Читать книгу "Криптум - Грег Бир"

Теперь я понимал, что, независимо от того, насколько ты умудрен, общая картина – это что-то такое, чего не может ни охватить, ни познать ни один индивид. Она не должна никак ограничиваться. Она всегда сырая, всегда богатая…

Я пытался вырваться из этого моря экстатических излишеств. Так называемая стабильная реальность корабля, моей нательной брони, космоса и звезд вокруг нас стала вдруг зловещей, пугающей. Я с трудом различал эти разные состояния. Я был опьянен.

Я оторвался от воспоминаний и попытался воссоединиться с собственным «я».

И внезапно все обрело резкость. Я сумел направить десяток потоков – видения реальности воинами – в одно русло. У них появилось место, имя, исторический маркер. Мне от этого было не освободиться.

Я глубоко нырнул в первую битву Чарум-Хаккора, одно из последних столкновений Предтеч с людьми. Я видел тысячи боевых сфинксов, вращающихся в облаках вокруг планеты, словно стаи воробьев-убийц. Они скручивали и загоняли в ловушки-корабли людей… бросали их в атмосферу планеты, где те сгорали, или швыряли о несокрушимую колонну Предвозвестников, возвышавшуюся над Чарум-Хаккором, или же получали ответный удар, и тогда данный поток воспоминаний, сначала резко забурлив, вспенившись, тут же иссякал.

Страсть и течение жизни воина… и очень часто – гибель. Смерти подпрыгивали, плясали вокруг меня; жизнь воина пресекалась в разливающихся, искрящихся ручьях расплавленного металла, обугленной плоти, плазмы и чистого гамма-излучения. Эта бьющаяся в судорогах, кричащая, охваченная ужасом тишина наступала с резкостью кинжала, вонзающегося в плоть.

Я не мог остановить этот поток.

Я видел беспощадно превращенные в руины творения Предвозвестников на Чарум-Хаккоре, усеянные сооружениями людей, напоминавшими лианы, поселяющиеся на громадных деревьях: огромные города, энергетические башни и крепостные платформы, действующие на геосинхронных и равногравитационных орбитах, ничуть не уступающие кораблям Предтеч, их платформам и станциям.

Люди были огромной силой, достойными противниками. Технологически. А духовно? Как они соотносились с Мантией?

Были ли они нашими братьями на самом деле?

Я не мог этого знать. Дидакт в то время был очень открыт подобным мыслям.

Врага нужно изучать, нельзя недооценивать или преуменьшать его силу.

В домене нет человеческих потоков… невозможно узнать их реакции… домен не полон…

Что это, мои мысли или критические наблюдения самого Дидакта, понимающего величие противника?

Мне удалось незаметно уйти в свою каюту. Я лежал на кровати в свете единственного стенного светильника, охал, вскрикивал; пальцы скребли края кровати, оголовник, словно пытались выцарапать меня на свободу.

Истина не предназначалась для дураков.

Глава 19

Люк, ведущий в предоставленное людям помещение, открылся при моем приближении. Я вошел и увидел Чакаса и Райзера посреди комнаты; они сидели на полу, скрестив ноги, лицом друг к другу. Их комплекты нательной брони лежали рядом. Оба засунули по одной ноге в ножную часть.

Чакас не шелохнулся, а Райзер приоткрыл глаз и посмотрел на меня.

– Голубая дама изучает нас, – сказал он.

– Но вы без брони, – сказал я.

Он шевельнул ногой. Нижняя часть брони дернулась в ответ.

– Этого достаточно.

Чакас с сердитым выражением на лице поднял вверх руки.

– Чем мы заслужили все это? – спросил он.

– Я не имею никакого отношения к вашему гейсу.

– Но голубая дама говорит, что у нас внутри много жизней, – сказал Райзер.

– Мы видим часть того, что случилось на Чарум-Хаккоре, – сказал Чакас. – До сражений, до войны. Я пытаюсь увидеть пленника в клетке. Он где-то там, но почему это меня интересует?

– Хотел бы я знать, – сказал я. – Но я не знаю. Пока. Есть одна более важная история, она венчает ваш народ славой… Но я ее не вижу. Я думаю, вы должны увидеть ее сами.

Чакас поднялся, разорвав связь с броней и анциллой.

– Тут есть пища. Это пища Предтеч. Ты тоже можешь поесть.

Райзер забрался на низкую койку и вытащил два подноса, усыпанных ампулами из сероватого материала. Они не выглядели похожими на специальную пищу Предтеч, которую я получил после внеочередной мутации. Воины-Служители явно не очень ценили блага цивилизации. Я съел немного.

– Мы приближаемся к системе, на которую наложен карантин, – сказал я. – Что вы узнали, что помните про сан’шайуумов?

– Они тени, – сказал Райзер. – Они приходят и уходят.

– Думаю, они мне не нравятся, – сказал Чакас. – Слишком уж красивы. Скользкие какие-то.

– Так вот, мы их посетим, и, я думаю, Дидакт захочет, чтобы вы познакомились с ними, поговорили. Мы, похоже, стали частью той игры, которую он затеял совместно с Библиотекарем.

– Хитромудрая игра? – спросил Райзер.

– Очень серьезная игра. Я думаю, Библиотекарь не могла сообщить ему о происходящем, после того как он вошел в крепость воина. И поэтому мы его инструменты. Мало кто будет подозревать нас.

– И как это действует?

– Мы посещаем исторические места, мы видим, это нас стимулирует… Мы запоминаем. Главным образом вы видите и запоминаете. Думаю, что теперь, когда у меня есть воспоминания Дидакта, мне нужно соединиться с доменом, но домен пока недоступен.

– Домен… – Райзер поднял руку. – Мы не знаем, что это такое.

– Не уверен, что я толком знаю. Вы можете говорить со своими предками… в той памяти, что дала вам Библиотекарь. Эта память ждет активации. Так понятно?

Райзер покачал рукой, имея в виду, видимо, «да». Его лицо расслабилось, он наклонил голову. Чакас с любопытством посмотрел на него.

– Домен – это место, где содержатся наши сокровенные родовые архивы, – сказал я. – Они будут храниться там вечно, доступные любому Предтече, где бы он ни находился.

– Не призраки.

– Нет, но что-то необычное. Архивы не всегда остаются такими, какими были прежде. Иногда они меняются. Никто не знает, почему это происходит.

Я пробежал по некоторым воспоминаниям Дидакта относительно домена, путаным и неудовлетворительным.

– Как настоящие воспоминания, – сказал Чакас, внимательно глядя на меня.

– Наверное. Такие изменения считаются священными. Архивам никогда не возвращают их прежний вид, их никогда не корректируют. И я кое-что узнал о боевых сфинксах Дидакта. Сфинксы – это все, что осталось от его детей.

Райзер присвистнул и присел, потом чуть покачался, снова сморщил лицо.

– Эта война убила многих… но люди хорошо сражались, – сказал я. – Думаю, нам предстоит встреча с общим врагом – не с сан’шайуумами.