Читать книгу "Рерих - Максим Дубаев"

Позже, в 1904 году, Стасов писал Рериху о своих статьях, спорах и слухах вокруг выставок и картины «Город строят»: «Вас не ругал, не ругаю и не собираюсь ругать — не за что! А кто Вам сказал вздор и клевету, тому…»

Журнал «Мир искусства» просуществовал до 1904 года. Катастрофически не хватало денег, а давний покровитель этого предприятия, княгиня Мария Клавдиевна Тенишева, совершенно разочаровалась в этом издании и только после долгих уговоров и бесконечных просьб Сергея Дягилева согласилась последний раз помочь журналу, приносившему ей одни только убытки.

Александр Бенуа продолжал винить во всех своих бедах Николая Рериха. И когда поддавшаяся на уговоры Дягилева Мария Клавдиевна предложила для сохранения журнала ввести Николая Рериха в руководство, Александр Бенуа вспылил, на что Тенишева предложила Дягилеву вовсе исключить Александра Бенуа из «Мира искусства». Дягилев согласился с таким условием, но в опубликованный список новых сотрудников журнала все же включил Бенуа, надеясь, что княгиня простит погорячившегося художника. Княгиня прощать не собиралась и поступок Дягилева посчитала наглой выходкой. Позднее она вспоминала свой разрыв с «Миром искусства», приведший к закрытию журнала:

«Спустя несколько лет вновь возник вопрос о моем вступлении в журнал как издательницы. Тогда я выработала новую программу, поставила Дягилеву известные условия, желая, прежде всего, придать журналу более национальный характер, оставить постоянные и неумеренные каждения[100] перед западным искусством и заняться поощрением своего, русского, в частности, прикладным искусством. Я не могла примириться с постоянным раздуванием „ампира“, вечным восхвалением всего иностранного в ущерб всему русскому и явно враждебным отношением к русской старине. И это в единственном русском художественном журнале. В связи с этим я потребовала изменить состав сотрудников журнала и пригласить Н. К. Рериха, очень образованного, уравновешенного и серьезного знатока дела. Также, в связи с изменением в направлении журнала, решено было о выходе из редакции А. Бенуа. Дягилев опять казался искренним и с чувством говорил:

— Да, что ни делаешь, а истинные друзья встречаются только раз в жизни… Много перед вами проходит людей, но преданный, верный друг — один в жизни…

Вскоре вышло объявление в газетах о принятии подписки на журнал с моим участием как издательницы. В списке сотрудников я прочла имя А. Бенуа. Дягилев и на этот раз нарушил наше условие и, как и прежде, не стеснялся со мной. Тогда я немедленно поместила в той же газете объявление, что никакого участия в журнале не принимаю и принимать не буду. Это и было смертью „Мира искусства“. С тех пор я уже окончательно порвала с Дягилевым»[101].

ТАЛАШКИНО

В 1903 году Н. К. Рерих с женой впервые приехали по приглашению княгини М. К. Тенишевой в имение Талашкино, где был создан центр русских ремесел.

Княгиня Мария Клавдиевна Тенишева родилась в 1864 году, хотя разные источники называют год ее рождения с разницей в 10 лет. Несмотря на то что Мария Клавдиевна росла без отца и о нем старалась не писать, одна из учениц М. К. Тенишевой, Ольга де Клапье, намекала на то, что Мария Клавдиевна была незаконнорожденной дочерью императора Александра II и до восьми лет жила в особняке на Английской набережной, а после убийства Александра II была увезена матерью из Петербурга. Известно лишь, что официальным мужем матери Марии Клавдиевны сначала был Клавдий Пятковский, а потом Мориц фон Дезен. Сама М. К. Тенишева в своих дневниках писала:

«Моя гувернантка, Софья Павловна, весь день сидит на балконе с тетями, болтает, вышивает… Она знает много интересного. Я тоже забросила игрушки и слушаю ее рассказы, лежа с ней рядом в густой траве.

Как-то раз она мне говорит:

— А ведь тот, кого ты зовешь папой, тебе вовсе не папа.

— А кто же он?

— Теперешний папа — муж твоей мамы, но ты не его дочь.

— А кто же мой папа?

— Твой настоящий папа не был мужем твоей мамы, она его просто так любила.

Сердце застыло во мне, в висках застучало… Я старалась понять тайный смысл ее слов, но я была слишком мала, что-то ускользало… Я почти кричала, допрашивая ее: „Скажи, кто он?“

— Твой отец был князь В… Твоя мать разлюбила его и бросила.

— Отчего бросила?.. А… он любил ее?

— Да, но тебя он любил особенно. Даже тайком увез раз и отдал своей тетке, графине Р… Ты там долго жила, пока твоя мама не нашла и не отняла.

Мое изумление переходило в ужас. Она же неумолимо продолжала:

— Он умолял ее оставить тебя ему и очень плакал, но она не согласилась и все-таки увезла. Чтобы лучше тебя спрятать, графиня Р… отдала тебя Великой Княгине… которая тебя очень любила и баловала.

— А он… мой папа, где он?

— Он умер. Ты сирота.

Я застыла, кругом меня все померкло… Дрожь пробежала по телу. Глаза горели без слез… У меня, которую никто не любил, никогда даже не ласкал, — у меня был свой родной папа, который любил меня и даже плакал по мне, и этого папы больше нет, он в могиле… Я сирота…»[102]

Мария Клавдиевна была замужем дважды. Первый раз она вышла за Рафаила Николаевича Николаева, заядлого карточного игрока, совершенно помешанного на игре и спустившего за довольно короткое время почти все свое состояние.

Во время венчания случился неприятный инцидент из-за того, что Мария Клавдиевна была незаконнорожденной.

В кабинет, где молодожены должны были сочетаться браком, пригласили церковного батюшку и родителей жениха, но, когда потребовались официальные документы о рождении Марии Клавдиевны, батюшку наскоро выпроводили, а в кабинет пригласили Рафаила.

Все поняли, что случилось что-то непредвиденное. Гости сидели в каком-то оцепенении. Дверь отворилась, и из кабинета вышел взволнованный, с разгоряченным лицом Рафаил. Уверенной походкой он подошел к Марии Клавдиевне и, торжественно подав ей руку, пригласил пройти в кабинет подписать бумаги. По дороге жених шепнул невесте:

— Все улажено, не волнуйтесь, в обиду я вас не дам.

Приведем рассказ Марии Клавдиевны, записанный после свадьбы:

«Впервые в жизни я расписывалась в официальной книге, кроме того, меня смутила окружающая обстановка. Неловко взявшись за перо, я занесла руку и уже старательно выводила: Мария Морицовна фон Дезен, как вдруг со всех сторон раздались хором надо мной неистовые возгласы. Схватив мою руку, мать с силой отдернула ее от книги. В недоумении, ничего не понимая, я подняла голову. Мать давно оправилась. Лицо ее было энергично, глаза горели. Повелительным голосом она продиктовала мне: Мария Клавдиевна Пятковская…