Читать книгу "Наследный принц - Владимир Лошаченко"

Так вот, наш «доблестный» барон решил сорвать куш на турнире, заявив себя на мечный бой. Конная дуэль на копьях отпадала – слишком много внешних факторов, где от поединщика мало что зависит. Понесла лошадь, лопнула подпруга или сломалось копье в самый неподходящий момент – словом, существовал неоправданный риск. А деньги Адольфу нужны были позарез – пришла пора жениться. Наследство покойных родителей профукано, дружине полгода не плачено жалованье, прислуга ропщет – того и гляди разбежится из замка.

Ди Зиген слыл одним из лучших мечников герцогства Адельгиз, потому через подставных лиц ставил деньги на себя любимого в поединках. Десять отборочных боев он прошел особо не напрягаясь, а вот вышедшая в полуфинал тройка рыцарей внушала некоторую тревогу.

Бои двух незнакомых рыцарей Адольф наблюдал – нормальные середнячки, с весьма неплохой техникой, не более. Опаску вызывал последний из тройки – пятикратный чемпион барон ди Лангранж, молодой гигант с холодными серыми глазами.

Как и опасался наш герой, в финальном бою ему пришлось биться с экс-чемпионом. Адольф, до сей поры кичившийся своей физической мощью и высоким ростом, бледно выглядел супротив своего противника, возвышавшегося монументальной башней в черных доспехах. Тем не менее ди Зиген храбро бросился в атаку, воодушевленный одобрительными воплями толпы и визгом эмансипированных дамочек. Он блошкой прыгал вокруг гиганта, нанося быстрые удары затупленным мечом. Лангранж невозмутимо отмахивался своей оглоблей – по-другому его двуручник не назовешь.

Минут десять поединщики рубились тупым железом на потеху зрителям – бой мечников завершал турнир. Наскоро сбитые трибуны не вмещали всех болельщиков и болельщиц, многие толпились за натянутыми канатами.

Адольф между тем отчаялся найти брешь в обороне противника, Лангранж, несмотря на свои габариты, оказался весьма техничен и быстр. Его молниеносный удар заметили лишь опытные бойцы. Шлем барона раскололся, и страшный меч, продолжая движение, застрял в плечевом сочленении доспеха. Адольф рухнул на траву, словно бык под молотом мясника, отключившись от внешнего мира. А проклятый Лангранж, чтоб ему на том свете вечно лизать раскаленную сковородку, вдобавок сломал ему три ребра, наступив закованной в железо ногой на грудь, выдергивая свой двуручник из поверженной тушки барона.

Итог турнира для Адольфа оказался весьма неутешителен: два мешочка серебра, кинжал в ножнах искусной работы и куча повреждений организма. В себя он пришел на третьи сутки, в замке молодой, но страшненькой вдовы, которая приняла самое горячее участие в его выздоровлении. Лечение затянулось на год. Коварным планам графини не суждено было сбыться – барон сбежал чуть ли не из-под венца и прибыл в родное герцогство к шапочному разбору.

Мятежники, то бишь коронные преступники, радовались награбленному, потирая липкие лапки. Не зная, что вскоре их ждет петля на эшафоте, с конфискацией. А вот барон ди Зиген, благодаря неудачному турниру, не влез в это грязное дело и остался жив.

Не будучи от природы дураком, Адольф вмиг сообразил, насколько близко стояла за его спиной смерть, потому и радовался жизни, обходя второй день кабаки столицы.

Опустошив бутылку вина, зеленоглазая обольстительница обратилась к барону с весьма заманчивым предложением:

– Ты душка, красавчег, дай я тебя почелую, – и шустро перебралась к нему на колени.

Наемники, в предвкушении яркой концовки зрелища, хихикали втихаря и заключали пари.

От сочных, пахнущих вишней, девичьих губ организм Адольфа испытал дикое вожделение. Его вполне уместную и готовую сорваться с языка фразу: «А теперь, крошка, поднимемся в номера» – бесцеремонно прервал трупный запах. Барон, открывший глаза, обнаружил в своих обьятиях покойного герцога ди Адельгиза, повешенного позавчера на главной площади. На шее живого трупа болтался кусок веревки с петлей, а из торчащего сбоку рта прокушенного синего языка сочилась темная кровь. У Адика волос поднялся дыбом по всему телу.

– Не хочу с тобой в номера, шалунишка, – закапризничал покойник. – Лучше пойдем со мной, у нас в аду хорошо, тепло, – и герцог мерзко захихикал, устраиваясь поудобнее на коленях барона.

Такого ужаса сознание Адольфа не выдержало. Превратившаяся в кареглазую красотку Яну, потыкав в бок пахнущего мочой барона, лежащего у стола, произнесла знаменитую фразу, вошедшую в фольклор наемников и жителей столицы:

– Фу, какой… противный засранец!

И удалилась с гордо поднятой головой. Музыкант последовал за ней.

Дальнейшая судьба барона ди Зигена оказалась весьма незавидной. От него отвернулись все, даже прихлебатели разбежались. Он запил в одиночестве в своем родовом замке, и спустя четыре месяца сломал шею, сверзившись с башни донжона. Куда забрался по пьянке.

* * *

Вечером третьего дня пребывания в Бамбурге у нашей Яны случился праздник – Леон сам предложил романтический ужин при свечах в его комнате. Намекнув о незабываемых ощущениях и феерических наслаждениях ночью. От услышанного девушку едва не обнял Кондратий, она побледнела, как полотно, и землянину пришлось поработать скорой помощью. Слава Единому Творцу, все обошлось, но, будучи в заторможенном состоянии, не могла произнести ни слова, а лишь согласно кивала. Леон, поцеловав девушку, исчез, а она, придя в себя, тотчас отправилась в город.

Зачем? Ну, уважаемый читатель, тут и к гадалке не ходи: извечная женская проблема – нечего надеть. Хотя будем объективны, в данном случае с платьями у Яны действительно острый дефицит – их попросту нет. Два походных костюма из кожи и боевые доспехи не тянут даже на малый гардероб.

Перед тем как выскочить из комнаты, ее взор зацепился за стол, а именно – за тугой кошель, придавивший лист бумаги. Из чистого любопытства Яна прочитала текст – записка оказалась адресована ей.

«Дорогая Яночка, потрать золотые в кошеле по своему усмотрению, купи платьице и туфельки, если есть желание. Хотя ты мне нравишься в любом виде.

Целую в носик, твой Леон».

Яна ощутила ком в горле – кроме любимого никто так о ней не заботился. Ласка и внимание дорогого стоят.

Резвой козочкой наемница выскочила на крыльцо и, заложив два пальца в рот, залихватски свистнула, подзывая коляску.

* * *

Однако отмотаем время назад, чтобы стало понятно, отчего вдруг Леон решил перевести отношения с любимой в другое русло.

Этой ночью приснился ему вещий сон, а может, и не сон. Его отряд погиб на королевском тракте, причем весь, до единого человека. В огненном кольце сгорели заживо люди и лошади, включая фургоны с провизией и имуществом. А сам он упал в черную воронку, в которой летел, вращаясь по часовой стрелке. Леон проснулся от собственного крика и запаха паленой кожи. Левая сторона тела оказалась значительно обожжена.

Благодаря ускоренной регенерации, от ожогов удалось избавиться сравнительно быстро, а вот со всем остальным…

Поскольку Леон привык доверять своим предчувствиям и предвидениям, он решил несколько подкорректировать планы на будущее. С Яной предстоит серьезный и откровенный разговор.