Читать книгу "Чтобы ребенок не был трудным. Воспитание детей от 4 до 14 лет - Татьяна Шишова"

Но самое главное, не зацикливайтесь на модном нынче стереотипе успешности (работа в торговой фирме с высоким окладом). И потому, что большинство наших мужчин все равно не втиснется в столь узкие рамки. И потому, что стереотипы эти меняются. Несколько лет назад высшее образование, казалось, перестало котироваться, а сейчас спрос на него снова резко возрос. Кстати сказать, Ма-ринин муж не зря читал умные книжки. Спустя некоторое время после описанных событий он устроился на работу в издательство и благодаря своей эрудиции быстро снискал уважение начальства. Теперь он шеф-редактор двух издательских программ и вполне успешно работает на новом поприще.

«Людей неинтересных в мире нет», — справедливо заметил поэт Евгений Евтушенко.

Тотальных неудачников тоже. Но есть бездарные учителя, которые даже из самого яркого ребенка делают серость. И бездарные жены, самоутверждающиеся за счет мужа, а потом не понимающие, почему у сыновей не складывается жизнь.

Глава 2. Образ отца, или «кем работает твой папа?»

Когда я услышала это в первый раз, я не обратила внимания. Во второй — запомнила. В пятый — насторожилась. Примерно разу к десятому поняла, что это какая-то новая закономерность. И теперь бываю внутренне готова к тому, что в ответ на мой вопрос: «Кем работает твой папа?» ребенок лет 5-9 пожмет плечами и скажет: «Не знаю». (Некоторые еще могут добавить: «Деньги зарабатывает».)

А отец, между тем, живет с ним под одной крышей!

Раньше такое было немыслимо. Годам к 5-6 дети твердо выучивали не только свою фамилию и адрес, но и профессию родителей. Это было своеобразной визитной карточкой, составляло предмет особой гордости, что прекрасно отражено в детской литературе. Например, в знаменитейшем стихотворении Сергея Михалкова «А у нас в квартире газ». Как вы помните, там детишки похваляются друг перед другом даже не папиной, а маминой профессией. Хотя в ту пору далеко не все женщины работали, многие были простыми домохозяйками.

Ситуация начала меняться буквально в последние годы. И, вероятно, дело тут не только в том, что тысячи людей, «переквалифицировавшихся» из ученых или врачей в рыночных торговцев, не испытывают никакой гордости за свою новую профессию, а часто и стыдятся ее, передавая свою неловкость детям. В конце концов, далеко не все в нашей стране пошли по этому пути.

Я думаю, главное в другом. Конечно, не все, но многие стали смотреть на работу прежде всего как на средство добывания денег. И, соответственно, произошло резкое смещение акцентов. Раньше, когда главным считалось, чтобы работа была интересной, по душе, люди много говорили о ней с близкими и друзьями, делились идеями, планами, радостями и неприятностями. «Производственная тематика», так раздражавшая либеральных деятелей искусства, была представлена не только в советском кино. Она присутствовала практически в каждом доме, причем там ей давали «зеленую улицу» добровольно, а не по решению худсовета. В этом смысле, кстати, советские фильмы были вполне правдивы. На Западе считали фальшью то, что в нашем кино влюбленные даже на свидании говорят о работе, а мы действительно говорили. И не только в кино, но и в жизни, потому что это нам было интересно. Никого ведь не удивляло тогда, что человек «горит на работе». Такое считалось в порядке вещей, а на тех, кто выбирал деньги в ущерб интересу, — на них самих смотрели как на немного ущербных. Дети все это видели и мотали на ус.

Смещение акцента в сторону денег автоматически привело к понижению статуса профессий. Какая разница, чем заниматься? Лишь бы платили... И люди стали гораздо меньше разговаривать о своей работе. Вы заметили? Теперь, встречаясь в гостях, обычно спрашивают: «Ну, как работа? Зарплату не задерживают? Нет? Ну, и слава Богу». А остальное вроде бы уже и не важно.

А деньги... что о них особенно говорить? На них покупать надо. А о покупках уже можно и побеседовать. И гости обсуждают достоинства разных приобретений. И смотрят как на дурачка уже на человека, который выбирает интерес в ущерб деньгам.

Поэтому неудивительно, что многим детям неважно, кем работает их папа.

А теперь попробуем представить себе, какой образ отца сложится в результате у ребенка и какие это будет иметь последствия.

«Просто пап» не бывает

Во все времена образ отца был неотделим от какой-нибудь профессии. «Просто отцов» не существовало. Женщина — дело другое. Она, как правило, была просто женой и матерью. А мужчины — нет. Даже на заре человечества, в наскальных рисунках мужчины изображались в той или иной профессиональной роли: охотников, рыболовов, шаманов, воинов. Это был, так сказать, признак, сцепленный с полом. Признак сверхустойчивый, сохранявшийся на протяжении тысячелетий. Очень часто профессии передавались из поколения в поколение, возникали целые династии кузнецов, горшечников, купцов, возниц. Зная, что им предстоит заниматься тем же самым, мальчики рано начинали интересоваться работой отца, подражали ему, перенимали разные профессиональные навыки.

Одновременно на протяжении тысячелетий отец оставался главой семьи. Оставался прежде всего потому, что был кормильцем, добытчиком. Но не приносил корм неизвестно откуда, «в клювике», а добывал в поте лица на виду у семьи. Поэтому в подсознании современных детей, хотим мы того или не хотим, накрепко засела связь этих трех понятий: «отец» — «глава семьи» — «та или иная профессия». И размывание последнего понятия пагубно отражается на первом и втором. Отец перестает восприниматься как глава семьи. Ну, а «просто пап» в природе не бывает, это противоестественно. Значит, и от понятия «отец» остается пустое место.

Поясню чуть подробней. С ростом городов работа отца все чаще оказывалась вдали от дома, так что дети лишались возможности видеть, как он трудится. Но, во-первых, папа порой брал их с собой, и это становилось для детей настоящим праздником, запоминалось на долгие годы. А во-вторых, частые разговоры о работе, которые велись в семье, как бы приближали ее к дому, придавали отцовскому труду конкретность. Он не занимался где-то неизвестно чем, а вытачивал детали, без которых комбайн не мог убирать пшеницу, проектировал здания школ и больниц, читал лекции студентам. Это вызывало у детей уважение и гордость. Если же отец трудился дома, его кабинет или мастерская были святая святых. Детей с младых ногтей приучали не шуметь, когда папа занимался своей работой. Раскройте любую книгу мемуаров — и вы в этом убедитесь.

Идеальный потребитель

Что происходит с образом отца, когда акцент с содержания работы переносится на заработанные деньги? Даже в оптимальном варианте, при условии, что денег достаточно много, отношение ребенка к отцу меняется в худшую сторону. Вместо интересной ЛИЧНОСТИ, занятой важным, сложным делом, он превращается для ребенка в ОРУДИЕ добывания денег, то есть фактически в нечто неодушевленное. Чувствуете разницу? Деньги же необходимы ребенку для удовлетворения каких-то своих потребностей. Иначе говоря, отношение к отцу становится ПОТРЕБИТЕЛЬСКИМ. Не случайно именно эта жалоба сейчас все чаще звучит из уст родителей, пришедших на консультацию к психологу.