Читать книгу "Кир Великий - Жерар Израэль"

Однако если Кир хочет воевать с Лидией, он должен сперва узнать истинную силу этого народа и правильно оценить Креза, сына Алиатга и потомка Гигеса, человека, о котором говорят, что он легкомыслен, суеверен и щедр. Но надо еще взвесить силу греческих городов побережья и прочность нитей солидарности, связывающей их с матерью-родиной. В случае войны с лидийцами найдет ли он среди греков побережья союзников, способных ослабить силу Сард? Ведь в конце концов гармоничное равновесие, которое царит в стране Креза, есть результат политики давления, которую лидийцы проводили десятки лет в отношении городов, возникших вдоль побережья на земле Малой Азии. Сумеет ли Кир в случае надобности оживить в свою пользу враждебные чувства, растравить старые раны, напомнить малоазийским грекам, что при всей своей ловкости Крез — не более чем очередной завоеватель, восточный владыка?

Лидия — международная держава

После многовековой истории лидийцы в конце концов создали свое организованное царство. Долгое время они бродили по Малой Азии и занимались только тем, что грабили города и нападали на караваны, приходящие с Востока или с Запада. По правде говоря, после разрушения Фригии киммерийцами не было организованного государства между Понтом Эвксинским (Черным морем), Внутренним морем (Эгейским морем) и все той же рекой Галис.

Начиная с VIII века греки организовали очень активные фактории на побережье, неподалеку от своей родины-матери; одни искали новых земель из любви к приключениям, другие жаждали новых доходов, стремились расширить свое влияние, третьи отправлялись к чужим берегам, вытесненные скудостью родной земли. Они установили добрососедские отношения с местным населением и обменивались не только товарами, но и культурными ценностями: азиатские греки VII века уже придумали «эпопею», то есть жанр лирической поэзии, способной описывать их личные приключения. Они уже начали создавать скульптуры из мрамора, искали и находили гармоничные пропорции и линии.

Так, в Лидии установилось своего рода моральное превосходство греков. Не имея настоящей армии для обеспечения своей безопасности, греческие колонисты, живущие на побережье, благодаря дипломатической ловкости, путем переговоров приходили к компромиссам и очень скоро достигли небывалого развития. Самым удивительным примером был город Милет. Расположенный в заливе возле устья реки Меандр, город имел фактории по всему побережью от устья Нила до устья Дуная и до реки Галис. Город Смирна служил портом для Сард благодаря реке Гермос, впадающей в море. Эфес, расположенный поблизости от известной реки Пактол, был образцом процветающего города. На протяжении всего VIII века, пока лидийцы не создали организованного общества, греческие колонии полностью отвечали потребностям тех, кто покинул Афины, Коринф или Спарту в поисках богатств Востока.

Однако в 687 году лидийцы заняли Сарды и значительно расширили город. Их предводителем был Кандавл, последний представитель династии Гераклидов. Этот царь останется в истории благодаря Геродоту как человек, пожелавший, чтобы все вокруг увидели красоту его жены.

Царь Кандавл приказал своему вельможе Гигесу хитростью обнажить царицу, свою супругу, чтобы тот мог увидеть и оценить ее красоту, а она бы не подозревала, что на нее кто-то смотрит. Что и было сделано. Но царица узнала об этом и в отместку заставила Гигеса убить царя. Гигес чуть не стал новым властителем лидийцев. Однако несчастный Кандавл оказал упорное сопротивление, и скандал, связанный с узурпацией власти, вышел за пределы дворца. Тогда Гигес сумел упросить Дельфийскую Пифию разобраться в этих событиях. Через несколько месяцев после своего преступления новый царь, к счастью для него, был оправдан и таким образом утвержден в роли властителя лидийского народа. А Пифия добавила к своему суждению слова, на которые никто сперва не обратил внимания: «Гераклиды будут отомщены на четвертом потомке Гигеса».

Обрадовавшись, что его царство морально поддержала главная жрица Греции, Гигес совершает необычный поступок. Будучи не греком, а варваром, он решил сделать преподношение Пифии в виде многочисленных предметов из золота и серебра, в том числе шести больших золотых ваз. Этот жест был первой приманкой в стратегии Лидии по отношению к грекам, живущим на побережье, а следовательно, и по отношению ко всей Греции.

Новый царь захватил Милет и Смирну с прилегающей к ним территорией, затем занял город Колофон. Для лидийцев это означало присвоение богатств греков, а также обеспеченность сезонными наемными рабочими, в которых они нуждались. Гигес понимал, что нужно было сохранить экономический потенциал территорий, занятых греческими колонистами. Надо было подчинить себе противника, не уничтожая его, добиться соглашения с ним.

Царь Лидии, опираясь на поддержку нового правящего класса, менее аристократического и более заинтересованного в экономическом развитии, хотел вывести свою страну из изоляции, а древнюю Фригию, забравшуюся на анатолийское плато, без настоящих выходов для сбыта своих товаров, превратить в морскую державу, открытую всему миру. Но эта политика была реализуема лишь при сотрудничестве с умелыми и ловкими греками. Захватив порты и фактории, царь добился бы господства на морских путях, что позволило бы ему установить налоговую систему более выгодную, чем сбор пошлин за проход караванов, пересекающих пустыни Азии. Так Гигес расчистил путь торговле между Грецией и Востоком. Конечно, соотношение сил складывалось в пользу лидийцев, в том числе и в плане экономическом, но их интересовали также достижения греческой цивилизации.

И наоборот, Восток оказывал влияние на самих греков. В Греции восхищались Халдеей с Вавилоном в связи с развитием наук, Ассирией с Ниневией — в связи с политико-военной организацией, Египтом с Мемфисом — в связи с достижениями архитектуры и знаниями жрецов и, наконец, Лидией с Сардами — из-за их богатства.

Как ни странно, но взаимопроникновение цивилизаций началось с религии. Постепенно греки заимствовали оргиастические культы и «таинства», признали экстаз, заблуждения души и опьянение как добродетели. Беря пример с греков, династия Мермнадов и правящий класс лидийцев устремились к благоденствию и роскоши. Они смотрели на окружающий мир глазами эстетов, тогда как свойственные грекам рассудочность и мудрость стирались из памяти. Возможно, лидийцы видели ключ к своей морали и веселому упоению жизнью в строке из Еврипида: «Мудро то, что не является мудростью».

Тем временем Лидия становилась независимой державой. В 631 году сын Гигеса, царь Ардис позволил себе сбросить власть Ашшурбанипала и перестал платить ему дань. Организовывались и греческие колонии. Их целью было не сопротивление местным народам — в них греки нуждались как в источнике экономической помощи, — а создание своего рода независимой власти, отрицающей привычки Востока и не желающей ставить силу выше разума, включающего в себя духовность и торговый смысл.

Царь Ардис без понимания относился к воле греков, желающих получить самостоятельность. Он полагал, что только сила оружия могла позволить ему обеспечить превосходство лидийцев над греческими поселенцами. В 616 году он начал войну против Милета, чтобы подчинить себе этот крупный порт, через который проходили богатства Востока. Как вести войну, не уничтожая противника и не убивая курицу, несущую золотые яйца? Как задушить Милет, не убивая его?