Читать книгу "Выжить любой ценой - Сергей Майдуков"

— Ни за что! — Соня удержала ее в прежнем положении. — Рассказывай, что произошло? Ты… Тебя…

Она не договорила, бегая тревожным взглядом по маминому лицу, короткому халатику, голым ногам. Ее расширившиеся глаза постепенно преисполнялись пугающим пониманием.

— Это пустяки, — сказала Юлия, внезапно успокоившись. — Забудь.

— Забыть? Что? Над тобой… над тобой надругались?

— Лишь бы тебя не тронули, доченька.

К чувству жалости и сострадания, пронизывающему душу Сони, примешался панический страх. Они с мамой были абсолютно беззащитны в этом бандитском логове. Они не знали, где находятся, и были лишены всяческой связи с внешним миром. С самого начала Соня подозревала, что их начнут не только насиловать, но еще и мучить при этом. Но шли дни, и она постепенно успокаивалась на этот счет. Старалась не задумываться о том, для чего еще тайским бандитам понадобились две женщины. И вот пришло прозрение.

— Никто меня не тронет, мама, — сказала Соня, надеясь, что в голосе ее куда больше уверенности, чем в душе. — Я многим из них в дочери гожусь. До сих пор нас никто не трогал, верно? Это какая-то ужасная случайность. — Сообразив, что она попросту утешает себя, а не мать, Соня взяла ее за щеки обеими руками. — Как ты, мамочка? Было очень плохо?

— Могло быть хуже, — ответила Юлия, не находя в себе сил для того, чтобы придать своим словам хотя бы малейшую эмоциональную окраску. — Но все самое плохое впереди.

Соне показалось, что ее ударили куда-то в область сердца. Задохнувшись, она уронила руки на смятое покрывало.

— А как же наш папа?

— Где он, наш папа? — спросила Юлия с внезапно пробудившейся в ней злостью. — Ты его видишь здесь? Нет? Я тоже. Сидит себе в номере, пивко попивает, ждет, пока полиция нас найдет. А нас никто не ищет, Соня! Никто, слышишь? Никому мы не нужны!

— Зачем ты так. — Соня укоризненно помотала давно не мытыми волосами, свисающими на плечи отдельными сухими и одновременно липкими прядями. — Папа, наверное, с ног сбивается и умирает от беспокойства.

— Конечно. — Юлия вздохнула и села на кровати, утирая слезы. — Это я от страха и от беспомощности. А еще от унижения. Господи, когда все это закончится, когда? Сил моих больше нет!

— Что произошло, мама? Расскажи, тебе легче станет.

— Не станет.

Юлия обреченно качнула головой и спрятала лицо в ладонях. Она все еще была красива, но уже не той гордой, уверенной в себе красотой, которой отличалась прежде. Плечи поникли, шея словно с трудом выдерживала тяжесть головы, спина согнулась. На бледной коже рук проступали отпечатки пальцев, которые вот-вот превратятся в синяки. Когда ее уводили из комнаты, она еще пыталась храбриться. Теперь — нет. Было видно, что она отказалась от борьбы, отказалась от надежды.

Соня обняла ее и несколько раз качнула убаюкивающим движением.

— Нельзя падать духом, мама. Если ты сдашься, все пропало. Тогда у меня тоже не будет сил сопротивляться. Не им. — Соня кивнула на дверь, подразумевая тюремщиков. — Отчаянию. Мы не имеем права. Потому что тогда конец. Потом мы никогда не будем прежними.

— Прежними? — переспросила Юлия горько. — Раньше со мной никто так не обращался. Как будто я рабыня. Разденься… повернись… двигайся…

— Кто это был? — тихо, почти беззвучно спросила Соня.

— Самый главный здесь. Наш новый хозяин. Его зовут Кунг Тулан, так он сказал. Кошмарный урод, на покойника похож. Голова как череп, сам худой, как скелет. Он… он…

Юлия не договорила. Зрачки ее глаз, устремленных на дверь, сначала расширились, а потом сузились. Дверь отворилась. Стоящий на пороге громила в тесном костюмчике показал желтым пальцем на Соню, а потом поманил ее к себе.

— Нет, — произнесла Юля одними губами.

Таец осклабился и кивнул. Это означало: «да».

* * *

Когда все кончилось, Соня повернула голову набок и скосила глаза. Кунг Тулан не исчез, не испарился, как кошмарное видение. Он стоял над ней, неспешно запахивая атласный зеленый халат с красным драконом на груди. Халат Сони валялся там, где она позволила ему упасть: возле двери. Сама она лежала на ковре, натершем ей локти и колени. Лоб тоже горел. Не заметила, как и когда уперлась им в ковер. Не до того было.

Расслабленно упав в кресло, Кунг взял со стола огромный апельсин и катнул его в сторону пленницы, как шар в боулинге. Оранжевый плод остановился перед самым ее лицом.

— Кушать, — сказал Кунг по-английски. — Юм-юм.

Он полностью соответствовал маминому описанию. Такого худого человека Соня не видела никогда в жизни. А еще ее никогда не насиловали, ни толстые мужчины, ни тощие.

«Масса новых впечатлений и нового жизненного опыта, — подумала она вяло. — Добро пожаловать в гостеприимный Таиланд».

Кажется, это пошутил мозг, но она не засмеялась. Но и не расплакалась, что немного радовало.

— Кушать орандж, — повторил Кунг с повелительной интонацией. — Презент. Другой не быть.

Соня медленно села, словно собирая себя по частям. Прислушалась к ощущениям и подогнула под себя ноги. Сидеть на ягодицах было больно. Она посмотрела на свои красные колени и поводила по ним послюнявленным пальцем, пока вторая рука обхватывала апельсин. Как его чистить без ножа? Не ногтями же. Сломать можно. А если зубами чистить, то уподобишься жалкой голой мартышке.

Понаблюдав за колебаниями пленницы, Кунг бросил на ковер нож и показал жестом: пользуйся, не стесняйся.

Прежде чем разрезать кожуру, Соня попробовала острие и само лезвие пальцем. Не бритва. Но и не тупой столовый нож. А что если?..

По пальцам побежал сок. Апельсин оказался очень спелым. Толстые мясистые оранжевые лепестки с белой изнанкой посыпались на ковер. Комнату наполнил сказочный цитрусовый запах, обычно ассоциирующийся у Сони с Новым годом. Она осторожно отделила дольку и положила в рот.

— Кушать, — кивнул Кунг уже не властно, а снисходительно, даже доброжелательно. — Скоро будет мало фрукты. Яблоко, груша.

Соня жевала уже вторую дольку. Нож находился в ее правой руке, а апельсин — в левой. Она специально не очистила его полностью. Это оправдывало наличие ножа у нее в руке.

— Почему яблоки и груши? — спросила она.

Собственная нагота не смущала ее. После того, что произошло между ней и этим ходячим скелетом, говорить о стыде было бы как-то даже глупо.

— Север, — пояснил Кунг с улыбкой. — Кэри.

— Кэрри? — переспросила Соня, решившая, что речь идет о мясном блюде или приправе.

— North Korea, — терпеливо повторил человек-скелет.

— You mean Northen Korea? — не поверила она своим ушам. — Ты имеешь в виду Северную Корею?

— Йес, йес, — закивал он. — Северный Кэриа. Большой шишка правительство. Очень большой. Много главный.