Читать книгу "Цыганская магия - Барбара Картленд"

Летиция почувствовала, что возвращается с небес на землю.

До этого все ее помыслы были сосредоточены на короле и цыганской свадьбе, что состоялась вчера, и думать о чем бы то ни было другом она была просто не в состоянии.

Но сейчас, разговаривая с сестрой, она осознала, что если и дальше все станет складываться столь же благоприятно, то можно считать — Стефани спасена.

Король уже не сможет сделать ей предложение, на которое так рассчитывала великая герцогиня.

Все эти мысли вихрем пронеслись у нее в голове, Летиция ощутила слабость и снова откинулась на подушки.

— Пойду принесу тебе завтрак, — сказала Мари-Генриетта. — Ты, наверное, проголодалась.

Летиция слышала, как сестра сбежала вниз, и сказала себе, что отныне единственная ее забота — постараться не попадаться королю на глаза вечером.

Великая герцогиня терпеть не может их с Мари-Генриеттой, а потому вряд ли станет представлять королю, к тому же на балу соберется не меньше двух сотен гостей, так что маловероятно, что он ее заметит.

Отец всегда говорил: «Обычно люди видят то, что ожидают увидеть». Совершенно определенно, что король вовсе не ожидает встретить на балу во дворце свою жену-цыганку.

К тому же она была уверена, что вчерашний наряд полностью преобразил ее.

Все то время, что она была с королем, — и в момент их первой встречи в замке, и внизу, у цыганского костра, и когда они вернулись в гостиную, — голову ее покрывал красный платок с золотыми монетками.

А стало быть, черные волосы, так отличавшие ее от остальных девушек, были скрыты и недоступны его взору.

Нет, правда, когда она танцевала, на голове у нее вместо платка красовалась повязка, усыпанная драгоценными камнями и украшенная яркими разноцветными ленточками. Но и она скрывала волосы; к тому же во время танца Летиция к королю не приближалась.

Да он ее никогда не узнает!

И одновременно ей страшно хотелось, чтоб он узнал ее. Сердце томилось и рвалось к нему.

Разве возможно забыть эти страстные, жгучие поцелуи?

И то, как он прижимал ее к себе все крепче и крепче, обнимал так, что все тело ее, казалось, растаяло, слилось с ним?.. И то, что она почувствовала, когда он поцеловал ее шею…

— Я люблю его! — прошептала Летиция.

Но тут услышала, что сестра поднимается по лестнице, и твердо сказала себе, что с мечтами и магией покончено раз и навсегда и отныне она будет вести себя благовоспитанно, как учили отец и мать, как и подобает благородной девушке.

Мари-Генриетта опустила поднос возле Летиции и, присев рядышком на край кровати, спросила:

— Как поживает фрейлейн Собески? И чего это ты заявилась домой в такую рань?

— О, фрейлейн все расспрашивала о тебе с Кирилом, ну а потом, как обычно, пересказывала разные сплетни.

Мари-Генриетта выжидательно смотрела на сестру, и Летиция продолжила:

— Кстати, она слышала, что кузина Августина намерена выдать Стефани за короля.

Мари-Генриетта хихикнула.

— Фрейлейн Собески в точности как тетушка Аспазия! Эти старушки все обо всех знают.

Затем, понизив голос, словно опасаясь, что их подслушивают, она спросила:

— Ну удалось что-нибудь сделать для Стефани? Она вчера забегала сразу после того, как ты уехала.

— О Господи, опять!.. — простонала Летиция. — Я же предупреждала ее, что это опасно!

— Она прямо дрожала, бедняжка! Кузина Августина объяснила ей, что надо делать и говорить после того, как король посватается. Стефани считает, что надежды больше нет.

— Так вот, она ошибается! — заявила Летиция. — Только ты смотри, никому об этом ни слова, Гетти!.. Но мне… я почти уверена в том, вернее, абсолютно уверена, что король… не сделает Стефани предложения!

Мари-Генриетта радостно ахнула.

— Но как? Как это тебе удалось?

— Пока не скажу, — ответила Летиция, — иначе можно сглазить. А нам с тобой, Гетти, только и остается молиться о том, чтобы король… — Она едва не сказала: «сдержал свое обещание», но вовремя спохватилась, зная, что это может вызвать целый поток ненужных вопросов.

А потому вместо этого Летиция сказала:

— Мы должны молиться и изо всех сил желать, как в свое время желал папа, чтоб все было хорошо.

— Будем надеяться! Будем надеяться! — воскликнула Мари-Генриетта. — И все-таки как-то не верится, чтоб кузина Августина позволила Стефани стать женой Кирила.

— Я думала об этом, — ответила Летиция. — Но мы не должны гнаться сразу за двумя зайцами. Пока что наша задача — избавиться от короля.

Произнося эти слова, она думала, что ей-то как раз очень хотелось увидеть его еще раз во дворце, взглянуть на его прекрасное лицо, услышать его голос.

Она знала, что, если окажется рядом с ним, пусть даже он не узнает и не заметит ее, между ними вновь возникнут невидимые флюиды, с такой силой притягивавшие их друг к другу прошлой ночью.

Интересно, почувствует ли он то же самое?.. Возможно, она слишком много о себе возомнила…

«Наверное, я влюбилась в него просто потому, — пыталась уверить себя Летиция, — что видела в своей жизни слишком мало мужчин. А если верить тетушке Аспазии и фрейлейн Собески, он, наоборот, постоянно окружен самыми красивыми и блестящими женщинами».

Эта довольно мрачная мысль посещала ее несколько раз, пока она одевалась.

Спустившись вниз, Летиция увидела, что мать уже приехала из дворца с ленча.

Принцесса Ольга выглядела совершенно очаровательно — даже несмотря на то, что на ней было платье трехлетней давности, а старенькую шляпку пришлось в последний момент подновлять лентами и украсить мелкими перышками, найденными в шкатулке, где хранились разные полезные мелочи.

— Доброе утро, дорогая! — приветствовала она Летицию. — Вернее, добрый день!..

— Я, к своему стыду, совсем заспалась, — заметила Летиция, целуя мать.

— Это лучшее, что ты могла сделать. Должно быть, страшно утомительно скакать всю дорогу. Ну как фрейлейн Собески. Она что же, серьезно больна?

Только тут Летиция вспомнила, под каким предлогом отпросилась из дома.

— О нет, сейчас ей гораздо лучше, мама! И она расспрашивала о тебе, ну и разумеется, о Кириле, своем любимчике.

Принцесса Ольга рассмеялась.

— Не сомневаюсь!

Затем добавила торопливо и почти шепотом:

— А она знает о Кириле и Стефани?

Летиция покачала головой:

— Нет, конечно, нет! Зато она уже слышала, как обращается с нами кузина Августина, и, как и все, осуждает ее.