Читать книгу "Аромагия - Анна Орлова"

Сгибаясь от тяжести подноса, дюжий солдат вынес вперед традиционное угощение. В толпе загомонили, сглатывая набежавшие слюнки, и даже мне захотелось попробовать кусочек.

По старинному обычаю моряков встречали не хлебом-солью, а румяным молочным кабанчиком. Ветер, забавляясь, будто плеснул аппетитным запахом, щедро даря всем желающим. Изголодавшиеся по свежему мясу моряки расцвели улыбками, на лицах их читалось такое предвкушение, словно им предлагали отпить мёда в компании Одина и валькирий. Приняв угощение с подобающим восторгом, капитан торжественно передал его первому помощнику, который нежно прижал блюдо с кабанчиком к груди, невзирая на опасность запачкаться. Казалось, он даже не замечал солидный вес своего груза, и с трудом сдерживался, чтобы не вцепиться в него зубами, как оголодавший по зиме волк.

Когда закончились теплые приветствия, капитан поспешил отрекомендовать пассажиров.

— Госпожа Мирра, Ингольв, позвольте представить вам доктора Георгия Ильина и добрейшую районную сестру Ингрид, дочь Альва, — произнес он, изящным жестом указывая на стоящую рядом пару. И пояснил уже им: — Это мой хороший друг и командир гарнизона Ингойи, полковник Ингольв, сын Бранда. И его милая супруга, Мирра, дочь Ярослава, в некотором смысле ваша коллега.

— Аромаг, — пояснил он в ответ на вопрошающий взгляд доктора.

Доктор был эффектен: прилизанные волосы, покрытые помадой с душно-цветочным концентрированным ароматом иланг-иланга — по последней моде, несомненно! — и стойкий запах дезинфицирующего раствора, буквально пропитавший всю одежду.

— Вот как! — голос доктора Ильина звучал холодно и пренебрежительно. Он будто не заметил протянутую руку и поклонился мне весьма сдержанно. — Извините, но я не считаю… аромагов, — о, с каким отвращением он произнес последнее слово! — своими коллегами. Это вредное шарлатанство, и долг истинного врача его искоренять!

На мгновение я застыла от столь невежливого высказывания. Этот… апологет скальпеля и клизмы лучился самодовольством. Розовый, откормленный и вымытый до блеска, он напоминал кабанчика, которого только что преподнесли первому помощнику. Словом, доктор Ильин вызывал мгновенное неприятие.

— Ну-ну… — неодобрительно покачал головой капитан, но больше ничего не сказал.

Ингольв также смолчал, и его злорадство походило на свернувшееся в кастрюльке молоко. Несомненно, мнение моего благоверного об ароматерапии полностью совпадало с мнением доктора.

— Что ж, тогда вам будет неприятно бывать в нашем доме, — промолвила я ледяным тоном, отдергивая руку.

— Мирра! — неодобрительно произнес Ингольв, сжав мои пальцы.

Я бросила на него взгляд, и он счел за лучшее промолчать. В таком состоянии со мной связываться не стоило. Меня довольно трудно всерьез вывести из себя, но доброму доктору это удалось с блеском.

На самодовольной физиономии доктора не отразилось даже тени смущения. А вот его спутнице явно стало не по себе.

Моя улыбка — сияющая, теплая и сладкая, как майский мед — досталась капитану.

— Будьте добры, представьте нам вашего третьего пассажира, — обратилась я к нему, тем самым показывая, что считаю инцидент исчерпанным. Игнорируя доктора и медицинскую сестру, я повернулась к их спутнику.

И чуть не упала, встретив насмешливый взгляд серо-голубых глаз, в которых искрились льдинки. Аромат — головокружительный, мягкий, вкрадчивый сандал, едва уловимый, но властный. Безбрежное спокойствие — не маска, а истинная безмятежность. Ни единой фальшивой ноты, ни тени сомнения…

Капитан поспешил представить пассажира, невежливо повернувшись спиной к обескураженному доктору.

— Разрешите отрекомендовать вам господина Исмира, дракона Льда.

— Очень приятно, — улыбнулась я, протягивая руку. Мне вторил Ингольв, который прямо лучился притворным гостеприимством.

Драконы редко вмешивались в дела людей и хель, однако это не уменьшало их возможностей и влияния.

Представители трех рас Хельхейма жили по отдельности, довольно редко вообще пересекаясь. В повседневной жизни люди не сталкивались с ледяными — хель и драконами — и руководствовались собственными законами, имели отдельную армию, флот, органы управления и прочее.

Однако у хель оставалось немало рычагов управления, например, право назначать своих ставленников на некоторые ключевые посты, накладывать вето на отдельные законы и прочее. Все это было оговорено в договоре, заключенном между ними, драконами и людьми, когда последние только пришли в Хельхейм.

Ведь изначально эти холодные земли — вотчина хель. Во время Рагнарек ледяные великаны выступили против богов, за что и поплатились впоследствии. Впрочем, для потомков Хель, богини смерти, это не такое уж страшное наказание… Скорее изгнание.

А дети стихии, драконы, всегда занимали стороннюю позицию, имея своеобразную автономию.

Я впервые видела одного из них, и, откровенно говоря, он произвел на меня ошеломляющее впечатление. После тысяч людей, прячущих за благовониями запахи боли и страха, болезней и горя, этот безупречный самоцвет аромата, без единого скола или изъяна — душевных или физических болезней — завораживал. Благоухание сандала не бьет в нос, не перебивает другие ароматы. Лишь щекочет нос легким перышком, дразня и завораживая…

Кажется, не стоило столь откровенно выказывать свой восторг — на лице Ингольва читалось явное неодобрение, и он сильно сжал мою руку.

Касание неожиданно горячих губ ледяного дракона я ощутила даже сквозь перчатку. В его мягкой улыбке сквозила насмешка, которая меня моментально отрезвила.

— Очень приятно познакомиться, госпожа Мирра, — произнес он негромко, как-то напевно и мягко. Голос, как свежевыпавший снег — такой обманчиво нежный…

— Взаимно, — заверила я вежливо. И, предоставив дракону разговаривать с Ингольвом, я обратилась к капитану. — Надеюсь, мой груз в целости и сохранности?

— Само собой, — подтвердил он веско. — Не волнуйтесь, сегодня же все доставим!

Травы и прочие ингредиенты мне привозили с континента, как дипломатическую почту.

Хель традиционно покровительствовали аромагам. Дело в том, что у самих ледяных медицины как таковой не существовало, лишь шаманы, способные справиться только с самыми простыми болезнями. Человеческая медицина хель не подходила, лекарства давали непредсказуемые эффекты. Так что вся надежда была на аромагов, способных «на нюх» определить нужное лечение.

Справедливости ради следует заметить, что болели хель крайне редко, но если уж доводилось… Серьезная зараза могла выкосить две трети населения, что и случилось лет сто назад. Аромаг Адальберт тогда остановил эпидемию, и с тех пор ледяные весьма уважительно относились ко всем аромагам…

Так что мою оранжерею регулярно снабжали нужными семенами, а также доставляли с материка необходимые для снадобий компоненты. К тому же ко мне приписали Палла, садовника, которому платили опять же хель.