Читать книгу "Гаспар-гаучо. Затерявшаяся гора - Томас Майн Рид"

Гаспар пристально наблюдал за лошадьми.

– Из «кароба» можно сделать муку, – внезапно заявил он. – Так, говорят, питались отшельники. У них был неплохой хлеб из священных «акрид».

– Эй, Гаспар! – рассмеялся Людвиг. – Слушая тебя, можно подумать, будто мы путешествуем в евангельские времена. Дерево, дающее акриды, известно в ботанике и принадлежит к одному из видов акации; оно называется у арабов «кароб», отсюда, по-моему, и произошло слово «альгаробия».

– Слушая тебя, можно подумать, будто мы путешествуем в евангельские времена

Гаспар, довольный тем, что юноша оживился, поддержал разговор:

– Все это прекрасно, сеньор Людвиг, но я не обучался в школе и ничего не знаю про арабов. Зато я могу с уверенностью сказать, что хорошо приготовленные бобы альгаробии – совсем не плохое блюдо. В Сант-Яго и Тукумане, где я не раз бывал, все население только ими и живет, и я рассчитываю поужинать ими… Жалко, журавли не возвращаются. Неужто они перепугались? Будем надеяться, что голод заставит их пожаловать к нам в гости…

Гаспар умолк. Молчали и мальчики. Вскоре все мирно уснули, и только хруст стручков на зубах лошадей нарушал тишину.

Глава XXXV

Электрические угри

Гаспар первый проголодался и разбудил товарищей.

– Как бы нам раздобыть одного из плутов, что дожимали нас в ручье? – сказал он. – Ужин получился бы королевский…

– Что такое? – удивился спросонок Людвиг, поднимая голову. – Ты хочешь полакомиться электрическим угрем, Гаспар?

– Правильно.

– Ты считаешь его съедобным?

– Вполне. Вряд ли можно придумать что-нибудь вкуснее. Но угрей нужно уметь приготовить: сначала отрезают ту часть, которая, как говорят, сообщает им электрическую силу, и потом уже их жарят.

– Я никогда не видел их, Гаспар, – сказал Людвиг. – На что они похожи?

– Неужто ты ни разу не видел электрического угря? – удивился Чиприано.

– Нет. Отец часто о них упоминал и называл их «гимнотами». Это научное название. Реки Парагвая кишат ими, но мне не приходилось их видеть.

– А мне не раз, – объявил Чиприано, – и однажды при очень неприятных обстоятельствах.

– Как так?

– Расскажу, если хочешь.

– Слушаем.

– Возле деревни, где я родился и жил, пока не перебрался к дяде в Асунсион, был пруд, изобиловавший электрическими угрями. Мы, мальчишки, забавы ради спихивали в него собак и свиней, а затем наблюдали, как они в диком ужасе выбираются из воды. Каюсь, спорт был жестокий. Но однажды мы сделали нечто похуже: толкнули в пруд старую корову, привязав ее за рога к дереву. Ну и поплясала она! Электрические угри напали на нее со всех сторон, и она барахталась и корчилась, пока, обессилев, не исчезла под водой. Никогда не забуду мучительного выражения упрека в ее глазах, когда она тонула. Вместо того чтобы ее спасти, мы хохотали. Только теперь я понял, какие мучения она испытала…

– Что ж тут особенно неприятного для тебя? Детское озорство…

– Погоди, я еще не кончил… Мы поплатились за свою жестокость. Корова принадлежала нашему учителю и была у него единственной. Он всех нас высек, и так высек, что от угрей, думаю, я пострадал бы не больше.

– Опиши, Гаспар, электрического угря, – попросил Людвиг.

– Представь себе, сеньор Людвиг, обыкновенного угря – такого ты, наверное, видел – и увеличь его раз в десять в толщину, почти ничего не добавляя в длину, получится гимнот. Бывают, конечно, экземпляры и толще, и длиннее… Цвет кожи у них оливковый, бледнее на горле и на брюшке, с рассеянными повсюду красными крапинками. Определить точней окраску электрических угрей трудно, потому что они, подобно ящерицам, меняют ее в зависимости от возраста и от воды, в которой живут. Различают несколько видов, и мы столкнулись не с самым опасным. У них широкая голова, огромная зубастая пасть, плоский хвост и около шеи два плавника. Таких злых угрей, как сегодня, я никогда не видел. Наверное, тормента на них повлияла. Я часто переправлялся через поток, но мне и в голову не приходило, что в нем водятся электрические угри. А не мешает все-таки одного из них зажарить на костре…

– Но кто же их ест, Гаспар? – недоверчиво спросил Людвиг. – Насколько я знаю, на рыбном рынке этих угрей не продают…

– Тысячи людей едят их. В некоторых странах они в большом спросе. Их едят и белые, и индейцы. Краснокожие очень любят это блюдо. Некоторые племена предпочитают его мясу, рыбе, дичи и сделали из ловли электрических угрей постоянный промысел.

– Как же их ловят?

– Различными способами. Иногда угри всплывают на поверхность воды, и тогда их нетрудно поймать. Рыболов вооружается длинной зубчатой острогой и бросает ее в угря, как китолов – гарпун. Острога на веревке. Попав в угря, рыбак выпускает острогу и, чтобы не получить электрического разряда, хватается за веревку. Если веревка мокрая, ему не миновать электрического удара. Прелюбопытно, не правда ли? Только влажная веревка проводит электричество, а сухая – нет.

– Верно, – откликнулся Людвиг, – так говорил и отец…

– Как интересно, – вздохнул Чиприано.

– Еще страннее, – продолжал Гаспар, – что искрой, добытой из гимнота, как из огнива, можно разжечь костер. Об этом вряд ли кто знает.

– Не может быть, Гаспар, – встрепенулся Людвиг.

– Я видел собственными глазами, как это делал твой отец. На одной ботанической экскурсии мы с ним поймали такого угря. Сеньор Гальбергер пощекотал его какой-то проволокой, другим концом соединявшейся с щепоткой пороха, завернутой в ворох бумаги. Порох вспыхнул, и бумага подожгла разложенный костер. На его огне мы изжарили угря. Вот бы сейчас нам такого…

На этом разговор об электрических угрях оборвался. Стемнело; пончо и другие вещи высохли. Журавли не вернулись. Оставалось только снова уснуть.

Глава XXXVI

На пустой желудок

Никто не потревожил следопытов под тенью альгаробий. Людвиг и во сне боролся с гимнотами. Ему казалось, что они окружают его со всех сторон и увлекают на дно, в тину… Он вскрикнул в ужасе и проснулся, но ни Гаспар, ни Чиприано не услышали его вопля. Людвиг поворочался и снова заснул. Все трое поднялись свежими и бодрыми.

Утренний холодок пронизал путешественников. Немедленно развели огонь. Вскоре и холод заявил свои нрава. Есть было нечего. Бобы альгаробии никого не прельщали, да и приготовить их было трудно: вся посуда покоилась на дне ручья. Правда, бобы можно было испечь в золе, но Гаспар надеялся раздобыть что-нибудь более съедобное. Ранним утром, когда все звери и птицы промышляют себе корм, охотнику всегда найдется пожива.