Читать книгу "Год огненного жениха - Дарья Калинина"

— Не трогайте тут ничего! — закричал кто-то. — На месте преступления ничего трогать нельзя!

Преступление! Это слово произвело эффект разорвавшейся бомбы. Сначала стало очень-очень тихо, а потом сразу из нескольких мест раздался истошный женский визг. Он нарастал, ширился, к нему присоединялись все новые женские голоса, и вскоре массовая истерия охватила почти всю женскую половину, да и что уж там скрывать, часть мужской тоже.

Подруги не визжали и не кричали. В отличие от тех, кто в панике бросился бежать прочь от елки, они, наоборот, приблизились к ней еще. Теперь они могли видеть туловище Лизы целиком.

— Да, это она.

— И мертвая.

— И на ней точно тот самый костюм, — прошептала Верочка. — Видишь, прореху на шароварах? И топик разрезан. Этот костюм ты и примеряла.

Любочка смогла только кивнуть. Она хотя и не теряла сознания, как Павел Семенович, но чувствовала себя тоже, мягко говоря, неважно. Очень уж сильное впечатление произвел на нее тот факт, что пострадавшая была облачена в тот самый костюм, который мерила и сама Любочка. Одно утешение, что Любочка его мерила все-таки первой, а уже потом его надела Лиза и оказалась тут, под елкой.

— Что с ней случилось?

Кожа у Лизы была такой белой, какой у нормального человека быть не может. И этот застывший взгляд устремленных в никуда глаз. И скривившийся в гримасе рот.

— Она… она мертва? Ее убили?

— Похоже на то.

Крови на теле Лизы видно не было. Но шею пересекала багровая полоса. Все было ясно. Бедную Лизу задушили.

— Но кто… кто ее сюда положил?

Любочка с трудом уняла бьющую ее дрожь и принялась соображать. Если костюм, в котором нашли Лизу, тот самый, что мерила сама Любочка, значит, еще час-полтора назад Лиза была жива. Или нет? Или Лизу убили еще раньше, может быть, еще утром, или даже прошлой ночью, или позапрошлой, а потом переодели в этот костюм и положили среди подарков? Но с какой целью это было сделано? И почему спрятали тело Лизы именно здесь, под елкой? Преступник должен был понимать, что предстоит раздача подарков. И значит, Лизу обнаружат. Обнаружат в самый неподходящий момент, когда все вокруг радуются и празднуют.

Что за дурацкое чувство юмора у этого человека?

— Мария Федоровна сказала, что подарки лежат под елкой с самого утра, — прошептала Верочка. — Может, Лизу еще утром туда и положили?

— А костюм? Это же тот самый, что мы мерили. И тогда он был цел. Это мы его порвали, пом-нишь?

— Забудешь такое.

— Нет, Лиза лежит там от силы часа полтора. — Взглянула на часы, поправилась: — Максимум два часа.

— Но как она там очутилась?

— Чтобы понять, как она там появилась, надо сначала понять, где она была до этого. И, самое главное, где ее убили?

— В кладовке?

— Да, это было бы логично.

И девушки поспешили обратно в кладовку. Им хотелось до прибытия полиции, за которой уже послали, посмотреть на то место, где они расправились с костюмом, который предназначался для Лизы. Им повезло. Первое, что они увидели, была вторая туфля. Черный верх, алая подошва.

— И размер совпадает.

— Ты знаешь ее размер ноги?

— Он у нас совпадает.

Любочка принялась снова шевелить мозгами. Ясно, что в одной туфле Лиза бы никуда не пошла. А вот если ее повели? Или понесли?

— Мне кажется, дело было так. По какой-то причине Лиза сильно опоздала на праздник. Когда она примчалась в офис, мы все уже вовсю веселились. Стараясь успеть хотя бы к раздаче подарков, Лиза начала переодеваться в свой маскарадный костюм и тут… На нее напали!

— Кто?

— Не знаю.

— Значит, одна туфля осталась у Лизы на ноге, — принялась рассуждать Верочка. — И эта туфля слетела у Лизы с ноги уже под елкой. А вторая упала тут в кладовой. Они точно утащили отсюда уже ее тело!

— Мне тоже так кажется. Но почему они? Один человек вполне мог справиться. Лизочка весила всего сорок два килограмма. Такой вес даже я или ты спокойно дотащила бы до елки.

— Хорошо, предположим, преступник был один. Но как он не боялся! Ведь ему нужно было транспортировать тело из кладовки в праздничный зал. А для этого нужно было пройти по коридору.

— По коридору, в котором никого не было. Все уже веселились, ты помнишь это?

— Да, праздновали.

В памяти у Верочки снова мелькнуло воспоминание о прекрасном эльфе, чей силуэт мелькнул в конце коридора. Мелькнул и исчез. Наверное, пошел к остальным на праздник. Но все-таки интересно, кто бы это мог быть? Костюм эльфов пользовался такой популярностью у мужской части офиса, что таких костюмов было сразу несколько.

— Но в любой момент кто-то случайно мог отлучиться с праздника, — продолжала рассуждать Любочка. — И увидеть, как тело Лизы прячут среди подарков.

— Ко многим костюмам прилагаются маски.

И Верочка снова невольно подумала, что к костюму эльфа, например, шла красивенькая блестящая масочка с острыми ушками и парик с длинными золотистыми локонами. Маска совершенно закрывала лицо своего обладателя. А волосы довершали маскарад.

— Убийца мог быть в таком маскарадном костюме. Тогда он мог не бояться, что его опознают.

— А список костюмов? Есть же список! Там напротив каждой фамилии значится тот или иной костюм! Посмотрят в список и поймут: ага, если костюмчик принадлежит Человеку-пауку, значит, в костюме Леша Бондарев.

— Костюм убийца мог взять самостоятельно. Или вообще купить в другом месте. Тогда и в список бы он не попал, и замаскировался бы на пять с плюсом. Конечно, его могли остановить…

— И попросить показать лицо…

— Да, это был риск, — согласилась Любочка. — И преступник зачем-то сознательно пошел на этот риск, волоча труп к елке. А ведь куда проще было бы ему оставить Лизу в кладовке. Мы все равно нашли бы ее, когда после окончания праздника пришли бы сюда переодеваться. Но убийце зачем-то хотелось, чтобы Лизу нашли в самый разгар веселья. Ему зачем-то хотелось испортить нам праздник.

— Этот человек нас всех ненавидит.

— Или кого-то одного.

— Кого?

— Сама подумай, кому у нас в «Планктоне» Лизочка была ближе всего?

— Точно не мне! — открестилась Верочка.

— И не мне. А кому?

— Может быть, Павлу Семеновичу?

Верочка сказала это и сильно помрачнела.

А Люба настаивала:

— Я же говорила, что Лизочка его любовница. И это дает нам одного крепкого подозреваемого.

— Кого?

— Жену Павла Семеновича!

— Ее не было на празднике.