Читать книгу "Прибалтийский плацдарм (1939-1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - Михаил Мельтюхов"

23 июля СССР обратил внимание Англии на невыполнение английскими банками перечисления на депозит Госбанка СССР приобретенного им у Центральных банков Литвы, Латвии и Эстонии золота. Советское правительство заявило решительный протест и потребовало отмены распоряжений английских властей, препятствующих совершению данной сделки[1893]. 25 июля соответствующий протест был передан советским полпредом в Лондоне английскому министру иностранных дел. В это время английская пресса высказывала различные мнения в отношении событий в Прибалтике. Так, английская газета «Таймс» полагала, что «единодушное решение о присоединении к Советской России отражает… не давление со стороны Москвы, а искреннее признание того, что такой выход является лучшей альтернативой, чем включение в новую нацистскую Европу»[1894]. Тем не менее, выступая 31 июля на закрытом заседании Палаты общин английского парламента, заместитель министра иностранных дел Р. Батлер заявил, что английское правительство не сможет «признать совершившихся в Прибалтике перемен. Кроме того, ввиду опыта, имевшегося в связи с Польшей в прошлом году, брит[анское] пра[вительство] отказалось выдать сов[етскому] пра[вительству] балтийское золото, хранившееся в Англии, поскольку брит[анские] граждане имеют претензии к СССР по странам Прибалтики. Впрочем, брит[анское] пра[вительство] продолжает хотеть улучшения англо-советских отношений и надеется, что торговые переговоры между обеими странами скоро возобновятся»[1895].

Со своей стороны Москва попыталась воздействовать на Лондон, учитывая его заинтересованность в расширении советско-английской торговли. Так, 7 августа в беседе с английским послом в СССР В.М. Молотов указал, что советская сторона не отказывается от улучшения торговых отношений с Англией, но «такие факты, как задержание золота… ущемляют наши интересы, что, конечно, не благоприятствует развитию отношений между странами в лучшую сторону». Однако экономические отношения могут «получить соответствующее развитие, если на деле будет доказано благожелание со стороны Англии»[1896]. 15 августа советский полпред в Англии обратил внимание английского министра иностранных дел на необходимость закрытия посольств стран Прибалтике в Лондоне и протестовал против задержания британскими властями прибалтийских пароходов. В ответ ему было заявлено, что задержание пароходов связано с необходимостью компенсировать британским гражданам убытки от национализации в Прибалтике, а также высказана просьба о продлении срока ликвидации английских миссий в Таллине, Риге и Каунасе[1897].

22 августа нарком внешней торговли А.И. Микоян сообщил английскому послу, что серьезным препятствием для расширения советско-английской торговли является захват Англией прибалтийского золота и пароходов[1898]. Однако это не повлияло на официальную позицию Лондона по вопросу о событиях в Прибалтике, окончательно сложившуюся к началу сентября 1940 г. Собственно, еще в середине июля 1940 г. английское министерство иностранных дел полагало, что «нам не следует спешить ни с признанием, ни с осуждением советских действий в Балтике; чем сильнее будет наша позиция, тем больше вероятность того, что политика СССР изменится в выгодном нам направлении». После рассмотрения ряда альтернатив, английское правительство решило молчаливо придерживаться стратегии признания совершившихся в Прибалтике событий де-факто, провести консультации с правительством США о судьбе прибалтийского золота и по проблемам компенсации, а также продолжать задерживать прибалтийские суда в британских портах, но не реквизировать их. 5 сентября, выступая в парламенте, английский премьер-министр заявил, что «правительство не собирается признавать какие-либо территориальные изменения, которые могут произойти во время войны, если только они не являются результатом свободных и мирных переговоров и соглашений». В остальных случаях обсуждение всех подобных вопросов должно быть отложено до решения послевоенной мирной конференции[1899].

6 сентября в частном разговоре с советским полпредом в Лондоне английский министр экономической войны Х. Долтон сообщил, что позиция Англии по Прибалтике связана с позицией США, которые Лондон надеется втянуть в войну с Германией. «Позиция брит[анского] пра[вительства] здесь зависит целиком от позиции ам[ериканского] пра[вительства]. Между тем ам[ериканское] пра[вительство] (англичане недавно производили зондаж в Вашингтоне) не собирается признавать перемен, происшедших в Прибалтике и отдавать нам балтийское золото. Наоборот, ам[ериканское] пра[вительство] “замораживание” балтийского золота связывает с “замораживанием” французского, голландского, норвежского и т. д. золота. При таких условиях брит[анскому] пра[вительству] трудно пойти на “размораживание” балтийского золота и ликвидацию балтийских миссий в Лондоне. К тому же брит[анские] подданные имеют известные претензии к СССР в связи с событиями в Прибалтике». В этой ситуации английский министр советовал Москве пойти на улучшение отношений с Вашингтоном[1900].

14 сентября в беседе с первым заместителем наркома иностранных дел СССР английский посол в Москве зондировал советскую сторону на предмет начала переговоров о расширении торговых отношений вне зависимости от взаимных претензий по Прибалтике, которые Лондон хотел бы заморозить до конца войны или хотя бы на 9, на 6 или даже на 3 месяца[1901]. 9 октября советская сторона заявила Англии протест против ее действий в отношении прибалтийских судов и возложила на Лондон «ответственность за причиненные этим действием убытки». Москва требовала «устранения препятствий к немедленному выходу балтийских судов в СССР, а также разблокирования золотых запасов балтийских республик в Лондоне, по крайней мере, для покрытия текущих расходов названных судов». В ответ английский посол в Москве вновь предложил заморозить весь прибалтийский вопрос на 6 месяцев, а тем временем приступить к торговым переговорам. Советская сторона не отрицала возможности торговых переговоров[1902].