Читать книгу "Обреченное королевство - Брэндон Сандерсон"

Адолин сражался рядом. Они, два усталых человека в Доспехах Осколков, оказались лицом к лицу с целой армией. Доспехи уже успели накопить пугающее число трещин. Пока не страшных, но через них уходил драгоценный Штормсвет. Его клубы поднимались вверх, как песни умирающих паршенди.

— Я предупреждал тебя, что ему нельзя доверять, — проревел Адолин, зарезав очередную пару паршенди и получив волну стрел от лучников, расположившихся неподалеку. Стрелы проскрежетали по доспехам, царапая краску. Одна попала в трещину, слегка расширив ее.

— Я говорил тебе, — продолжал орать Адолин, отняв руку от лица и успев смахнуть очередную пару, замахнувшуюся на него боевыми молотами. — Я говорил тебе, что он скользкий, как угорь.

— Я знаю! — крикнул в ответ Далинар.

— Мы сами загнали себя в ловушку, — продолжал Адолин, как бы не слыша Далинара. — Мы отказались от наших мостов. Мы полностью переправились на плато прямо перед тем, как появилась вторая волна паршенди. Мы отказались от своих разведчиков. Мы даже предложили ему такой план атаки, который оставлял нас окруженными, если он не поддержит нас.

— Я знаю! — Сердце Далинара сжалось.

Садеас заранее обдумал и тщательно спланировал свое предательство. Его не победили, не заставили отступить — как он, без сомнения, станет утверждать, вернувшись в лагерь. Несчастье, вот что он скажет. Слишком много паршенди. Его атаковали со всех сторон, он не выдержал и — увы — вынужден был отступить и бросить своего друга. Возможно, некоторые из людей Садеаса проболтаются и остальные кронпринцы узнают правду. Но, конечно, никто из них не осмелится открыто бросить вызов Садеасу. Не после такого решительного и блестяще исполненного трюка.

И люди в военлагерях последуют их примеру. Кронпринцы очень недовольны суетой, поднятой Далинаром, так что единственный, кто мог бы что-то сказать, — Элокар, который полностью доверяет Садеасу. Сердце Далинара опять сжалось. А не может ли так быть, что это его затея? Быть может, он совершенно неправильно осудил Садеаса. Действительно ли исследование Садеаса обелило Далинара? А что со всеми намеками и планами? Все ложь?

Я спас твою жизнь, Садеас. Далинар глядел, как флаг Садеаса уходит по плато построения. Один из далекой группы всадников, в сверкающих красных Доспехах Осколков, повернулся и посмотрел назад. Садеас смотрит, как Далинар сражается за свою жизнь. Фигура какое-то мгновение постояла, потом повернулась и поскакала прочь.

Паршенди окружали находившуюся перед армией позицию, где сражались Далинар и Адолин. Их было намного больше его почетной гвардии. Он отпрыгнул назад и убил пару врагов, заработав еще один удар в предплечье. Паршенди кружили вокруг, и линия гвардии Далинара начала выгибаться.

— Назад! — крикнул он Адолину и начал отступать к самой армии.

Юноша выругался, но подчинился. Адолин и Далинар отступили к первой линии защиты. Далинар стянул с себя треснувший шлем и вздохнул полной грудью. Он так долго сражался без остановки, что запыхался, несмотря на Доспехи. Он взял из рук стражника мех с водой, Адолин поступил так же. Далинар сполоснул теплой водой рот и брызнул ею на разгоряченное лицо. Она отдавала металлом, как штормвода.

Адолин плеснул воды в рот и опустил свой мех. Он встретился с Далинаром взглядом, обеспокоенным и мрачным. Он знал. Как и Далинар. Как и все люди вокруг. Это сражение они не переживут. Паршенди не брали пленных. Далинар сжался, ожидая новых обвинений от Адолина. Парень был прав, во всем. А что касается видений, они сбили Далинара с толку. По крайней мере в одном отношении. Он доверился Садеасу и навлек на себя и своих людей катастрофу.

Недалеко умирали люди, крича и ругаясь. Далинару хотелось сражаться, но он должен отдохнуть, хоть немного. Погибнув из-за усталости, он точно не спасет своих людей.

— Ну? — спросил Далинар у Адолина. — Почему ты молчишь? Я действительно привел нас к гибели.

— Я…

— Это моя ошибка, — сказал Далинар. — Я не должен был рисковать нашим домом ради глупой мечты.

— Нет, — сказал Адолин, похоже удивив самого себя. — Нет, отец. Это не твоя ошибка.

Далинар уставился на сына. Вот чего он никак не ожидал услышать.

— Неужели ты должен был действовать по-другому? — спросил Адолин. — Неужели ты не должен был пытаться сделать что-нибудь для Алеткара? Неужели ты должен был стать таким, как Садеас и остальные? Нет. Я бы не хотел, чтобы ты становился таким же, отец, независимо от того, какую пользу мы могли бы из этого извлечь. Клянусь Герольдами, я бы хотел, чтобы мы не поддались на трюк Садеаса, но я никогда не обвиню тебя за его обман.

Адолин протянул ладонь и сжал покрытую Доспехами руку Далинара.

— Ты был прав, следуя Кодексу. Ты был прав, пытаясь объединить Алеткар. А я был дураком, сражаясь с тобой на каждом шагу твоего пути. Возможно, если бы я поменьше отвлекал тебя, мы бы пережили этот день.

Далинар, потрясенный, мигнул. Неужели эти слова сказал Адолин? Что же изменило парня? И почему он сказал это сейчас, перед самой большой неудачей Далинара?

И тем не менее, когда слова повисли в воздухе, Далинар почувствовал, что чувство вины испарилось, унесенное криками умирающих. Эгоизм в чистом виде.

Быть может, он тоже вел себя неправильно? Да, он должен был быть более осторожным. Более подозрительным по отношению к Садеасу. Но должен ли он был отказаться от Кодекса? Стать тем же безжалостным убийцей, каким был в юности?

Нет.

Важно ли, что видения ошиблись по отношению к Садеасу? Стыдится ли он человека, которого они — и чтение книги — создали? Внутри него последний кусок встал на место, последний краеугольный камень, и он обнаружил, что больше не волнуется. Замешательство прошло. Он понял, что надо сделать. Наконец-то. Никаких вопросов. Никакой неуверенности в себе.

Он протянул ладонь и сжал руку Адолина.

— Спасибо.

Адолин резко кивнул. Было видно, что он разозлен, но решил следовать за Далинаром — а следовать за предводителем означает, помимо всего прочего, поддерживать его даже тогда, когда сражение повернулось против него.

Потом они отпустили друг друга, и Далинар повернулся к солдатам, стоявшим вокруг.

— Пришло время сразиться, — сказал он твердым уверенным голосом. — Мы будем драться не ради славы, но потому, что все остальное еще хуже. Мы следуем Кодексу не в поисках какой-то выгоды, но потому, что мы ненавидим людей, которыми могли бы стать в противном случае. Мы будем стоять на поле боя одни, потому что мы такие, какие есть.

Кобальтовые гвардейцы, кольцом окружившие их, начали поворачиваться по одному и глядеть на него. Солдаты за ними, резерв — темноглазые и светлоглазые — подошли ближе; в их глазах застыл страх, на лицах — мрачная решимость.

— Смерть — конец всех дорог человека! — проревел Далинар. — Что останется после того, как он уйдет? Имущество, которое он собрал и за которое будут ругаться его наследники? Слава, которой он добился и которая перейдет к тем, кто убил его? Высокое положение, которое он удержал благодаря удаче?