Читать книгу "Утерянное Евангелие. Книга 2 - Константин Стогний"

— Может, мне уехать? — Олег неуверенно посмотрел на журналиста.

— Олег, хочу тебя успокоить, — ответил Лавров оператору в своем духе. — Даже если ты потеряешь ногу, а затем руку, я все равно тебя не отпущу.

— Не переживай, Петрович, уж второй глаз я точно не потеряю, — разрядил обстановку не менее ироничный Маломуж.

Виктор и Олег сидели под раскидистым банановым деревом за строением миссии, подальше от людских глаз. Сразу за забором был приличный кусок джунглей, где дразнились обезьяны и кричали какие-то маленькие птички. Беззаботная жизнь… Дикие места… И дикие люди.

Тонкая маленькая стрела просвистела буквально в метре от головы Маломужа и встряла в ствол дерева.

— Ух ты ё!.. — воскликнул Лавров и, схватив Олега за плечо, с силой опустил его за собой на землю.

— Ты видал? — вполголоса спросил он Олега, лежа плашмя.

— Ага… Не зарекайся, называется… — ответил испуганный Маломуж.

— Т-с-с-с…

Виктор по-пластунски преодолел расстояние в несколько метров до забора. Вернее, это был даже не забор, а плетень, обвитый ползучим кустарником. Где-то сзади звякнуло и посыпалось разбитое стекло в окне миссии: это был второй выстрел из лука. Судя по скорости и силе снарядов, лучник был совсем рядом.

Увидев, что Маломуж прижался к земле и был в относительной безопасности, Лавров кивнул головой и показал рукой характерный жест, давая понять, что никуда бежать не нужно. Журналист был уже у самого ограждения, когда обнаружил в стороне небольшой, но увесистый камень. В умелых руках и иголка становится оружием, а уж если в наличии есть камень, то это уже половина спасения. Если удачно попасть в стрелка и на некоторое время вывести его из строя, можно воспользоваться заминкой и успеть улизнуть. Виктор аккуратно раздвинул листья плетущегося растения. Опытный взгляд разведчика не нашел ничего такого, что могло бы представлять опасность. Много лет назад, еще в школе разведки, Виктор Лавров хорошо усвоил уроки следопыта. И это не раз пригодилось ему как в горячей точке, где он еще совсем мальчишкой исполнял свой интернациональный долг, так и во многих своих командировках уже на телевидении. Прошло тридцать лет, но, как известно, разведчиков бывших не бывает.

По траектории полета обеих стрел Лавров смекнул, что выстрелы были произведены с земли, однако, зная способность туземцев перемещаться быстро и практически бесшумно, он внимательно осмотрел близстоящие деревья. Что там? Все те же чирикающие местные попугаи и еще какие-то мелкие птички… Вдруг за одним из стволов на ветке он увидел слабое шевеление. Рука крепко сжала камень и готова была метнуть его, как только враг высунется из-за ствола для очередного выстрела. Еще мгновенье и… из-за ствола высунулась голова маленькой обезьянки.

«Вот тебе и стрелок, — усмехнулся про себя Лавров. — Сейчас бы убил ни за что. Глупышка-мартышка».

Виктор почувствовал, что им пора отсюда выбираться. Он обернулся к оператору.

— Значит так, Олег. Я постараюсь отвлечь. Ты — кабанчиком в дом. Собирайте с Хорунжим манатки. Думаю, долго мы здесь не задержимся.

— Но как же… — начал Маломуж.

— Я тебе что сказал? — рассердился Виктор. — Лучше бы ты онемел, а не ослеп! Делай, что я тебе говорю.

С этими словами Лавров резко выпрямился, сорвался с места и, сделав два шага, перелетел невысокий плетень, будто нырнув в воду. Опустившись на руки и тем самым спружинив, он сделал кувырок вперед и тут же перекатился влево, встав на ноги. В следующую секунду он изменил направление своего движения.

Навыки, приобретенные еще в юности, никуда не деваются. Особенно когда они подкреплены работой натренированного тела. Виктор постоянно поддерживал себя в форме. Через считаные секунды он уже слился с густой зеленой массой джунглей.

— А-а-а! Твою попугая бабушку! — выругался Лавров.

Не успел он притаиться под деревом, как на него нагадил гигантский какаду.

«Зачем тебе это нужно, Лавров, в твои-то годы?» — спрашивал сам себя журналист, вытирая с макушки птичий помет, и тут же отвечал сам себе: «А по-другому нельзя. Жить не интересно».

Размышления украинца прервал пронзительный детский крик. Вне зоны видимости где-то слева кричал ребенок. Виктор сразу подумал, что между стрельбой и детским криком есть связь. Ребенок! Ранен? Сердце сжалось. Он ведь и сам был отцом. Не теряя бдительности, Виктор рванул на помощь, мелькая между деревьями так, что в него невозможно было бы попасть ни из лука, ни из пистолета. Но что это?..

…На поляне прямо перед забором миссии старик-сторож лупил какого-то мальчишку лет восьми по мягкому месту, что-то приговаривая на языке сомали. Виктор прислушался, мысленно переводя обрывки фраз и слов, которые знал. Судя по всему, старик наказывал пацана за разбитое окно: «…Стрелять… лук… окно… дурак…»

Здесь же, на рыжей от солнца траве, лежал маленький лук и колчан со стрелами. Маленький — не маленький, а сила стрелы была внушительной. Лавров ошарашенно поплелся к своим. «Ни хрена себе, ангелочек с пухленькими губками», — про себя прокомментировал Виктор происшедшее. Мысль о том, что его и Маломужа мог убить обыкновенный восьмилетний мальчуган, просто не укладывалась в голове.

— В нашей стране дети учатся стрелять намного раньше, чем начинают что-нибудь соображать, — печально рассказывала Анисса Виктору, вынимая из стерилизатора только что обработанные хирургические инструменты: скальпель, зажимы, шприцы, ножницы.

Эфиопка готовилась к операции. Полчаса назад привезли раненного в перестрелке мужчину. Подготовив инструменты, она еще раз изучила снимок.

— Вы мне поможете, мистер Лавров? А то здесь пуля в грудной клетке, недалеко от сердца. До госпиталя в Могадишо могут и не довезти…

— Я-а-а? — Виктор с недоверием посмотрел на африканку. — А где ваш рентгенолог?

— Он был убит на прошлой неделе, — буднично ответила эфиопка, что-то записывая у себя в журнале, будто речь шла о человеке, ушедшем в отпуск.

Виктор был шокирован. Человек, регулярно спасающий жизни, рассуждает о смерти своего коллеги так легко, будто тот вышел попить кофе и скоро вернется. Что это? Профессиональный цинизм или врожденное безразличие?

— Так поможете? Просто мои ассистентки опять разбежались кто куда, — улыбнулась Анисса прекрасной белозубой улыбкой. — А вы — мужчина сильный и не боитесь крови.

Виктор все еще был в замешательстве. Да, в его жизни бывало всякое: он лечил туземцев племени хули от малярии, зашивал небольшие порезы индейцам племени ватуси в джунглях, где до ближайшей больницы сотни километров, и даже принимал роды у негритянки в Папуа — Новой Гвинее. Конечно, он не боялся крови, но здесь… так просто взять и стать ассистентом хирурга?

— В воюющей стране научишься переживать молча. Особенно когда постоянно нужно кого-то спасать. Скальпель!

Анисса и Виктор стояли в операционной, полностью экипированные соответственно случаю — одетые в халаты, завязывающиеся сзади, в масках, закрывающих лица до глаз, шапочках и стерильных перчатках. Перед ними на столе лежал сорокалетний скотовод, случайно оказавшийся в зоне перестрелки двух враждующих группировок. Мужчина был под наркозом. Рядом с Аниссой и Виктором находилась восемнадцатилетняя Лейя. Ей мать поручила следить за давлением пациента.