Читать книгу "Ловцы пыли - Ила Опалова"

– Да, он в этом разбирается, – согласилась Ольга. – Работа такая.

– Вот и я говорю, что в этом он молодец. Сделал. Но записи до третьего числа пропали.

– Бывает…

– А почему вас подозревают? – словно невзначай спросил Степаныч, наблюдая, как Ольга возится с бумагами.

Она замерла, потом подумала, что скрывать нечего, и нехотя ответила:

– Ноготь я сломала…

– И что? Ну, для женщины это едва ли не беда…

– Для меня точно беда. И заключается она в том, что этот обломок ногтя найден на одежде Наташи. Если логически рассуждать: убивала, душила, в процессе этого… всего… маникюр испортила, – Ольга сглотнула и почувствовала, как противно несколько раз дернулось веко. Не хватало еще, чтобы это стало хроническим. Кажется, называется это нервным тиком. Она потерла глаз, надеясь, что от такой нехитрой процедуры веко остановится.

А Степаныч, помолчав, рассудительно заговорил:

– Это и по-другому легко объяснить. Работали рядом, помещение тесное. Когда была жива моя жена, я боялся в транспорте стоять рядом с блондинками. Жена была брюнетка и очень ревнива. Доказывать, что светлый волос на мою рубашку попал случайно, было бесполезно. Как вы обычно заходите сюда? Подумайте и поймете. Вот я вижу, у вас одна вешалка. Сейчас на ней ваш шарф и пиджак.

– Кардиган, – машинально уточнила Ольга. Веко уже не дергалось. – Ну да, а в тот день висел Наташин пиджачок.

– Ну вот. Один из вариантов объяснения.

Ольга, приблизив лицо к самому окошку, шепотом, ужасаясь вопросу, спросила:

– Неужели это сделал Антон?

– Кто знает! – с сомнением произнес Степаныч и чуть улыбнулся. – Знаете, как определяют убийцу в романах?

– Как?

– Кто наименее подозрительный, тот и преступник. Кого вы не стали бы подозревать?

Ольга растерянно посмотрела в лицо Степанычу и решительно сказала:

– Вас!

Степаныч опешил и покраснел:

– Мне больше делать нечего, кроме того, чтобы бегать за девочками и душить их!

– Простите, – промямлила Ольга.

Но мысленно возразила: «У других маньяков тоже есть какие-то дела, помимо их извращенного хобби».

– У вас же вон сколько клиентов! – стал приходить в себя Степаныч. – Кого вы сильнее всего подозреваете?

– Антона, – тихо сказала Ольга.

– Ну вот, Антон, – повеселел Степаныч.

– А вот еще… – Ольга, наклонившись, открыла сейф, пошарила рукой среди бумаг и вытащила фотографию Удава. – Вот этого человека вы не видели?

– Фото видел, – задумчиво произнес Степаныч и пояснил: – Ваш Миша нам принес, когда приходил записи с камеры смотреть. Попросил сразу звонить ему или в милицию, если увидим этого типа. Видно, Миша ведет собственное расследование.

Хлопнула дверь, и Степаныч, повернув голову, внимательно посмотрел на вошедшего.

– Ладно, пойду. Вот мой телефон, – он протянул визитку. – Звоните, если что. Я рядом. Будьте осторожнее и приглядитесь к игрокам. Маньякам удается долго убивать, потому что они незаметны, – и он поспешно двинулся к выходу.

Ольга приподнялась на стуле, выглянув в окошко. Возле двери у стенда с результатами стоял профессор Николай Иванович. Привычная картина успокоила Ольгу Николаевну. Занявшись проверкой последнего отчета, она скользнула глазами по автоматически загрузившейся странице городского сайта. Внимание привлекла новость: «В городе орудует маньяк! В одном из дворов Ленинского района обнаружено тело двадцатилетней девушки. У трупа отрезано ухо! Кто станет следующей жертвой?»

У Ольги Николаевны появилось отвратительное ощущение дежавю. И только включив телевизоры, она вспомнила передачу о серийных убийцах. Вот откуда пришла иллюзия повторения прошлого.

В окошке появилась лысоватая голова Николая Ивановича:

– Здравствуйте, Ольга Николаевна! – приветливо заговорил он. – Сегодня опять вы? А где Наташа? Я принес ей контрольную работу, – он смутился, – подправленную…

Ольга Николаевна испуганно отвела взгляд и, кашлянув, стала тереть горло, чтобы продлить паузу. Как же она не подумала о том, что будет отвечать клиентам по поводу отсутствия Наташи? Сказать, уволилась? Но через несколько дней все будут знать о случившемся. Клиенты от такой новости могут разбежаться. Кому захочется идти туда, где человека убили? И правду не скрыть: вырвется из-под словесной лжи, как огонь из-под бумаги. А стыдно-то как будет!

– Заболели? – с сочувствием поинтересовался Николай Иванович.

– Немного. Не придет Наташа, – тихо сказала Ольга, решив не врать, но и правду не говорить. – Несчастье случилось.

– У нее мама умерла? – участливо спросил Николай Иванович. – Наташа говорила о болезни матери.

Ольга, вздохнув, по-старушечьи уклончиво сказала:

– Увы, беда не спрашивает.

– Бедная Наташа! – вздохнул Николай Иванович. Он с удивлением заметил блеснувшие в глазах директора слезы, но тут же решил, что это от кашля.

Дверь хлопнула еще дважды. Громко зазвучали мужские шаги по плиточному полу, разнеслись по помещению спорящие голоса. В окошечке появилась смуглая рука с карточками, Ольга взяла их и, проверив по ведомости, стала считать, сколько должна на выплату.

– Здравствуйте!

Ольга Николаевна подняла взгляд и увидела лицо Димы-доктора.

– Уже третий раз здороваюсь с вами, а вы не слышите, – он, улыбаясь, с интересом смотрел на Ольгу.

– Да, задумалась, – виновато произнесла она. – Здравствуйте! Я всегда вам рада. Это ваш выигрыш?

– Ну вот, вы не видите, кто вам карточки подает! – его смуглые пальцы чуть постукивали по полке, установленной перед окошечком, на безымянном пальце посверкивало кольцо.

– У нас сегодня много выигравших…

В окошке, потеснив Диму-доктора, появилось лицо Автоюриста. Он без приветствий и предисловий заговорил:

– У вас правда Наташу убили?

– Откуда?.. С чего вы взяли? – принялась мямлить Ольга Николаевна, пораженная скоростью распространения новостей.

– Встретил Серегу-мента, он и рассказал. Говорит, действовал явно псих. По всем признакам, похоже на серию. Возможно, были еще подобные убийства, только тела не найдены.

Ольга увидела, что у окошечка столпилось человек десять клиентов. Они гомонили, обсуждали, удивлялись, строили предположения.

До Ольги Николаевны доносилось:

– Жалко Натаху!

– Такая девка хорошая была!

– Выдержанная!

– Поймать этого выродка, да медленно так прирезать…

– А где этот, Антон?