немедленно лопнуть даже на ее хрупких запястьях. Дело было в загадочных, удивительно синих глазах, которые она подняла на меня, проходя мимо.

— Капитан Бриджис!

Услышав ее голос, я едва не упал в обморок. Никогда прежде я не думал, что мое сердце может остановиться лишь от двух слов. Совершенно оцепенев, я наблюдал, как леди перегнулась через борт и помахала кому-то рукой.

— Милый капитан Бриджис! Вы привезли мне, что обещали?

Ответа я не услышал, потому что из-за мачты появился Клод Дюпон, подскочил к ней и одним движением развернул к себе. Мне показалось, что он сейчас ее ударит, я шагнул к ним, но француз вдруг поцеловал женщину. Меня будто резануло по сердцу — чем-то мне этот француз сразу не понравился. Может быть, тем, что он был выше, взрослее и сильнее меня?

— Это его жена, Моник! — будто издалека донеслись до меня слова Роберта. — Тоже лягушатница, но — хороша, верно? Шлюпка с капитаном подошла, надо убраться с палубы — он, когда пьян, бывает крут… А пьян всегда.

Мы спустились в трюм. Если бы Роб не поддержал меня на последних ступеньках, я свалился бы с лестницы — так повлияло на меня появление Моник Дюпон. Произведенный нами шум кого-то потревожил, в темноте раздалась ругань, которая разбудила еще двоих или троих… Роберт потащил меня куда-то в темноте, я ушиб колено о ящик.

— Вот тут, за сукном, наш гамак. Тесно, но больше спать негде. Правда, если волнение не сильное — можно и на палубе местечко найти… Где-нибудь на баке. Но по честному будет разыграть в кости или карты: кому спать в гамаке, а кому на досках! Правильно я говорю?

Роберт шептал мне в ухо, что-то объяснял, но в этой темноте я видел только лицо Моник: крупные, широко распахнутые глаза, изогнутые брови, чуть-чуть вздернутый нос, яркие полные губы…

— Мсье Клод ее ревнует — только что дым из ушей не идет! Никуда одну не выпускает, вот и теперь рассердился, что без него выскочила на палубу! — снова услышал я шепот Роберта. — Не стой, садись! Я тебе все расскажу. Свечи днем тратить запрещено, а у нас в углу темно за ящиками… А так бы в кости сыграли. Я везучий, но ты не бойся.