Читать книгу "Реквием для меццо - Кэрола Данн"

Юный Эрни Пайпер помог еще меньше:

— Приятная она дама, шеф.

— А муж ее сестры — приятный джентльмен, — парировал Алек. — У Абернати мотив сильнее. Болезнь он не симулирует, а горе? Годами мирился с выходками жены. Криппен[20] тоже мирился, пока Этель ле Нев[21] не появилась. В показаниях слуг нет подсказок, почему он мог не выдержать именно сейчас, Том?

— Нет, шеф, наоборот. Горничная сказала, мол, с предыдущим любовником миссис Абернати разбежалась, а нового не завела, и вообще, она все время свой важный концерт репетировала, а бедолагу терзала меньше обычного. Больше доставалось сестре из-за жида.

— Еврея, — укоризненно поправил его Алек. — Тоже приятный джентльмен и скрипач очень талантливый.

— Следующий он, шеф? — спросил Пайпер.

— Нет, сначала займемся Марченко. Надо найти переводчика на случай, если он решит и дальше твердить, что не говорит по-английски, хотя сам непринужденно беседовал с мисс Дэлримпл. Что еще интересного, Том? Что в столе?

— Любовные письма, шеф, розовой ленточкой перевязанные. Я отобрал те, что от Марченко и Говера, как вы велели. От Кокрейна ничего нет. Берил, служанка, подтвердила, что он приезжал сюда за мисс Блейз. Берил положила глаз на его шофера, тоже симпатягу, как и его хозяин, а тот даже в дом не зашел ни разу. Они подъезжали к парадному входу, шофера мистер Кокрейн отпускал, и парень топал домой пешком.

— Надо же! А придя домой, наверное, докладывал миссис Кокрейн, что отвез ее мужа к Абернати? Поговори с ним, Том, когда будем у Кокрейнов.

— Хорошо, шеф. Есть еще кое-что странное, не пойму, правда, каким боком оно сюда… Элси сказала, что во время ленча заходил врач миссис Абернати, хотел забрать лекарство, которое он ей прописывал.

— Какое? И зачем? Ему отдали? — заинтересовался Алек. — А имя врача?

— Да что-то от кашля, шеф. Сказал, что прописывал лекарство миссис Абернати, а мистеру Абернати толку от него, мол, не будет. Но Элси уже повыбрасывала все из шкафчика в ванной, когда готовила комнату для викария и его жены, а мусорщики приходили около полудня. А страннее всего то, что это доктор Вудвард с концерта.

— Действительно странно, — нахмурился Алек, въезжая на узкую улочку, застроенную высокими однотипными домами. — Приехали. Эрни, какой номер дома?

Пайпер с его феноменальной памятью на числа тут же выдал адрес Марченко.

Они вылезли из автомобильчика, который весь сотрясся, когда Тринг вытаскивал из него свою тушу, и Алек продолжил:

— Вудвард ни словом не обмолвился про то, что лечил миссис Абернати, а ведь из трех докторов он единственный предположил удар. Придется с ним побеседовать.

Эрни Пайпер тут же оттарабанил адрес и телефон доктора.

— Выслуживаешься, юнец-молодец? — буркнул Том и вполголоса добавил: — Занавески колыхнулись, шеф.

— Это жильцы удивляются, как вас в такую маленькую машинку запихали, сержант.

— Чтоб ты так работал, как языком мелешь!.. Навестить соседей, шеф?

— Не сейчас, Том. Алиби нас не интересует. Возьмешь у Марченко отпечатки пальцев, а потом сразу на поиски телефонной будки. Надо встретиться с доктором Вудвардом утром перед дознанием, сегодня уже не успеть.

— Я напишу вам его номер, сержант, — ухмыльнулся Пайпер.

— Ладно, Эрни, лучше здесь разберись. — Алек указал на ряд звонков на двери. Как и почти все дома в районе, этот когда-то принадлежал респектабельному семейству, а потом его поделили на квартиры и комнаты внаем. На каждом звонке была прилеплена бумажка с именем жильца на кириллице.

— Легко, шеф, — ответил молодой констебль, но тут же сбавил прыть: — Я бы сунулся на первый этаж. Вот, первые две буквы похожи на «М» и «А», а последние на «К» и «О». Как думаете? Не китайский же это в самом деле.

Алек нажал самую нижнюю кнопку.

Квартира Димитрия Марченко была скудно обставлена дешевой мебелью. На пюпитре старого пианино стояли раскрытые ноты. Певец впустил трех детективов и теперь гневно глядел на них, стоя у грубо сколоченного стола посреди неприбранной комнаты. В свете единственной голой лампочки — шторы были плотно закрыты — он еще больше походил на медведя. Свирепого медведя.

— Сможете говорить по-английски, сэр? — спросил Алек, тщательно выговаривая слова. — Если нет, мы приедем с переводчиком из советской дипмиссии.

— Советы, ньет! — Не скрытая волосами часть лица Марченко побагровела, на виске забилась жилка. — Скажу по-английски. Вчера шок, вот и забыл.

— Понимаю вас, сэр. Сначала, если позволите, сержант возьмет у вас отпечатки пальцев.

Марченко резко спрятал руки за спину — интересная реакция, по которой к тому же стало ясно, что понимает он по-английски хорошо. Осознав ошибку, он нерешительно протянул руки шагнувшему к нему Тому Трингу. Какое-то время силачи буравили друг друга взглядом, потом, словно достигнув соглашения, разом посмотрели на чемоданчик, который Том поставил на обшарпанный круглый столик.

Покончив с «грязным делом», сержант ушел исполнять дальнейшие поручения. Алек с Марченко сели за стол, а Пайпер, с блокнотом наготове, по обыкновению неприметно устроился позади.

Инспектор едва успел задать вопрос, как услышал поток обвинений в адрес Якова Левича. И еврей-то он, и русский, и большевистский шпион, какие еще могут быть вопросы?

— Вопросы есть, и много, — сказал Алек. — Допустим, мистер Левич шпион, но почему он выбрал миссис Абернати в качестве жертвы?

— Я слышал почему, я видел! С сестрой ему говорить мешала: то пуговицу пришей, Мюриэл, то пальто принеси, Мюриэл, отцу скажу про еврея, Мюриэл. Вот что я слышал. Ему оскорбление… — Марченко перешел на русский. Пайпер в отчаянии грыз карандаш.

— Прошу вас говорить по-английски, сэр, — произнес Алек. — Насколько я понимаю, вас миссис Абернати тоже оскорбила, и это после того, как приняла от вас драгоценности в подарок.

Марченко принялся утверждать, что не драгоценности вовсе, а безделушки, по крайней мере, так можно было понять его сбивчивые объяснения, пересыпанные русскими словами. Оскорбила? А чего еще ожидать от злобной бабы? Умному человеку не стоит обращать внимания.

Говорил Марченко спокойно, но глаза его сверкали гневом. Алек решил, что надо будет взглянуть на эти «безделушки», а еще лучше — отправить их к оценщику.

— А что такого вы видели, сэр, что обвиняете Левича?

— Его у стола в комнате солистов видел. Что там делать? Его место с оркестром, ньет? И еда там своя.