Читать книгу "Долгое падение - Дениз Майна"

– Давай, шеф! Пора идти!

– Но все закрыто… А здесь у нас еще есть выпивка. Не, давай останемся здесь.

Уотт неуклюже выскальзывает из алькова, бормоча:

– Ну, может, мы просто… Есть клуб, крошечный клуб, подвал под «Кот баром»…

Мануэль резко встает.

Нетти слышит, как он стягивает свою куртку со спинки стула, как ножки стула тяжело ударяют об пол. Потом все замирает.

– О, – говорит он, – но как же Дэнди?

В голосе Уильяма звучит улыбка.

– Подвал «Кота» славится как укромное местечко. Нас там не найдут.

– Дэнди Маккей? – шепчет Джон.

Нетти наблюдает за их отражениями в зеркале над раковиной. Мануэль и Уильям натягивают уличную одежду. Джон тоже стоит, раскинув руки, с огромными от паники глазами.

– Вас ищет Дэнди Маккей? И вы от него прячетесь? Уильям, ты, к дьяволу, спятил?

Уильям не отвечает; он неловко улыбается, пятясь от Джона. Мануэль уже у входной двери.

Джон пихает полную бутылку виски брату:

– Забирай.

– Джон, это тебе, – по привычке властно говорит Уильям. – Оставь ее себе.

– В моем доме мне это не нужно.

Дверь за ними закрывается. Их шаги удаляются по каменным ступеням.

Нетти поворачивается и видит, что Джон осел на своем стуле. Она все еще держит обжигающие капли чая в чашечке своей руки.

– Муж, – шипит она, – я больше никогда не хочу видеть в своем доме этого грязного человека.

– Знаю, – говорит Джон. – Знаю.

Оба они говорят не о Питере Мануэле.

Глава 10

Вторник, 3 декабря 1957 года

Уотт и Мануэль едут прочь от дома Джона и Нетти, в ночной город. Сейчас три тридцать ночи, и улицы пусты. Они проезжают мимо высоких изгородей лужайки для игры в шары и направляются вверх по холму, мимо высоких многоквартирных домов с черными окнами. Замерзший туман прилип к тротуару, все трубы мертвы.

Мануэлю знакомо это время ночи. Уотту – нет, и ему оно не нравится. Его тошнит от усталости и пьянства, и пустые, туманные улицы кажутся ему жуткими. Такое ощущение, будто все в городе мертвы. Вот когда Мануэль любит Глазго – когда он беззащитен, а люди не двигаются.

Но их обоих возбуждает перспектива попасть в подвал под «Кот баром». Этот подвал – легендарное место. Голые женщины, подающие тебе выпивку? Женщины в нижнем белье, подающие тебе выпивку? Женщины, танцующие голыми или раздевающиеся догола?

Мужчины, которые никогда не пойдут в подвал, слышали сплетни о нем от других мужчин, которые тоже никогда туда не пойдут. Это маленькая темная комнатка, и только за вход там берут фунт стерлингов с человека.

Мануэль вспоминает о том, что только что произошло, и раздраженно говорит:

– Ты хотел, чтобы я побыстрее убрался из того дома.

Уильям задумчиво отвечает:

– Думаю, они знают.

Мануэль удивлен.

– Они так сказали?

– Нет, я просто предполагаю.

– Откуда ты можешь это знать?

– Просто… Просто по тому, как они на тебя смотрели.

Уотт сворачивает на Александра-парад – длинную широкую улицу, тянущуюся между огромными викторианскими зданиями фабрик. Это промышленный район, и обычно тут толпятся рабочие, когда на громадной табачной фабрике меняются смены. Огни сияют в окнах, но улицы пустынны. Газеты и сор мягко перекатываются по мостовой с порывами ветра, дующего от Таунхеда[47].

Мануэль откашливается. У него встревоженный вид.

– Ты им рассказал? Когда я был в сортире?

– Нет. Они просто поняли, догадались.

Уотт чувствует, как алкоголь в его венах убывает. Ему нужна дозаправка. Он подводит машину к бордюру, вынимает бутылку виски из «Глениффера» из углубления под ногами и откупоривает ее. Мимо с рокотом проезжает грузовик.

Уотт делает глоток. Он предлагает бутылку Мануэлю, но тот отказывается. Уотт снова пихает ему бутылку. Мануэль качает головой, раздраженный тем, что Уотт столько думает о выпивке.

– Какого хрена… – бормочет Мануэль.

Похоже, он чем-то расстроен. Смотрит в сторону, в окно, на табачную фабрику. Вынимает сигареты и зажигает одну. Уотт пользуется этой возможностью, чтобы исподтишка сделать еще глоток.

Мануэль шепчет надтреснутым голосом:

– Это охренеть как погано – просто догадаться, вот я о чем.

Уотт пожимает плечами, чувствуя себя лучше.

– Они не в курсе деталей, Питер, просто в общих чертах… знаешь ли.

– Так они сказали?

Уотт ощущает, как виски притупляет его нервозность, успокаивает чувство острой паники, которое усиливается, когда эффект выпитого проходит.

– Они ничего не говорили, Питер. Я просто предполагаю, судя по тому, как они на тебя смотрели.

Мануэль курит и качает головой. Уотт снова пьет. Уверенность в жидком виде. Теперь он чувствует себя нормально. Он смотрит на Мануэля.

– Ты этого не замечаешь, да?

Мануэль смотрит на него с непонимающим видом, как тогда, в «Уайтхолле», когда принесли счет: он понятия не имеет, о чем говорит Уильям.

– Ты не видишь, что думают другие люди. Ты не можешь этого угадать. Ты этого не видишь.

– Заткни свою гребаную поганую пасть, Уотт! – восклицает Мануэль.

Уильям пожимает плечами. Ему хочется добавить: «Вот почему ты неспособен разработать план и придерживаться его: ты не можешь предвидеть, что подумают люди, чего они будут ожидать».

За эту ночь он заметил, что Мануэль непрерывно меняет план действий: «Я дам тебе револьвер», «Я дам тебе подозреваемого», «Я дам тебе историю».

В деловом мире умение придерживаться избранного курса действий – ключ к победе. Даже если Мануэлю приходят в голову блестящие идеи – а иногда так и есть, – у него не хватает упорства довести их до конца. Как только его осеняет новая мысль, он бежит и занимается ею. Этот парень слишком разбрасывается. Тем лучше для Уотта.

Он снова заводит машину и отъезжает, но потом осознает, что бутылка виски открыта.

Уотт останавливается и старается засунуть пробку в бутылку, которую держит торчком, зажав между бедрами. Похоже, пробка туда не влезет. Мануэль наблюдает за ним. Уотт пытается снова, сильно промахивается, хихикает, и изо рта у него вылетает слюна прямо на его брючину.

Мануэль смеется над ним, так смеется, что для пущего эффекта топает по полу.