Читать книгу "Призрачная дорога - Александр Снегирев"

– Почему?

– Я воняю бабкой.

– Ты приятно пахнешь, – возразил я.

– Убери от меня руки!

– Я и не собираюсь тебя трогать.

– Подкачался бы, что ль, – сказала сиротка ехидно. – Ручки тонкие.

– Нормальные руки…

После шабаша с битьём посуды непросто сразу переключиться на обсуждение собственной физической формы.

– Вот у него руки сильные, крепкие, – сиротка обхватила саму себя и мечтательно прикрыла глазки.

– У кого?

– У него, – с многозначительной назидательностью произнесла сиротка и отвернулась.

– Он тебе больше нравится?! – Я схватил её за плечи и повернул к себе.

Она смотрела на меня с вызовом, будто ждала удара и торжествовала от этого.

– Зачем ты к нам приезжаешь, если он тебе нравится больше?

– Ты сам ко мне приезжаешь. Ты и твоя жена. Вы привозите меня к себе, играете со мной, реализуете родительский инстинкт. Вы сами всё это затеяли!

7

Неправдоподобные слова для маленькой девочки.

Я и сам не верил своим ушам.

Не поверил, что слышу это.

Не поверил, что она это говорит.

– Я пахну бабкой! – зло улыбнулась сиротка.

Она понюхала себя и сморщила носик.

– Бабка! – крикнула она и сбросила кофточку. – Бабка! – Она стащила юбочку и осталась в колготках.

Я боялся, что она наступит на маленький, незамеченный мною осколок.

Я хотел, чтобы она порезалась и заплакала. Чтобы устроила истерику, а я бы ей ещё наподдал.

Она схватила чашку с остывшим чаем и вылила себе на голову.

◆

Она лежала и плакала, а я говорил ласковые слова.

Её блестящую мокрую спинку покрывали тёмные волосики. Волосики лежали витиеватым узором. Я вытер её полотенцем и волосики встали дыбом.

Глава 28

1

Мы с плотником вышли на крыльцо помочь выгрузить вещи дочери.

За нами последовали остальные – всем хочется проветриться.

◆

Кисонькино вмешательство коснулось не только устройства дома, но и окружающей местности.

Далёкий забор существенно придвинулся, превратившись из ладного и нового в старый и щелястый, как штрихкод.

Обширный газон с куртинами сменился заросшей полянкой.

На полянке…

◆

Работяг, которым я поручил выкопать яму под деревце, Кисонька пощадила. Всё это время они усердно трудились и погрузились в землю по плечи.

– Ребята, стоп! – торопливо кричу я, как будто пара лишних комков почвы может что-то изменить.

Со всеми утренними перипетиями забыл их вовремя остановить.

◆

Работяги послушно опёрлись о лопаты.

С волнением искоса смотрю на их лица.

Они тоже бедные, но честные?

С какими целями приехали в нашу сказочную страну?

◆

Разглядеть ничего не удаётся. Лица у работяг как у сувенирных фигурок – упрощённые и хитроватые.

2

Яма оказалась впору не хилому саженцу, а рослому крупномеру.

По краям комья глины вперемешку с пластами контрацептивов и бракованных резиновых игрушек.

◆

Спрыгиваю на дно.

Без этого вполне можно было обойтись.

Зачем лезть в яму, когда и так всё понятно?

Но нет, мужчина обязан испытать, пощупать, удостовериться.

Своими руками, на своём опыте.

Кроме того, я хочу проверить, нет ли там хода в подземелье с птицей и золотыми монетами.

3

Прыжок вышел неудачный – я подвернул ногу.

А может, не подвернул, но всё равно больно.

Услышав, как я непроизвольно охнул, сверху спросили: не вызвать ли врача? Я крикнул, что это пустяк и врач не требуется.

Изображая на лице беззаботную улыбку, я догадался, в чём дело.

Нет, не Кисонька.

Моя потускневшая физическая форма не её рук дело. Кисонька бы, наоборот, приписала мне какой-нибудь приятный физиологический пустячок.

Причина в другом.

Воскрешение.

Такие вещи без последствий не остаются.

Воскресив печника, я отказался от своего же решения его убить, а значит, отказался от себя.

От себя крепкого, лихо взбегающего по лестнице на верхушку крыши и бойко прыгающего в ямы.

Смотрю на свой живот. Так и есть: вместо мышц мягкое пузико.

Оглядел руки: вместо крепких – хилые.

На этом решил инспекцию тела прекратить, сплошное расстройство.

4

Потыкав ногой в глину, потоптав её и даже помяв в руке комок, словно земледелец, я никакого лаза не обнаружил.

Отовсюду торчат осколки человеческой жизнедеятельности.

Вот гнутый обрезок арматуры, вот фрагмент старинной мраморной сантехнической формы, вот ржавая четырёхпалая колючка.

Так называемый чеснок.

Давным-давно такие использовали против кавалерии.

Всё это вперемешку с мелким сором, грунтом и отходами резинового производства свозили отовсюду.

Засыпа́ли овраг мусором.

Засыпа́ли и засы́пали.

Вся русская история под нашей лужайкой.

Слой за слоем.

И призрачная армия марширует за поворотом.

5

– А зачем тут яма? – спросила Кисонька.

– Я дерево достал. Смотри. – Оглядываюсь по сторонам в поисках многострадального саженца.

– Ребят, вы дерево не видели? – спросил у работяг.

Они вертят головами, шарят в поисках ростка, который я для важности называю деревом.

◆

Обнаружили под ногами у Цыпочки. Она не заметила и наступила. Вид у деревца ещё более жалкий.

– Красивое растение, – сказала Кисонька, поправляя единственную надломанную веточку. – И яма в самый раз, на дно насыплем дренаж. Надо собрать разный мусор, бутылки, железки.

– Бутылки у меня есть, – сообщила дочь.

◆

Слова дочери пришлись весьма кстати, все повернулись к ней и никто не видел, с каким трудом я выбираюсь из ямы.

Глава 29

1