Читать книгу "Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна - Яков Гилинский"

Профилактика

Конечно, как известно со времен Ш. Монтескье, «хороший законодатель не столько заботится о наказании за преступление, сколько о предупреждении преступлений: он постарается не столько карать, сколько улучшать нравы»,[175] и, по мнению Ч. Беккариа, «лучше предупреждать преступления, чем наказывать за них». А Вольтер назвал предупреждение преступлений «истинной юриспруденцией».

Под предупреждением (профилактикой, превенцией) преступности понимается такое воздействие общества, институтов социального контроля, отдельных граждан на криминогенные факторы, которое приводит к сокращению и/или желательному изменению структуры преступности и к несовершению потенциальных преступных деяний. Различают три уровня превенции: первичную (общесоциальную), вторичную (специальную) и третичную (индивидуальную). Во многих странах, включая Россию, разработаны теория, методология и методики профилактики преступлений.

Но насколько профилактика реалистична и эффективна, может ли она служить панацеей от криминальных бед[176]?

Во-первых, что служит объектом превенции, если преступность есть некий конструкт, продукт договоренности или субъективных решений (релятивность и конвенциональность преступности). Если согласно букве уголовного закона порядка 100 % взрослого населения страны – уголовные преступники, то кто же кого будет «профилактировать»?

Во-вторых, превенция предполагает воздействие на причины преступности, криминогенные факторы. Но кто сегодня решится сказать, что он знает эти причины (факторы)? В отечественной и зарубежной литературе называются сотни «причин» и факторов, известны десятки респектабельных концепций причин преступности. Какие из них «принять за основу» и применять в профилактической деятельности?

Не удивительно, поэтому, в – третьих, что до сих пор нет достаточно убедительных данных об эффективности той или иной превентивной деятельности. В книге Д. Грэхема и Т. Бенетта собран большой материал по наиболее перспективным программам превенции в странах Европы и Северной Америки. Но их успешность и результативность чаще всего не выявлены[177].

Наконец, в – четвертых, существует серьезная опасность вырождения профилактики в попрание прав человека, ибо превенция всегда есть интервенция в личную жизнь. Проводя связь между «инструментальной рациональностью» превенции и Аушвицем (Освенцимом), Н. Steinert говорил в 1991 г.: «Я вижу в идее превенции часть серьезнейшего заблуждения этого столетия»[178].

Конечно, все это не исключает разработку и совершенствование мер профилактики преступлений, равно как совершенствование системы наказаний. Но надо ясно понимать, что ни профилактика, ни наказания, ни деятельность полиции и уголовной юстиции не в состоянии существенно повлиять на уровень и динамику преступности, которая, с одной стороны суть социальный конструкт (сконструированный властью, режимом в интересах, прежде всего, власти, режима)[179], а с другой стороны – обусловлена неустранимыми социальными факторами (прежде всего, социально-экономическим неравенством).

Между тем, без разумного, обоснованного, выверенного, законного, в рамках правового поля социального контроля над преступностью, пьянством, наркопотреблением, коррупцией, организованной преступностью общество не может нормально существовать и развиваться. Необходима продуманная реальная (а не на словах) реформа всей правоохранительной и судебной системы России.

III. Некоторые выводы

Преступность была, есть и будет в любом государстве, ибо им же и создается (конструируется).

Социально-экономическое неравенство – один из главных криминогенных факторов.

Наказание – вынужденный, но малоэффективный (точнее – неэффективный) метод противодействия преступности.

Осознавая неизбежность преступности, неэффективность и негативные последствия традиционных мер наказания (прежде всего – лишения свободы при абсолютной недопустимости смертной казни), следует сосредоточить внимание на поисках и повышении эффективности мер наказания, альтернативных лишению свободы (штраф, исправительные, обязательные, принудительные, общественные работы, ограничение свободы и т. п.).

Прекращение криминализации деяний, не представляющих общественной опасности и нарушающих лишь моральные, этические нормы некоторых (не всех!) групп населения. Остановить «безумный принтер».

Необходима массовая декриминализация незначительных, излишне криминализированных деяний (преобразование ряда из них в административные проступки или гражданско-правовые деликты).

Требуется реализация принципа «минимум репрессий». Безусловная законодательная отмена смертной казни; отношение к лишению свободы как к «высшей мере наказания», применяемой, как правило, только в отношении совершеннолетних лиц, совершивших насильственные преступления.

Необходима либерально-демократическая реформа судов (обеспечение их реальной, а не только провозглашенной независимости), полиции (как сервисной службы, предоставляющей услуги населению по обеспечению безопасности людей) и уголовно-исполнительной системы: абсолютная недопустимость пыток и отказ от репрессивных условий содержания лиц, осужденных к лишению свободы.

Формирование альтернативной «восстановительной» юстиции (restorative justice), обеспечивающей права и интересы потерпевших вне рамок уголовного правосудия.

Формирование ювенальной юстиции.

Воспитание либерально-демократического правосознания населения (с помощью СМИ, в образовательных учреждениях, в процессе гласной правоприменительной деятельности реформированных полиции, судов, иных правоохранительных органов).

Позитивные девиации[180]

Глава I. Позитивные девиации

Я не сумасшедший. Только ум мой не такой, как у вас.