Читать книгу "Белые на фоне черного леса - Елена Минкина-Тайчер"

И тут я вспомнила совсем другого мальчика. Молчаливого умненького израильского мальчика с кошачьим именем Вася. Почему он всплыл у меня перед глазами? Почему мне показалось, что мы можем на него рассчитывать?

СТИВ

Этим летом исполняется восемнадцать лет, как мы женаты с Дженнифер. Вполне приличные восемнадцать лет, может быть самые лучшие в моей жизни. Когда Ларри впервые подвел меня на вечеринке к своей младшей сестре, забавной кругленькой девчонке с розовым детским румянцем и белыми кудряшками, я сразу понял, что это всерьез. Скорее не понял, а только почувствовал странную легкость. Да, с первого знакомства с ней было легко. Легко и весело. Мне ведь уже исполнилось двадцать семь лет, и я имел довольно богатый опыт. Хотя, честно сказать, богатый только по количеству девиц, с которыми случилось проводить время, как говорил мой приятель – максимум затрат при минимуме удовольствия. Почему-то все они обожали капризничать, как малые дети. Да, капризничать, обижаться и при этом складывать рот трубочкой и тянуть: «Ми-илый, разве ты не догадываешься?» Я каждый раз должен был догадываться – что она готова остаться на ночь, что в соседнем клубе вечеринка, что у нее месячные, что отец разрешил не возвращаться на выходные. А ночи! На полчаса одарит сомнительным сексом, и тут же начинается – не побрился, храпел, носки раскидал. Съесть я должен эти чертовы носки?! И еще требовалось постоянно восхищаться – прической, фигурой, новыми сережками, туфлями, сумочкой, даже губной помадой! Черт меня подери, если я в состоянии помнить, какая помада и какие сережки были на ней в прошлый четверг. Хорошо, если я помню ее имя.

Я вкалывал в пиццерии по пятнадцать часов в сутки, уже обо всем договорились с братом, даже имя ресторану придумали, но никак не могли собрать начальную сумму для открытия. И страшным казалось залезать в большие долги. Где взять настроение и время на дурацкие ухаживания?

И вдруг такая милая смешная девчонка, не ноет, обожает вкусную еду, радуется каждой мелочи. И спать с ней оказалось очень приятно – мягонькая, ласковая, как котенок. И ей именно нравилось, что я храплю! Нарочно подставляла под нос свои кудряшки, а я умирал от щекотки, но старательно делал вид, что сплю и даже подвывал на разные голоса, пока она не начинала лопаться от смеха.

Она же меня уговорила не бояться и взять крупную ссуду. Мол, жить можно в доме ее родителей, а другие расходы и вовсе пустяки. И за всю жизнь ни разу не пожаловалась, что ей чего-то не хватает, даже когда дети совсем маленькие были и приходилось платить сразу за два садика. Потом ресторан пошел в гору, построили новый хороший дом, Дженнифер с упоением планировала детские и спальню, джакузи, цветники, веранду. Получился не дом, а мечта, даже поставили в подвале бильярд и теннисный стол, хотя мои лентяйки не слишком тяготеют к спорту. Что говорить, со свободными деньгами жить намного веселее. Я уж не говорю, что моя жена кормила всех бездомных кошек и участвовала в каждом благотворительном базаре. На пятнадцатую годовщину свадьбы мы поехали всей семьей в Италию! Я купил самый дорогой тур, со всеми самыми знаменитыми храмами, пропади они пропадом. Нет, конечно, красиво, хотя мне наша городская церквушка кажется более подходящей для общения с Богом – спокойно и уютно, а от их безумной помпезности забываешь, для чего пришел. Да еще приходилось постоянно спешить – то в автобус, то из автобуса, то на обед, то в музей. А когда я увидел, в какой очереди на площади Святого Марка я должен отстоять, чтобы попасть во дворец дожей, я сразу сказал своим девочкам: «Стойте на здоровье хоть до утра, я вас жду вот за этим столиком, надеюсь, два бокала пива немного сгладят мое сожаление из-за неувиденных красот». И еще одна вещь. Только не смейтесь. Я ведь американец, воспитан на других принципах, поэтому все время считал в уме, сколько нормальных домов для бедных людей могли построить вместо одного дворца. Но дочки остались страшно довольны, и слава богу. В следующий раз уже сами поедут, куда захотят.

А вот Дженнифер, как только вернулись из Италии, стала какой-то невеселой. И все думает, думает. Наконец, когда девочки уехали в гости к Ларри и его жене, а мы вдвоем мирно сидели за бутылочкой хорошего красного вина, она заговорила:

– Понимаешь, милый, у нас все есть. Даже совершенно ненужные вещи, я недавно сосчитала, сколько кроссовок в шкафу: представь себе, на четырех человек – одиннадцать пар! И еще столько же недавно выбросили, хотя они не были слишком рваными. Я уже не говорю о еде. Это ведь неправильно, правда? Раньше я считала, что можно тратить деньги на путешествия. Но вот мы поехали, и что? Стыдно признаться, я скучала по нашему дому, садику, любимой спальне. Музеи, конечно, очень красивые, но разве у нас мало музеев? Разве нельзя поехать в Нью-Йорк или Вашингтон? Образование девочек получают по специальной программе, дом выплачен. Я сначала очень мечтала родить еще детей, но немного испугалась из-за диабета. А потом подумала – ведь есть уже рожденные несчастные дети, которым можно помочь! Милый, давай усыновим мальчика, а? В нашем благотворительном центре недавно рассказывали, как много детей в России остаются без родителей. И есть специальные фирмы, которые помогут найти ребенка и обеспечить юридическое сопровождение. В классе у Эммы одна родительница привезла маленькую русскую девочку. Немного нервную, но очень милую девочку. Стив, дорогой, ты меня понимаешь?

Я ее прекрасно понимал! Моя жена никогда не умела жить для себя. И жалела весь свет. Например, у нее была школьная подруга, на мой взгляд, довольно вредная и заносчивая девица Дженни Коэн, но Дженнифер искренне ее любила и считала себя обязанной поздравлять и посылать подарки на каждый праздник. Хотя я часто ворчал по этому поводу. И жизнь показала, что, как и всегда, Дженнифер оказалась права! Потому что в трудную минуту именно Дженни пришла на помощь и оказалась самым важным и нужным человеком.

Первый раз они и поехали вдвоем с Дженни в Россию. Я не отказывался, просто почувствовал, что она хочет поехать одна. Увидеть своими глазами чужих детей и понять, находит ли она в себе силы на такое решение. Она вернулась потрясенная!

– Милый, это наш мальчик! Буквально Бог послал! Ты не можешь себе представить, чудный беленький мальчик, копия Эммы в детстве, только страшно худенький и не может ходить. Кажется, он родился с парализованными ножками, но медицинские документы очень поверхностные. Тебя ведь это не пугает? Можно организовать хорошее обследование, физиотерапию. Мне кажется, в таком возрасте все поправимо. Ты должен его увидеть! Конечно, я привезла фотографии, но они не дают никакого представления. Он меня обнял! В первый же день, я только взяла его на руки, и он меня сразу обнял! И стал улыбаться, а до этого совсем не улыбался, как грустный старичок. Я была не в силах уйти! Главное, ребенок полностью подходит на усыновление, потому что из-за ножек российские семьи от него отказались. Стив, дорогой, ты даже не представляешь! Мы откроем еще одну страницу жизни – игрушки, школа, рождественские подарки, карнавальные костюмы. У нас появится смысл, дополнительный смысл жизни на много-много лет!

Лучше не вспоминать, что было дальше! И сколько денег они из нас вытянули. Дженнифер тряслась от нетерпения, ей казалось, и справедливо казалось, что ребенок ежечасно теряет здоровье и счастье, оставаясь в этом застенке. Бумаги, опять бумаги, глупые бюрократические отсрочки. А мальчик на самом деле оказался очень симпатичным, я сам не заметил, как стал о нем думать каждый день. Все-таки появится мужичок в доме, можно будет купить большую железную дорогу, сейчас такие модели появились – сам бы играл с утра до ночи. И с ногами не все ясно. Потому что он смеется, когда щекочешь за ступни. Значит, чувствует, какой же это паралич? Дженнифер научила его произносить «мами» и «дэд», и он сразу тянул к нам ручки, стоило зайти в комнату. Аж подпрыгивал!