Читать книгу "Буря мечей - Джордж Мартин"

— Я тут ни при чем, — заверил Сэм. — Когда он вылетел из котла, я чуть штаны не намочил.

Джон засмеялся, удивляясь, что еще помнит, как это делается.

— Вы все дураки безмозглые, известно вам это?

— Это мы-то дураки? — возразил Пип. — Не нас ведь выбрали девятьсот девяносто восьмым лордом-командующим! Хлебни-ка лучше винца, лорд Джон, оно тебе не повредит.

Джон взял у него мех и глотнул, но только раз. За Стену отныне отвечал он, ночь была темна, и ему предстояла встреча с королем.

САНСА

Она проснулась внезапно, напряженная, как струна, и не сразу вспомнила, где находится. Ей снилось, что она еще маленькая и спит в одной комнате со своей сестрой Арьей. Но рядом спала служанка, а не ее сестра, и это было Орлиное Гнездо, а не Винтерфелл. Да и она теперь не Санса, а внебрачная дочь Алейна Стоун. В комнате царили холод и тьма, хотя под одеялом было тепло. Рассвет еще не настал. Иногда ей снился сир Илин Пейн, и она просыпалась с колотящимся сердцем, но на этот раз она видела во сне дом.

В Гнезде она не дома. Этот замок не больше крепости Мейегора, и его белые стены выходят на гору, по которой неверная дорога вьется мимо Небесного, Снежного и Каменного замков к Воротам Луны на дне долины. Здесь негде гулять и почти нечего делать. Старые слуги говорят, что эти чертоги звенели от смеха, когда ее отец и Роберт Баратеон воспитывались здесь у Джона Аррена, но те дни давно миновали. Слуг у тетушки мало, и гостей не часто пропускают в Ворота Луны. Одиночество Сансы, если не считать пожилой горничной, скрашивает только лорд Роберт, восьмилетний мальчик, которому больше трех не дашь.

И Мариллон, вечный Мариллон. Играя для них за ужином, молодой певец часто обращается как будто к ней одной. Тетушка этим очень недовольна. Леди Лиза души не чает в Мариллоне и уже прогнала двух служанок и одного пажа за то, что они дурно говорили о нем.

Тетя не менее одинока, чем Санса. Ее новый муж проводит больше времени у подножия горы, чем на ее вершине. Вот и теперь он поехал к Корбреям, и уже четыре дня, как его нет. Из обрывков подслушанных разговоров Санса знала, что знаменосцы Джона Аррена возмущены браком Лизы и не желают признавать Петира лордом-протектором Долины.

Старшая ветвь Ройсов открыто выражает недовольство тем, что Лиза не оказала военной помощи Роббу, а Уэйнвуды, Редфорты, Бельморы и Темплтоны поддерживают Ройсов. Горные кланы беспокойны, и старый лорд Хантер умер столь внезапно, что два его младших сына обвинили старшего в убийстве отца. Худших бедствий войны Долина Аррен избежала, но она далеко не тот мирный уголок, каким изображает ее леди Лиза.

Санса поняла, что с такой сумятицей в мыслях ей больше не уснуть. Нехотя откинув одеяло, она подошла к окну и открыла ставни.

На Орлиное Гнездо падал снег.

Снежинки опускались с небес мягко и безмолвно, как воспоминания. Не от этого ли она проснулась? Снег уже засыпал сад, укрыл траву, запорошил кусты, статуи и ветви деревьев. Это зрелище вернуло Сансу в давние холодные ночи и в долгое лето ее детства.

В последний раз она видела снег, когда уезжала из Винтерфелла. Тогда он был не таким густым и таял на волосах обнявшего ее Робба, а снежок, который Санса хотела слепить, рассыпался у нее в руках. Санса с болью вспоминала, как счастлива она была в то утро. Халлен подсадил ее на коня, и она в пляске снежных хлопьев отправилась смотреть мир. Ей казалось, что ее песня только начинается, а на деле она подходила к концу.

Санса, оставив ставни открытыми, стала одеваться. Она знала, что на дворе будет холодно, хотя башни, окружавшие сад, защищали его от горных ветров. Она надела шелковые панталоны, полотняную сорочку, теплое платье из мягкой голубой шерсти, две пары чулок, сапожки со шнуровкой до колен, толстые кожаные перчатки и меховой плащ из белой лисы.

Снег летел в окно, и служанка, не просыпаясь, поплотнее закуталась в одеяло. Санса открыла дверь и спустилась по лестнице. В саду было так красиво, что она затаила дыхание, опасаясь нарушить эту безупречную красоту. Снег падал все так же тихо, укрывая землю. Из мира исчезли все краски, кроме белой, черной и серой. Белый снег, белые башни и статуи, черные тени и деревья, серое небо сверху. Чистый мир. Ей в нем не место.

Но Санса все-таки вышла, беззвучно погрузившись в снег по щиколотки. Она двигалась мимо замерзших кустов и темных деревьев будто во сне. Снежинки касались ее лица, как поцелуи влюбленного, и таяли на щеках. На середине сада, у разбитой, наполовину ушедшей в землю статуи плачущей женщины, она подняла лицо к небу и закрыла глаза. Снег оседал на ее ресницах, таял на губах. Это был вкус Винтерфелла, вкус невинности, вкус мечты.

Открыв глаза вновь, Санса увидела, что стоит на коленях. Она не помнила, как это произошло. Небо как будто стало чуть светлее. Рассвет. Еще один новый день — а она молится о том, чтобы вернулись старые. Вот только кому молиться? Она знала, что этот сад когда-то предназначался под богорощу, но ни одно чардрево не прижилось на тонкой, каменистой почве. Богороща без богов, пустая, как душа Сансы.

Она зачерпнула пригоршню снега и смяла ее в руке. Снег, тяжелый и мокрый, хорошо лепился. Санса начала лепить снежки, стараясь придать им безупречно круглую форму. Она помнила летний снег в Винтерфелле, когда Арья с Браном подстерегли ее при выходе из замка и закидали снежками. Бран засел на крыше мостика, вне досягаемости, но за Арьей Санса гналась через всю конюшню и вокруг кухни, пока они обе совсем не выдохлись. Она бы догнала Арью, но поскользнулась на льду и упала. Сестра вернулась посмотреть, не ушиблась ли она. Увидев, что все в порядке, Арья залепила ей в лицо еще одним снежком, но Санса схватила ее за ногу, повалила и возила головой по снегу, пока их со смехом не растащил Джори.

На что ей снежки теперь? Санса оглядела свой грустный маленький арсенал. Не в кого их бросать. Она выронила тот, который лепила. Можно, правда, сделать снеговика. Или даже.

Она скатала три снежка вместе и придала получившемуся кому форму цилиндра. Поставив его торчком, она проделала пальцем окна. Осталось слепить зубцы на верхушке — и получилась башня. Теперь нужны стены и главное здание замка. Санса принялась за работу.

Снег падал, а замок рос. В нем было уже две стены высотой по щиколотку — внутренняя выше наружной. Были башни и башенки, дома и лестницы, круглая кухня и квадратная оружейная, конюшни вдоль западной стены. Когда Санса начинала, это был просто замок, но теперь она поняла, что это Винтерфелл. Веточки, найденные под снегом, превратились в деревья богорощи, кусочки коры — в кладбищенские надгробия. Ее перчатки и сапожки обросли снеговой броней, руки покалывало от холода, ноги промокли насквозь, но она не обращала на это внимания. Замок был важнее. Кое-что ей было трудно вспомнить, но остальное вспоминалось легко, как будто она только вчера это видела: Библиотечная башня с крутой наружной лестницей, караульная, два огромных бастиона с аркой между ними, с зубцами поверху…

А снег все шел, наметая сугробы вокруг нее и воздвигаемых ею зданий. Работая над заостренной крышей Великого Чертога, она услышала чей-то голос и увидела, что горничная зовет ее из окна. Все ли у миледи хорошо? Не хочет ли она позавтракать? Санса потрясла головой и приделала на крышу трубу.