Читать книгу "Под парусом в одиночку вокруг света. Первое одиночное, безостановочное, кругосветное плавание на парусной яхте - Робин Нокс-Джонстон"

Нужно будет хорошо укрепить гик, но пока неясно как именно. Надеюсь отыскать на яхте оставшиеся еще с прошлого плавания старые канаты. Мне приходит на ум один канат, который идеально подошел бы. Немного расслаблюсь перед сном – выпью бренди и буду молиться о том, чтобы Suhaili не пришлось перекидывать парус, поворачивая на фордевинд. Вдобавок ко всему из рук падает стакан. Если верна поговорка «Бог троицу любит», то может на этом все и закончится? Стакан оказался третьим разбившимся предметом.

Спал до 08.30. Утром сильно качало, нечего было и думать о том, чтобы подступиться к гику, поэтому я был занят поиском болтов и всего, что могло пригодиться при ремонте. Самым простым решением было бы просверлить старый захват и соединить его болтами с мачтовым креплением. В таком положении он поворачивался бы. После ланча погода улучшилась, и мне удалось отсоединить захват. Его стержень был сломан, пришлось помучиться, извлекая расщепленные части. Сейчас уже темнеет и приходится прервать работу, поскольку плохо видно. Осталось просверлить три отверстия. Углубление для стержня уходит в металл на четверть дюйма, что придает захвату жесткость, и упрощает мне задачу. На ремонт уйдет времени больше, чем я думал. Метеоусловия мне не благоприятствуют. Стрелка барометра продолжает падать, и без того сильный ветер еще усилится. На море неприятное волнение, нас сильно качает. Suhaili отклонилась от курса и движется в юго-восточном направлении. Просто чудо, что я еще не сломал ни одного сверла. Море наносит удары с завидной периодичностью, примерно каждые пять минут яхту накрывает волна и это длится уже целый день.

Второй день не вижу солнца, и Бог знает, где мы находимся. По идее, должны быть где-то к югу от островов, на приличном от них удалении.

Вечер не задался – чувствую усталость и подавленность. Все эти постоянные разрушения, поломки и аварии очень меня волнуют. Suhaili хорошая лодка, но всему ведь есть предел, свой запас прочности. Оставляет желать лучшее не только физическое состояние лодки, но также и мое. Прошлой ночью я споткнулся у грота и больно разбил локоть. В настоящее время я не могу работать в полную силу. Мне очень требуется физическая свежесть и несколько дней приличной погоды.

Вдобавок ко всем моим проблемам серьезно усилился ветер и я не сумел закончить ремонт.

7 октября 1968 года, 115-ый день плавания

Проснулся в 06.00, проверил курс (шли на юго-восток) и опять завалился в койку. Заснуть мне не удалось. Примерно через полчаса ветер усилился, лодку стало бросать из стороны в сторону. Что-то заставило меня, полусонного, взглянуть на компас: мы шли на север. Я быстро вскочил с койки, поднялся на палубу и огляделся. Над поверхностью моря стелилась пелена водяной пыли, все вокруг было белым. Судя по всему, все только начиналось. Я быстро спустил стаксель и большую часть бизани, а потом перекинул парус, обращаясь с гиком грот-мачты с величайшей осторожностью. На палубе стоял леденящий холод. Температура была не столь низкой, но сильный ветер и 38° по Фаренгейту заставит трястись от холода любого. Нырнув в каюту, я принял внутрь четверть бутыли бренди, отогрелся немного и вернулся на палубу. Грот начинал трещать вдоль задней шкаторины, поэтому я спустил его. Мы все еще продолжали плыть быстро, на мой взгляд – слишком быстро. Меня тревожили барашки двигавшихся в разном направлении волн – опять это злополучное перекрестное море! Я убрал все, что было на бизань-мачте, оставив только штормовой стаксель. Затем я выпустил оранжевый перлинь, предварительно прикрепив к борту оба его конца. Оранжевый перлинь обычно держится на поверхности, но сейчас он летел! Я завязал восемь узлов на гроташкоте, чуть позже проделал то же самое с парусами бизани и кливеров. Канаты на корме были натянуты как струна, по ним можно было пройтись! К этому времени стрелка барометра начала подниматься. В 06.40 она находилась на 1008, к 09.00 уже на 1010, что обнадеживало. Можно было немного расслабиться, поэтому, спустившись вниз, я налил себе немного кофе из термоса. Напиток показался мне недостаточно горячим, пришлось подогреть его остатками бренди. Я съел полпакета фиников, несколько пригоршней арахиса и шесть способствующих пищеварению хлебцев. Я уже собирался улечься в койку, когда нас накрыла поперечная волна. Suhaili задрала нос на 90°, после чего рухнула вниз. Много чего полетело на пол, но последствия удара были менее разрушительные, чем в прошлый раз. Проверив палубу, там все было в порядке, я быстро привел в порядок каюту и залез в спальный мешок. В конце концов, единственное, что можно было сделать в подобной ситуации, это молиться. К моменту моего пробуждения в 11.30 сила ветра снизилась примерно до 7 баллов, поэтому я поднял стаксель и кое-что на бизань-мачте. Надобность в перлине за кормой отпала, и я втянул его обратно. Скользкая палуба не позволяла заняться гротом, поэтому я сосредоточил внимание на вертлюжном захвате. Прочность его крепления оставляла желать лучшего. Проблема заключалась в затупленных сверлах, но мне удалось отыскать одно с острым наконечником. К 17.00 работа была завершена, и гик грот-мачты вернулся в прежнее положение. Лишь один из его зубцов был поврежден от удара о мачту, позже я обработал его напильником.

Имеющиеся у меня болты недостаточно длинны для того, чтобы пройти сквозь оба выступа мачты, поэтому приходится надеяться на то, что и один справится с нагрузкой. Болты, которые я использую, дал мне отец в Фалмуте.

Джим Френд нашел их на чердаке своего дома и прислал отцу. Не знаю, что бы я делал без них. У меня остаются еще три штуки.

Покончив с гиком грот-мачты, я стал зашивать парус. До того, как опустились сумерки, мне удалось соединить оба края разрыва. Поскольку очень не хотелось потерять 12 часов движения под парусом, я все равно поднял его. Работа оказалась не из легких, так как поставленная на вертлюг скоба заклинила гика-брас. Когда я с ним разбирался, случилось неизбежное – нас накрыла волна. Я промок до нитки и мне еще повезло, что меня не смыло за борт. Сняв скобу, я вернулся к фаловой лебедке. Как только я принялся ее накручивать, сорвавшаяся рукоятка больно ударила меня по запястью. Опять отказал, этот чертов тормоз! Боль была адской. Пальцы шевелились, поэтому вероятно обошлось без перелома. На всякий случай я спустился вниз и наложил повязку на быстро вздувшуюся руку. Удар получился прямой, а не по касательной, но кожа на запястье лопнула, тем не менее. Высказавшись в адрес фаловой лебедки, ее создателей и предков создателей, я дождался, пока боль чуть успокоилась и вернулся на палубу: надо было закончить подъем паруса.

На часах было 20.30, было холодно, мокро и голодно. Спустившись в каюту, я включил обогреватель и поменял одежду. Затем я приготовил себе чудесное ризотто. Мне по душе продукты быстрого приготовления. Жаль, что не взял их больше, они чертовски удобны. За ужином в голову пришла мысль о стаканчике виски, но я решил, что в данных обстоятельствах мне больше подойдет чашка укрепляющего молочного напитка.

Хороший сон творит чудеса, на следующий день я вновь радовался жизни.

8 октября 1968 года, 116-ый день плавания

Сегодня я обнаружил волшебные свойства сыра! Не думаю, что у представителей мира науки дыхание перехватит от моего открытия, которое я не поставил бы на одну доску с открытием Ньютоном закона гравитации. Тем не менее, это очень интересное и важное открытие. Чтобы следующим поколениям были известны обстоятельства открытия, расскажу обо всем поподробнее. (Выключить все, что может отвлечь внимание! Звучат мягкие переборы гитары). Как обычно, я перетащил в камбуз новую партию консервов и сложил жестянки с маслом и сыром в висящие под потолком шкафчики (Кен говорил, что для жиров там слишком жарко, но я его предупреждение проигнорировал). Загрузив камбуз обреченными на скорое уничтожение пищевыми продуктами, я проверил курс по находящемуся в каюте компасу. К моему величайшему изумлению (быстрый гитарный ритм), мы отклонились от курса на целых 60°. Солнце стояло там же, где и полчаса назад, будучи с детства крайне сообразительным, я тут же догадался, что отклонение стрелки компаса вызвано дурным воздействием консервных банок. Шкафчик, в который я их засунул, располагался прямо за компасом. Я достал масло – никаких изменений, но когда убрал сыр (звук гитары поднимается до крещендо), стрелка отскочила назад ровно на 60°. Затем я поэкспериментировал с кофе, хлебными чипсами, солью, джемом, витаминными таблетками, но все было впустую. Только сыр обладает магнетическими свойствами. Если я не ошибаюсь, это называется квантовой аэродинамикой.