Читать книгу "Хулио Кортасар. Другая сторона вещей - Мигель Эрраес"

Эдит Арон – Мага – родилась в аргентинской семье немецкого происхождения, говорила по-французски, по-английски и по-немецки. С ней он бродил по Парижу, с ней открывал для себя то, что называют «ключами от города» (конкретные ключи от дверей в квартиру появились у него, только когда он приехал во второй раз), с ней слушал Баха, любовался полнолунием над собором Парижской Богоматери и пускал по водам Сены бумажные кораблики, она была именем и образом этих свиданий, когда они по воле случая встречались на улицах города. В нее он был влюблен, ей как-то подарил свитер, с ней переписывался и иногда виделся. Кортасар видел в ней модель образа, притягательного и простодушного, и в 1951 году (он снова в Америке, она по-прежнему в Европе) он попросил ее в своем письме, посланном из Буэнос-Айреса, еще раз встретиться с ним в Париже, где она так и продолжала жить, как жила с момента появления там, «всегда резковатая, сложная, ироничная и восторженная». С ней он ходил по бульвару Порт-Руайяль, потом по Сен-Марсель и Опиталь до Ботанического сада, где впервые рассматривал аксолотлей – снабженных жабрами личинок тигровой амблистомы из рода амблистом, – хотя уже в это время, если говорить о потенциальном любовном союзе, где возможен компромисс, у Кортасара не было никаких сомнений в том, что он может быть заключен только с Ауророй Бернардес, на которой он и женился 22 августа 1953 года.

Роман «Экзамен» был написан как раз в это время, хотя писатель так и не увидел его опубликованным, и то же самое произошло с «Дивертисментом» и с «Дневником Андреса Фавы».[63] В 1958 году Кортасар представил роман «Экзамен» на международный конкурс, организованный издательством «Лосада», но не прошел даже в группу финалистов и потому решил его никому не показывать. В январе 1951 года он говорил Фреди Гутману, как раз в тот момент, когда сборник «Бестиарий» был сдан в типографию издательства «Судамерикана», что роман «Экзамен» закончен, но что издатель отказался от него, поскольку его не устроили ни тема, ни язык. Прошло несколько лет, но писатель продолжал сожалеть об этом решении издателя, поскольку «Экзамен» полностью отвечал тому уровню требований, которые он предъявлял к нему сам. И к 1951 году эта книга уже прошла через фильтр его строгой оценки.

Стиль романа – разорванный по прихоти автора, фрагментарный, в духе Беккета, Кафки, Арльта, содержание же подчинено четким параметрам, соотносящимся между собой, словно бы для того, чтобы следить за отношениями нескольких друзей, образующих главную группу интриги: Клара, Хуан, Андрес и Стелла бродят по Буэнос-Айресу накануне важного, решающего для них экзамена. Все четверо, а вместе с ними «репортер», проходят, как по карте, чуть ли не весь город, который постепенно заволакивается странным, угрожающим туманом и где повсюду вырастают неведомые грибы. Повествование, как и в рассказе «Захваченный дом», играет в игру, открывая для читателя необычную литературу и субъективное мировосприятие автора. Однако в этом романе, где автор отдает явное предпочтение диалогу как повествовательному приему перед описанием и в котором время от времени появляются расчлененные фразы, непривычно расположенные графически, мы снова можем угадать символическое изображение аргентинской действительности того времени, ее скрытой сути, то есть опять просматривается связь между политической ситуацией в стране и аллегорическим сюжетом романа. Писатель всегда рассматривал публикацию этой книги, возможно, как попытку понять, что происходило в Аргентине в то время. Какова же на самом деле была политическая ситуация того времени? Появились всходы того, что было посеяно в предыдущее десятилетие.

Имеется в виду, что политический сценарий Аргентины в начале пятидесятых годов представлял собой следствие режима Перона, который держался на целом комплексе идеологических парадоксов, его поддерживающих, как мы уже упоминали, начиная с группировок, составляющих его ядро (сторонники Иригойена, рабочие, определенная часть некоммунистических профсоюзов, церковно-католические круги, многочисленные лиги, ориентированные на средний класс, армия, с ее безмолвным скрытым давлением, подлинная партия Перона), до политики давления извне, осуществляемой странами, победившими во Второй мировой войне, которые рассматривали все государства, поддерживавшие нейтралитет в международном конфликте, как предателей. Отсюда заметное расширение прав рабочих, вызванное стесненным положением самого режима, который нуждался в поддержке и опоре внутри страны, чтобы суметь противостоять внешнему давлению, которое несомненно вело к усугублению и без того непростой ситуации, сложившейся в Аргентине. Остальное раскручивалось само собой: национализм, авторитаризм, популизм. Все это создавало атмосферу нестабильного, трудного существования, мелкобуржуазных амбиций, противоречивости и абсурда – таковы наиболее явные черты общей картины, отразившиеся в ощущениях персонажей – жителей города.

«Экзамен» – это роман, написанный в духе Маречаля, как и более позднее произведение, роман «Игра в классики». Можно было бы сказать, если угодно, что в этом романе Маречалю воздается должное, но ни в коем случае не квалифицировать сделанное Кортасаром как использование чужого опыта (так же как нельзя рассматривать в этом смысле и роман самого Маречаля «Адам Буэнос-Айрес» в связи с романом «Улисс» Джеймса Джойса), поскольку по замыслу он уходит гораздо дальше, оставляя далеко позади границы романа Леопольдо Маречаля.

Напомним, что роман «Адам Буэнос-Айрес» был напечатан в 1948 году в издательстве «Судамерикана» и не прошел для Кортасара незамеченным: в 14-м номере журнала «Действительность», который выходил в Буэнос-Айресе, в марте-апреле 1949 года, появилась рецензия на этот роман, написанная Кортасаром. Нужно заметить, что прошло еще девятнадцать лет, прежде чем Маречаль принес Кортасару свою письменную благодарность за эту рецензию.

В этой рецензии Кортасар писал: «Гнетущая тоска преследует похождения Адама Буэнос-Айреса, но его безутешность в любви есть проекция другой безутешности, которая берет начало в его происхождении, и она, эта безутешность, обращена к судьбе вообще. Пустивший, казалось бы, корни в Буэнос-Айресе, после Майпу своего детства и Европы своей юности, Адам на самом деле оказывается человеком без корней, если говорить об утверждении личности в обществе людей, о том, что называют родными небесами. Он существует в некоторой данности, которую оценивает, как бы глядя на нее со стороны, вплоть до того, что, ступив на путь любви, он пытается противостоять закономерностям прохождения этого пути, ибо любовь для него – проявление слабости. Его гнетущая тоска, которая рождается оттого, что он не может найти себя, в конечном итоге является характеризующей чертой – во всех планах: ментальном, психологическом, в плане чувств – аргентинца вообще и особенно портеньо,[64] исхлестанного яростными ветрами». В персонажах романа «Экзамен» – жителях города, которые бродят по его улицам без определенной цели, угадываются предвестники всего того, что появится в образе Оливейры десятью годами позже: и они сами, и их поступки и намерения – вся ткань повествования пропитана юмором (отметим, юмором в духе Маречаля), тем самым, который поставил «Адама Буэнос-Айреса» «в один ряд с Мансильей и Пайро, когда в повествовании непрестанно витает неотвязное присутствие чистой литературы, которая есть игра, условность и ирония», как писал тогда Кортасар и как это всегда подтверждалось известными его читателям приемами в его последующих произведениях.