Читать книгу "10000 лет до нашей эры. Книга 1 - Катерина Риш"

От аромата жареного мяса Анкхарату все еще было не по себе Еще и сутки не минули с ритуала Матери. Анкхарат видел, что на некоторых столах мясо так же лежало нетронутым, но таковы традции. Он позволил рабам поднести ему достойные его рода куски туши, позволил наполнить его чашу.

По левую руку от стола Анкхарата заливался смехом вместе со своей избранницей Асгейрр. Хрупкая девушка смеялась, прикрывая рот ладонью. Асгейрр снова подлил ей слишком крепкого для женщины напитка в опустевшую чашу.

«Выпивка помогает притупить боль. Хотя бы вначале». Анкхарат не раз слышал эти слова от Асгейрра.

Асгейрр гордился тем, что родил уже троих сыновей. Боги благоволили ему, и он взялся объяснить молодым сыновьям десяти родов, какого обращения заслуживает избранная после ритуала Матери женщина.

Анкхарат был с ним не согласен. Но многие, особенно младшие, слушали Асгейрра с раскрытыми ртами. Анкхарат не раз слышал, как Асгейрр говорил им: «Проявленная ночью сила однажды дает жизнь сильному сыну».

Гвембеш, четвертый сын и самый ярый последователь Асгейрра, и сейчас не отставал от наставника, как заметил Анкхарат, глядя в сторону его стола. Гвембеш тоже спаивал свою избранницу. Но молодой Гвембеш, подливая избраннице и самому себе, похоже, не рассчитал силы и перебрал раньше времени. От внимания Анкхарата не ускользнули размашистые неловкие движения низкорослого четвертого сына, пока он пытался справиться с едой на тарелке.

Гвембеш — было его детским прозвищем. У него, как и у остальных, было свое божественное имя, но никто из семьи не обращался к нему иначе, чем Гвембеш.

Его это злило, разумеется. Ведь его прозвище означало — «кривоногий».

Гвембеш был ниже ростом и его ноги в детстве походили очертаниями на колесо от телеги. Именно его кривые ноги и стали объектом для насмешек.

Анкхарат с Асгейрром были вторым и третьим сыном, соответственно, почти одного возраста и роста и похожи, как две капли воды, хоть и от разных матерей. Во времена их отцов, не раз сокрушался Асгейрр, избранницы были так же, как и они сами, древней крови, и иные до ритуала Матери не допускались. Но Боги Океана решили по-своему, и ко времени, когда Аталас, Анкхарат, Асгейрр и остальные семеро нареченных братьев достаточно подросли, чтобы участвовать в ритуале продолжения своего рода, жрецы Океана и Огня вынуждены были собирать достойных девушек со всех земель Нуатла.

Асгейрр с самого первого ритуала считал их всех недостойными и часто говорил о временах действительно «чистой крови». Чтобы родить первенца от такой женщины, следовало применить всю свою силу, как считал Асгейрр. Только у него было трое сыновей, по числу проведенных ритуалов. У него были основания верить в свою правоту.

Анкхарат стал первым, кто отстранился от Асгейрра и его жестоких развлечений, а вот Гвембеш — наоборот. С годами четвертый сын вытянулся, а его ноги немного выпрямились, конечно. Именно в лице Гвембеша Асгейрр приобрел надежного союзника, каким Анкхарат так и не стал.

Это настораживало Анкхарата. Ему претило разбивать единство десяти братьев, но, похоже, с подачи Асгейрра, все к тому и шло.

Анкхарат снова с сожалением подумал о том, что старший и первый, мудрый Аталас, решительным жестом мог бы остановить эти братские междоусобицы, если бы только его интересовало что-то, кроме узоров на звездном небе.

Ничто не вызывало интереса Аталаса вне стен его астрономической башни. Седой старший брат, конечно, выбрал и себе избранницу на ритуале Матери. Но все знали, что он посетит ее постель, только если все звезды рухнут на землю и на небе не останется ничего, за чем Аталас мог бы наблюдать часами.

По ночам к избраннице Аталаса, по внегласному среди братьев правилу, иногда забредал самый молодой из них, десятый сын, Аспин. Его силы хватало и на свою избранницу, и на Аталаса. Аспин и теперь иногда, нет-нет, да поглядывал через зал на новую избранницу Аталаса, от Анкхарата не укрылось и это.

Асгейрр поднялся из-за стола с чашей в руке.

— Прошу твоего позволения, старший сын! Хочу говорить!

— Говори, — отозвался Аталас со своего места.

Это была его привилегия и почетная обязанность руководить пирами, произносить речи во благо Богов, но Аталас настолько давно уступил ее Асгейрру, что Анкхарат и не помнил, на каком пиру так повелось впервые.

Анкхарат тоже поднялся. Заскрежетали отодвигаемые стулья — первую речь на пиру следовало слушать стоя. Гвембеша сильно качало. Странно, торжество едва началось. Или же Гвембеш начал праздновать раньше, сразу после окончания ритуала Матери.

Анкхарат почувствовал на себе взгляд Аталаса. Старший сын кивнул, указывая взглядом на пустое рядом с Анкхаратом место.

Если бы Аталас приказал, Анкхарату пришлось бы привести новую избранницу на пир силой, хотела бы она того или нет. Но Аталас никогда не отдал бы подобного приказа, хотя Анкхарат и знал, что некоторые в этом зале очень рьяно следовали закону традиций.

Когда все поднялись и шум стих, заговорил Асгейрр:

— Да подарит нам свет и тепло Небесный Огонь и да наполнит наши бокалы Матерь, потому что наше вино сегодня во славу наших избранниц, выбранных и отмеченных Испытанием Огнем и Водой!

Асгейрр прекрасно изъяснялся на высшем нуатле, принятом для ведения ритуалов. Возможно, даже лучше самого Аталаса, кажется, потому старший брат и передал эту привилегию третьему брату.

Асгейрр повернулся вполоборота к своей избраннице, а затем по очереди останавливал свой взгляд на каждой из них в зале:

— Ты выбрана божественным потомком, — говорил он, — и будешь облагодетельствована им, и примешь его подарки, и когда придет час, ты произведешь на свет его наследника. Да примет Мать души, сгоревшие в Небесном Огне, и наделит тебя силой и покорностью перед избранником твоим!

Покорность — вот что, главное для Асгейрра, думал Анкхарат. Вот чего он добивается от своих избранниц любой ценой.

Чем женщина строптивей, тем интересней сломить ее и заставить подчиняться. Асгейрр с легкостью добивался своего. И не только в отношениях с избранницами.

Избранницы были обузами для свободных сыновей Бога. Об этом тоже никто не говорил вслух. Почему-то женщины верили, что сами божественные потомки изнывают, места себе не находят, в ожидании ритуала Матери.

Конечно, это было не так.

Но девушки Нуатла продолжали верить в легенды о прекрасных избранницах божественных сыновей, упиваясь рассказами о почестях и богатствах, которыми наградят их, если они родят сына. Каждый третий год, когда приближался ритуал Матери, Анкхарат надеялся, что поток желающих участвовать в ритуале иссякнет. Сыновья Бога лишь однажды остались без избранниц, когда Солнечный остров с женщинами чистых кровей, которых так оплакивал Асгейрр, ушел под воду из-за гнева Богов.

Но жрецы умилостивили Бога Океана и созвали подходящих женщин со всего Нуатла. В результате поток избранниц не только не иссяк, но и увеличился.