Читать книгу "Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней - Энтони Гилберт"

– Нечистая совесть, – быстро пояснил Крук. – Обычный человек никогда не уверен на сто процентов, что сам не съедет с катушек и не станет доверять врачу, который уже проморгал одно убийство.

– Возможно, вы и правы. Тем не менее факты таковы. Моя жена заболела гриппом, как и несколько тысяч других людей. Мы с Форстером считали, что кризис миновал и она определенно идет на поправку. Разумеется, она много говорила о том, что стала обузой и вот-вот умрет. Врачи слышат массу подобных слов, так что я особо не обращал на это внимания. Но в тот последний вечер, когда я после ужина поднялся взглянуть на нее, она беспрестанно твердила об этом.

У меня был срочный вызов, ведь даже во время эпидемий люди продолжают ломать ноги, рожать детей или подхватывать корь. Мюриель попросила подать ей снотворную микстуру, говоря, что Керси зачастую настолько погружена в свои дела, что все время об этом забывает и ее приходится просить. Я напомнил ей, что мы наняли Керси именно для подобной работы, но она сказала: «Знаю, но терпеть не могу постоянно кому-то докучать». Я достал пузырек и стакан, поставил их рядом с кроватью, а потом она попросила меня налить микстуру. Форстер назначил довольно сильный препарат, и я сказал ей, что принимать его нужно с осторожностью. Она ответила, что пьет микстуру, только когда чувствует себя совсем измученной, но сегодня уверена, что на ночь лекарство ей понадобится. Я налил микстуру и убрал пузырек в ящичек с медикаментами. Пузырек был полон примерно на треть. Когда я спустился в коридор, мне встретилась Керси, сказавшая, что моей жене, кажется, уже лучше. Я ответил: «Да, но я хочу, чтобы Мюриель успокоилась, потому что мне она показалась немного истеричной». Сообщил, что налил ей снотворную микстуру и, по-моему, будет лучше, если она пораньше отойдет ко сну. Потом я уехал.

Вернулся я лишь около шести часов утра. Ребенка, к которому я ездил, пришлось очень долго приводить в сознание, затем поступил вызов из дома семейства Шоу, где умирала старая леди, просившая меня приехать, если я смогу. Я отправился туда примерно в четыре часа и успел, как выяснилось, вовремя. После этого, как я уже говорил, в шесть часов утра вернулся к себе домой. В прихожей мне встретилась Керси. Она сразу же сказала: «Ой, доктор, я волнуюсь за миссис Филлипс. Мне кажется… боюсь… что-то случилось». Полагаю, – добавил Филлипс, но так, как будто сам не очень верил, – что вы, юристы, иногда устаете до предела. В ту ночь я мог уснуть прямо на ходу. Я почти сутки был на ногах. Керси не могла выбрать худшего момента (с моей точки зрения) или наиболее благоприятного (с ее), чтобы взорвать заготовленную бомбу.

Крук кивнул. Он знал, что последует дальше, и симпатизировал врачу, на этом этапе еще не решив, является тот убийцей или нет.

– Естественно, – продолжал врач, – я сразу же спросил, что она имеет в виду, и та ответила: «Я не могу ее разбудить. Она какая-то вся осоловелая». Я спросил, посылала ли она за Форстером, а она ответила как-то странно и непонятно: «Я думала, что лучше бы, наверное, подождать, пока вы вернетесь. Я пыталась с вами связаться, но не знала, где вы». На самом же деле я говорил, что могу заехать к семейству Шоу, но когда я напомнил об этом Керси, та ответила: «Я знаю, но мне казалось, что мне лучше вам туда не звонить». Я не стал спорить, но поднялся в комнату к жене. Разумеется, не было ни малейших сомнений.

Он умолк, глядя на Крука.

– Ну, такое случается, – Крук сказал это очень равнодушно, и Филлипс, так и не дождавшись более сочувственных слов, продолжил свой рассказ:

– Я спросил Керси, когда она в последний раз видела мою жену. Та ответила: «Около десяти часов вечера, когда мисс Мюриель выпила снотворную микстуру и сказала, что я не нужна, пока она не позвонит».

– А она звонила?

– По всей видимости, нет, но Керси зашла к ней в комнату около пяти. Как правило, она любила выпить чаю в пять часов. И как только она оказалась там, сразу поняла, что случилась беда. Ну, я удивился, но не слишком. Состояние возбудимых людей похоже на игру «змейки и лесенки». Ты то на подъеме, то сразу скатываешься вниз, но я не ожидал подобного развития событий. Я слишком долго работаю врачом, чтобы понимать, что никогда нельзя быть уверенным на все сто. Я сказал Керси: ей лучше позвонить Форстеру и сообщить ему, что произошло. Она спросила: «В том смысле, что вы хотите, чтобы он подъехал?» На это я ответил, что вполне достаточно, если он пришлет свидетельство о смерти, поскольку в этом случае он был постоянным лечащим врачом. – Доктор снова умолк. Затем он продолжил, тщательно подбирая слова, как будто каждое из них имело огромное значение: – Она сказала: «В том смысле, что вы бы предпочли, чтобы я сказала ему не приезжать». Сначала я не понял и ответил: «Когда он валится с ног, как все мы, нет необходимости настаивать на том, чтобы он явился лично». Керси кивнула и пробормотала как-то задумчиво: «Нет, полагаю, нет». Однако она не сделала ни шага к телефону, и я несколько резко сказал: «Можете начинать звонить прямо сейчас». Керси лишь поглядела на меня. «Ну, – произнес я, – в чем же дело?» Она ответила: «Доктор, вы вчера вечером наливали миссис Филлипс снотворную микстуру. Заметили ли, сколько оставалось в пузырьке?» Я ответил: «Примерно треть. Точнее сказать не смогу». Она кивнула: «Так я и думала. А вот взгляните на пузырек сейчас». Керси подошла к шкафу и вынула его. Он оказался совершенно пуст.

– Для мисс Керси все было очевидно, – одобрительно заметил Крук.

– Она загнала меня в угол и знала это, – согласился Филлипс. – Я спросил ее, где она нашла пузырек, на что та ответила – в шкафу. Я сказал: «Кто с ним что-то делал?» А она молча глядела на меня. Вы понимаете мое положение?

– Незавидное, – согласился Крук. – Есть только три варианта. Или вы налили смертельную дозу, или ваша жена встала и добавила себе еще в надежде, что это вас погубит, или это дело рук Керси.

– Моя жена не позволила бы Керси как-то манипулировать с той дозой, что я ей налил, – отрезал Филлипс.

– Предположим, что Керси увидела свой шанс, и она решила просто опрокинуть стакан. О, я признаю, что это рискованно, но она дама, привыкшая так к риску. Или же… возможно, ваша жена умерла вовсе не от передозировки снотворного, а Керси воспользовалась случаем и просто вылила остатки микстуры.

– При дознании все бы выяснилось, – медленно проговорил Филлипс.

– Вся штука в том, могли ли вы себе позволить довести все до дознания? Обязательно вскрылся бы тот факт, что пузырек был пуст, и сплетники принялись бы чесать языками. Они это делают проворнее, чем псы блох вычесывают. Нет, думаю, Керси знала, что вы не станете ее разоблачать – если она вообще блефовала. А что дальше?

– Три дня ничего не происходило. По окончании похорон я начал строить планы. В Хемпстеде оставаться я не намеревался. С ним меня связывало слишком много печальных воспоминаний, и мне представился случай купить эту практику, тогда как от моей можно было без труда избавиться. Мой партнер хотел ввести в дело сына, и все складывалось очень удачно. Я уведомил всю прислугу, и если кто-то выглядел странно, то тогда мне это не казалось чем-то важным. Керси все разыграла как по нотам. Вся прислуга ее любила, особенно Уотсон. Я всегда подозревал, что Керси втиралась в доверие к моей жене. Несомненно, дела мои усложнились еще больше после ее появления у нас. Хотя даже тогда я не отдавал себе отчета в том, что она задумала.