Читать книгу "Григорий Распутин - Алексей Варламов"

Дальше следуют опросы жителей села: священников, крестьян, а также тех самых петербургских барынь и барышень, которые после 1905 года стали наведываться в Покровское. О. А. Платонов называет те документы, которые он приводит, изначально враждебными, сфабрикованными, хотя меньше всего они выглядят таковыми.

Священник Александр Юрьевский говорит о том, что на него «Распутин произвел впечатление человека странного, если не сектанта, то – впавшего в демонскую прелесть». Крестьянка Мария Коровина рассказывала, что Распутин заходил в гости и «сетовал на то, что его архиерей не принял, а также на то, что его считают в Тобольске сектантом, тогда как у него – просто любви много, и он всех любит тою же любовью. Распутин объяснял и дотрагивался до рук собеседников его, а равно и тем, что он иначе не может: у него тогда нет вдохновения-де».

Священник слободы Покровской, Петр Остроумов (Распутина знал с 1897 года), показывал: «Обвиняемый и все его семейство неопустительно исполняют долг исповеди и Св. Причащения Ежегодно ходит пешком на богомолье по монастырям, а приблизительно с 1905 года он предпринимает довольно частые и продолжительные поездки в Казань, С.-Петербург и другие города по вызовам разных лиц. Показывал свидетелю письма, например, архимандрита Феофана – инспектора С.-Петербургской Духовной Академии, Епископа Сергия – ректора С.-Петербургской Академии и других лиц, с просьбами их дать им советы в духовной жизни. Показывал и фотографические карточки, на которых он снят с разными епископами, монахами и студентами С.-Петербургской Академии. Из своей поездки в октябре 1906 г. он возвратился в конце ноября того же года с г-жой О. В. Лахтиной и женой петербургского священника Медведя, на которых, как они объясняли, Григорий Ефимович произвел необычайное впечатление своими чудесными исцелениями, предсказаниями и т.п., в 1907 году его посетила та же Лахтина, а также Берладская и Сильверс. Свидетель слышал в доме Распутина духовные песнопения и молитвы православной Церкви. Окружающие Распутина относятся к нему с почтением и уважением, а слышно, что некоторые из них называют его и "отцом Григорием". Сам он непринужденно обращается со своими почитательницами: например, ходит с ними под руку, поглаживает их, но чтобы он обнимал их и целовал, – свидетель этого не видел и от других не слышал. Кроме обыкновенных посещений гостей, особенных молитвенных собраний у Распутина не бывает. В религиозном отношении его и весь его дом можно назвать примерным: строго соблюдаются посты, посещают храм часто и так далее. Но между жителями всего прихода он пользуется репутацией непорядочного человека, как изменившего-де своей вере православной; ставят в вину постоянное проживание в его доме женщин и непринужденное с ними обращение, а также смущаются и частыми его поездками. Что же касается до смерти спутницы его по богомольям, крестьянской девицы деревни Дубровной, то, как передавали, эта спутница умерла, заболев чахоткой от простуды, из-за хождения зимой босиком, по принуждению-де Распутина».

Помимо этого есть в деле вполне нейтральные отзывы псаломщика Петра Быкова о том, что Распутин постоянно ходит в местный храм и стоит на клиросе, сильно и быстро размахивает рукой, прикладывается к каждой иконе в храме. «При встречах, на вопросы, где он был, – охотно рассказывает о своих посещениях дворца, Великих князей и других высокопоставленных лиц. За последний год его стали посещать приезжие, оказывающие ему заметное почтение. Неоднократно свидетель видел Распутина гуляющим под руку с барынями-гостями. При посещении с крестом дома его, по просьбе причта, он пел с гостями церковные песнопения, величания, а также канты. Пение это было стройное».

Другой крестьянин Михаил Зырянов тот факт, что у Распутина в доме происходят церковные песнопения, подтверждает, а то, что Григорий ходит под руку с дамами, отрицает. «Слышал из дома обвиняемого церковное пение. Видел, что живущие у Распутина девицы ведут все его хозяйство, но не замечал, чтобы он ходил под ручку с приезжими женщинами и чтобы ласкал их».

Ко всему этому можно добавить свидетельство очевидца, о котором в цитируемом О. А. Платоновым деле о расследовании причастности Распутина к хлыстовской секте не говорится. Политический ссыльный Александр Иванович Сенин, который жил в Покровском в течение нескольких лет, описывал одно из посещенных им религиозных собраний в доме Григория: «Все чинно расселись по местам, и началось пение. "Братья" и "сестры" под руководством Григория начали: "Спит Сион и дремлет злоба, спит во гробе Царь Царей". Выходило стройно, гармонично и красиво… Создавалась таинственно-благоговейная атмосфера, точно в храме… Тонкие женские голоса печально и нежно переливались, им глухо и грустно аккомпанировали басы. Мирное, спокойное настроение создавалось в душе, и становилось жаль чего-то, жаль до бесконечности…»

Лирика – есть, криминал – едва ли.

И еще одно свидетельство Сенина:

«Раньше братья выпивали и песни мирские пели, а как уверовали в Григория, все бросили. Живут трезво, мирно, скромно, замечательно трудолюбивы и с помощью Григория построили себе новые хорошие домики… Все "сестры"… девицы, дочери зажиточных родителей. Намеревались они для спасения души в монастырь идти, да остановились у Григория, тут и "спасаются".

Работают по полевому и домашнему хозяйству, ведут себя скромно и тихо, платочки на голове навязывают, точно монашенки, низко кланяются, неукоснительно посещают службы церковные и обращаются с посторонними смиренно, по-монастырски. Слушаются они Григория и подчиняются ему беспрекословно, с благоговением и, видимо, с большой охотой… Живут они у Григория с согласия родителей».

Впрочем, как писал Андрей Амальрик: «Сенин тут же замечает, что выглядят они "бледными, испитыми, а приходят для спасения свежими, цветущими", и рассказывает о двух девицах Дубровиных, которые, по словам односельчан, умерли из-за "издевательств Григория". Прочитав это, Распутин раздраженно заметил: "Видишь… Теперь я уже убийца… А бедненькие скончались от чахотки… От болезни… Она ведь приходит без спроса"».

Сектантство это или нет, но одно обстоятельство точно обращает на себя внимание: девушки – их звали Александра и Ирина – хотели идти в монастырь, но остались спасать души у Распутина. То есть опытный странник не только сам в иноки идти не хотел («Он говорил, что ему не по душе монастырская жизнь, что монахи не блюдут нравственности и что лучше спасаться в мире», – показывала Матрена на следствии), но и других отваживал. Кому в епархии такое самоуправство могло понравиться? Если проводить известную параллель с тем, что всякий монастырь – это лечебница, то Григорий Ефимович был лекарем-самозванцем и занимался врачеванием человеческих душ без диплома – деяние уголовно наказуемое, особенно учитывая, что девицы скончались.

Что же касается других пунктов обвинения, то в цитируемом О. А. Платоновым деле их два. Первый содержится в показаниях 28-летней просфорни Евдокии Корнеевой, которая рассказывает о том, как за шесть лет до описываемых событий она остановилась в доме Распутина в качестве паломницы. «Последний несколько раз прибегал с пашни проведать дом, уговаривал свидетельницу поцеловать его, говоря, что у них существуют духовные лобзания, подобно тому, как апостол Павел целовал Святую Феклу. Свидетельница отговаривалась неприличием. Вечером он повел ее смотреть моленную под полом конюшни, а когда они вышли оттуда, Распутин схватил свидетельницу за голову и поцеловал в щеку, внушая после этого, что в целованиях нет никакого греха, так как ему раз во время сношения с женою являлась Троица во свете».