Читать книгу "Спаситель и сын. Сезон 3 - Мари-Од Мюрай"

Девочка подошла, тряся зажатой в руке пластиковой фигуркой.

– Что она хочет? – Лионель обращался к Спасителю, как будто он один обладал правом толковать поведение ребенка.

– Это какое зивотное? – спросила Майлис у единственного взрослого, которому было до нее дело.

– Коза, – ответил Спаситель.

– Белая коза и папасмамой у нее белые, они не умейи, они потеялись, – выпалила девочка единым духом и побежала играть дальше.

– По-вашему, она нормальная для своего возраста? – осведомился ее отец.

– ОНА? Вполне, – ответил Спаситель, напирая на первое слово.

– Не неси чушь, Лионель! – возмутилась мадам Фукар.

– А что такого? Я только спросил. Я и правда не знаю, насколько нормально для такой маленькой девочки биться головой о стенку.

– Она опять так делала на этой неделе? – спросил Спаситель.

– На этой неделе?

Лионель вопросительно посмотрел на подругу, как будто сам он не знал, как вела себя его дочь в последние дни. Видимо, начинало сказываться телефонное голодание. Чтобы привести его в чувство, срочно требовалось СМС или ММС.

– На этой неделе она ужасно капризничала, – ответила вместо него мать Майлис. – Вы посоветовали мне говорить ей «нет». В результате она теперь катается по земле и пытается меня колотить.

– Ты зла-ая! – крикнула Майлис и швырнула в нее козу.

Коза приземлилась у ног Лионеля.

– Это, скажете, тоже нормально? – с издевкой осведомился он.

– Конечно, – ответил Спаситель. – Когда люди сердятся, это вполне естественно.

– Я и сама была бы рада пошвыряться козами, – пробурчала мадам Фукар.

– В кого? – невинным голосом спросил Спаситель. Она мрачно взглянула на Лионеля.

Тот вскипел:

– Послушай, ну при чем тут я, если девчонка вытворяет невесть что. Я с самого начала не хотел.

– Не хотели чего? – все так же вкрадчиво спросил Спаситель.

– Быть отцом. Мне это ни к чему. Одна морока.

– Да как ты можешь говорить такое! – возмутилась мадам Фукар. – Разве не ты сделал троих детей?

– Как троих? – изумился Спаситель.

– Да в Second Life! Но это же виртуальные дети, – жалобно возразил Лионель.

– И ты просиживаешь ночи с ними и с этой… как ее? Дурацкое имя! В двенадцать лет о таком мечтаешь…

– Элисон, – обиженно пробормотал Лионель. – И вовсе не дурацкое, обычное виртуальное имя.

– Нет, как вам это нравится?! – воскликнула мадам Фукар, взывая к Спасителю. – Мне тридцать пять лет, я зарабатываю на жизнь нам обоим, воспитываю дочь, ЕГО дочь, а он даже гражданский договор со мной не хочет заключить, зато на этой Элисон он женится.

– Да я ее не знаю, в глаза никогда не видел! – взвился Лионель. – Это же все, черт возьми, виртуально!

Впервые на глазах у Спасителя бушевала семейная сцена на почве ревности к интернет-аватарке, и он был настолько ошарашен, что даже не пытался погасить пожар. И вдруг – бац! – прилетела… нет, не эсэмэска – прилетела корова и врезалась прямо в лоб Лионелю.

«Не везет ему сегодня», – заметил про себя Спаситель, а вслух спросил:

– Все в порядке, месье… Лионель?

– Может, отберете у нее снаряды?! – взмолился бедный малый, потирая лоб.

Спаситель подошел к Майлис. Девочка стояла насупленная, смотрела на него сердито и что-то сжимала в кулачке. Он присел перед ней на корточки и спросил:

– Там теленок? Дай-ка мне.

Губы Майлис задрожали, но она разжала кулак, и из него выпала пластмассовая фигурка. Спаситель наклонился и шепнул Майлис на ушко:

– Повторяй за мной, ладно? Папа…

– Папа, – сказала Майлис, глядя ему в глаза, как под гипнозом.

– Извини…

– Ижвини…

– Я не хотела сделать тебе больно.

– …тебе бойно.

– А теперь поцелуй. Да не меня… ну, можно и меня, спасибо. Но поцеловаться с тобой хочет папа. Да, Лионель?

Отец и дочь ткнулись друг в друга так неловко, что ушибли лбы, и оба сморщились – «уййй!».

– Реальность познается в столкновении, – весело сказал Спаситель.

* * *

«В столкновении с собственным сыном», – дополнила бы великого Лакана мадам Каэн. Не проходило дня, чтобы она не напомнила Самюэлю, как он ее толкнул.

– У меня левый глаз теперь плохо видит. Ты мне, наверно, повредил зрительный нерв.

Или:

– Доктор сказал, что у меня оф-таль-мо-пле-гическая мигрень. От сильного удара головой.

Самюэль мог бы возразить, что слышит жалобы на знаменитую мигрень с тех пор, как себя помнит, но предпочитал помалкивать и делать вид, что страшно виноват и сожалеет о своей «импульсивности».

– Ты принял лексомил? – спросила его мать во вторник утром.

– Четверть таблетки. Я как раз иду сегодня к Спа… к доктору Сент-Иву на контрольный осмотр.

– Ты каждую неделю, что ли, собираешься к нему ходить? И каждый раз – сорок пять евро. У меня нет таких денег.

Самюэль молча складывал в рюкзак тетради и учебники.

– Сходишь в последний раз, и все, – ворчала мать. – Хватит с него.

– Я не стану ради тебя глотать что попало.

– Боишься, не встанет? – хихикнула мадам Каэн.

Самюэля передернуло от омерзения. Надо скорее уходить, пока он не потерял контроль над собой и не ударил ее. Тут звякнул смартфон – пришла эсэмэска.

– Что, опять твоя девица? – Мадам Каэн рванулась вперед, желая взглянуть на экран.

Самюэль едва успел увидеть – эсэмэс от Вьенера. Безмерная радость захлестнула его, и он поспешно сунул телефон в правый карман куртки. Потом схватил рюкзак и сказал:

– Я пошел.

Мать преградила ему путь:

– Это она, твоя девица. Зачем прятать телефон, если не делаешь плохого?

Самюэль теперь знал, что бывает, когда на него накатывает ярость, и не хотел, чтобы это случилось опять. Он сунул руку в карман, стиснул смартфон и, собрав всю свою волю, спокойно сказал:

– Пропусти, пожалуйста.

– Сначала ты мне скажешь, – задиристо начала мадам Каэн, словно затевая игру.

– Что скажу?

– Кто это был?

– Аманда. Ты ее не знаешь.

– Аманда, а фамилия?

– Гастанбид.

– Аманда Гастанбид! – взвизгнула мадам Каэн, и глаза ее заблестели безумным блеском. – Где ты ее откопал с таким имечком?