Читать книгу "Смерть цвета бейсик - Александр Прост"

Я вышел из машины, сам не зная зачем, и тут же едва не упал. Вокруг было разбросано множество каких-то грязных и чертовски скользких комков. Вице-мэр и еще несколько знакомых скупо кивнули, приветствуя.

К Верховному суду, выходящему на площадь, жались две группки людей, человек по десять каждая. Поближе к площади контрики, поближе ко мне полицейские. По крайней мере суд хоть кого-то защищал, для стрелков из Министерства они, прикрытые зданием, находились в мертвой зоне.

— Извините, — полицейский в бронежилете и с автоматом, подошел ко мне. — Здесь не безопасно. Покиньте, пожалуйста, зону спецоперации.

Номер машины у меня был достаточно хорош для полицейской вежливости, но все же не настолько, чтобы остаться здесь без дополнительных объяснений.

— Конечно.

Я объехал квартал. Проулок упирался в синий забор, ограждавший стройку. С этой стороны располагался отдельно стоящий паркинг, связанный с основным зданием тремя подвесными галереями — странное, но эффектное решение, предложенное нашим тайцем. Я закряхтел, но перевалил через забор, зацепившись карманом смокинга. При всем желании я не смог бы нарядиться менее подходящим способом. Хорошо еще Палыч опять проушанил приказ дяди Миши и не обтянул забор с этой стороны колючкой.

На поднятый мной шум из-за строительного вагончика выбежало двое полицейских в полной сбруе, бронежилеты, автоматы, шлемы, разгрузки, плотно набитые утварью. Если б не испуганные глаза, прям киношные рейнджеры.

— Не двигаться! Что вы здесь делаете?

В смокинге и бабочке я, видимо, мало походил на опасного террориста, и паренек представления не имел, как со мной обойтись.

— Кто руководит оцеплением? — оставалось надеяться, что грозный, очень главный начальник мне удался.

— Старший комиссар Ушаков! — он был, очевидно, доволен переходом в область ясных понятий. Даже как-то приосанился.

— Немедленно ко мне!

Полицейский послушно потыкал в компьютер, висевший на предплечье, и негромко зарокотал в микрофон, вмонтированный в шлем. С Сергеем Петровичем сказочно повезло. Он появился буквально через две минуты, недовольный и пыхтящий, кривящийся, что-то выговаривая в большой коммуникатор защитной раскраски. На нем была какая-то допотопная каска и с трудом застегнутый бронежилет. Увидев меня, он скривился еще больше, дескать, только этого не доставало. Подошел почти вплотную и чуть слышно спросил:

— И какого хера ты, Коля, тут делаешь?

— Все-таки наш объект. Вы, ребята, совершенно напрасно здесь выставили оцепление. Из основного здания сюда можно перебраться только через подвесные галереи. Они пока без остекления и элементарно просматриваются из любой точки.

Ушаков молчал, глядя на меня в упор.

— Миша там, — шепнул я одними губами.

Он продолжал молчать, закусив верхнюю губу. Наконец покачал головой и повернулся к полицейским.

— Дуйте к Бочкину. Точка М3. Мигом.

Когда грохот их берцев начал затихать, Ушаков еще раз покачал головой:

— Коля, Коля… Минут через двадцать будут десант через крышу высаживать, — он развернулся и ушел.

Я забежал в паркинг, спустился на этаж ниже и нырнул в неприметную дверь. Парковка была связана с Министерством еще одним, подземным переходом, куда были спрятаны все коммуникации. Туннель тускло освещали аварийные лампы. Я успел пробежать десяток метров, когда в глаза ударил свет.

— Стоять!

Я заслонил глаза от яркого луча. Судя по шевронам, передо мной был боец «Феникса», спецназа Контртеррористического комитета. Слепил фонарь, приделанный к каске.

— Вы кто?!

— Я? Контрольный замер сопротивлений. А вот вы здесь откуда? Где Валера? Валера! Почему посторонние на объекте?

Боец подошел ко мне ближе. Мне, кажется, удалось вызвать у него кратковременное замыкание. Он пытался собрать вместе мои слова, мою сбившуюся бабочку и мое появление со стороны, противоположной ожидаемой от противника. Пока он не пришел в себя, я сделал большие глаза и ткнул пальцем ему за спину. Спецназовец попался и резко развернулся. Я, конечно, уже не тот, что четверть века назад, но, как учат, в ударе главное не сила, а неожиданность. Других утешений не предвиделось, и я врезал. Моя физическая форма далека от идеальной, но оставался кое-какой навык и сто двадцать килограмм веса. Парня крутануло, я добавил по падающему левой. Это была ошибка, кулак попал в шлем. Адская боль прохватила до плеча, несколько секунд я баюкал разбитую руку. Боец лежал, не подавая признаков оживления.

Я снял с парня оружие: автомат и большой серый пистолет, красивую чешскую машинку нового образца. Отыскал запасные магазины. На мою удачу боец оказался разумным человеком, поплевывающим на правила, — ненадежные распознаватели стрелка были отключены. Я прихватил фонарь со шлема, сорвал и закинул на трубу отопления коммуникатор, тело с трудом оттащил за ноги в электрощитовую. Парень был большой, плюс амуниция, а левая почти не работала. Щитовая была не заперта и завалена строительной дрянью. (Если уцелею, оторву Валере голову.) Я отыскал кусок арматуры и запер снаружи, вставив прут в ушки для навесного замка.

В здании я продвигался осторожно, проползая под лестничными окнами. Нужно было найти Мишу и как-то дать о себе знать прежде, чем его дружки-кретины меня пристрелят. По звукам выстрелов я нашел их на четвертом этаже. Я пробирался по коридору, слава богу, здесь успели выставить коридорные стены, прикрывавшие от оконных проемов. В пустых дверных проемах я сгибался пополам. На ходу я кричал:

— Миша! Не стреляй! Это я!

Он выполз на четвереньках в коридор. Всполохи играли на лице, укрытом балаклавой, на лбу ткань порвалась и намокла от крови, струйкой сбегающей на нос.

— Дядя Коля? Что ты здесь делаешь?

— Ты его знаешь? — в темном конце коридора обнаружился лежащий паренек. Он, видимо, держал коридор и только по большой удаче не накачал меня пулями.

— Мужички, времени нет на любезности. Хотите выпутаться — двигайте за мной.

— Сейчас, — Миша засеменил на четвереньках назад.

Что-то с грохотом упало. С улицы продолжали стрелять, на пару этажей ниже взорвалось с такой силой, что качнуло здание. Миша, пыхтя, вернулся. Он тащил еще одного. Я нагнулся проверить пульс. Шея была залита холодным и липким, пульс бился робко и неритмично.

— Не жилец. С ним не выберемся.

— Без него не пойду.

— Ладно. Кто-нибудь еще?

— Нас трое только осталось.

Мы двигались медленно, опасно медленно. Раненого пришлось тащить мне, герои были хлипковаты. Тот, из коридора, вскидывался по сторонам, явно на грани истерики. Просто чудо, что он меня не продырявил. Пока мы пробирались к туннелю, я успокоился и составил нечто вроде плана. Главное добраться до мерседеса. Отдельная история — как перетащить тушку подранка через забор, но это потом, когда и если доберемся. Отправляю ребят на машине, а сам возвращаюсь назад, выпускаю катета и утешаю его. Кошелек остался в машине, и я, честно сказать, понятия не имел сколько там. Наличные мало применялись в моей частной жизни, другое дело на работе, но там их перемещали не в кошельках, а в чемоданах и сумках. Дам сколько есть и пообещаю еще. Деваться ему все равно некуда, тоже отличился. Слетаю до банкомата, в конце концов.