Читать книгу "Большая книга летних приключений - Эдуард Веркин"

Не спеша натянул их на ноги.

Снова сделал неприличный жест в моем направлении. И скрылся в колхозных овсах.

Я громко, на всю реку, ругнулся. Выбрался на глину, вскарабкался по обрыву. По овсу прыгала мокрая спина. Сейчас бы арбалет сюда...

Долой кровожадность. Я плюнул и побежал.

Марафон продолжался.

По полю бежать было тяжело, поскольку оно было кочковатым и нороватым. Не поле, а настоящая полоса препятствий. Несколько раз маячившая передо мной спина спотыкалась, несколько раз спотыкался я. Все это начинало меня раздражать, усталость чувствовалась все сильнее. Ноги начинали дрожать, плечи начинали дрожать, в горле появился шип – верный признак перебора молочной кислоты.

Впрочем, крутой берег помог мне. Расстояние все-таки сократилось. И впереди был лес, но в нем спрятаться сложновато будет – сосняк, мох, видно все, как в хорошем парке, никаких кустов, никаких буераков. Значит, будем соревноваться в беге и дальше. И хватит меня еще надолго.

Мы бежали между соснами, расстояние сокращалось. Мой враг начал сдавать. Однажды он даже остановился и приложился к сосне. Но потом все-таки продолжил.

Я собрал силы. И ускорился в очередной, я очень надеялся, что в последний раз.

Почти догнал, я почти его догнал. Метров пятьдесят осталось.

И тут судьба от меня отвернулась.

Корень. Правая моя нога влетела в петлю, образованную молодым корнем сосны. Я запнулся и даже не покатился, а просто врезался в мох. Хлопс.

Мох попался влажный и прохладный, в нем было хорошо лежать лицом. Подниматься не хотелось. Но подниматься приходится всегда, так уж все устроено. Те, кто не поднимаются, не поднимаются никогда.

Я поднялся.

К груди прилипли многочисленно-болезненные шишки. Даже не прилипли, даже вдавились. Я встряхнулся, как собака, шишки разлетелись. Огляделся.

Лес был пуст. Нет, в нем жили всякие мелкие звери и букашки, и даже, может быть, дятел, птица темная. Но того, за кем я гнался, в лесу не было. Он исчез.

Растворился.

Я знал, в лесу, особенно сосновом, часто бывают всякие ямы. Идешь, а потом проваливаешься, и тебя уже не находят. Но вряд ли этот гадик рухнул в такую яму.

Я привалился к сосне и стал восстанавливать дыхание.

Куда-то бежать – бесполезно. Если ему удалось оторваться, то я его уже не смогу догнать. Однако если он спрятался, я смогу его услышать. Долго все равно не продержится. Встанет. Шагнет. И тогда хрустнет ветка.

Долго пришлось ждать. Затем ветка все-таки хрустнула.

Наблюдатель прятался на дереве. И я отыскал его.

– Привет еще раз, – сказал я. – Хорошо бегаешь. Но я лучше.

В ответ этот негодяй швырнул в меня шишкой.

Я предложил ему спуститься на землю и сдаться в почетный плен.

Ответом мне послужила целая шишечная бомбардировка.

Враг сдаваться не желал.

Что ж, это был грамотный шаг. Телефона у меня с собой не было, позвать на помощь я не мог. Так что кто кого пересидит.

Я отошел от сосны, устроился спокойно под соседним деревом и стал ждать. Тоска и Буханкин, они скоро меня найдут.

Глава 13

РЫБА-ДОЛЛАР

– Чего мы с ним возимся?! – рыкнул Буханкин. – Давайте просто подожжем дерево!

Мы торчали под сосной часа два, наверное. И все без толку. Запас шишек был, казалось, неисчерпаем. А кидал этот уродец метко. Лично в меня попал четыре раза. И все четыре раза по голове.

В Тоску вообще не попал. Тоска оказалась какой-то сверхпредусмотрительной – она раскрыла зонтик, и шишечный шквал не наносил ей особого урона. Весь вред достался в основном Буханкину – в результате удачного попадания у бедного Гелия распухло правое ухо.

В конце концов Буханкин разозлился и рыкнул:

– Чего мы с ним возимся?!! Давайте просто подожжем дерево!

Я был против подобных действий, но виду не подал, а стал помогать Буханкину собирать хвойник. Тоска тоже все поняла и присоединилась к нам. Очень скоро вокруг сосны собралась вполне приличная куча. Буханкин утрамбовал ее ногами, достал из кармана зажигалку.

– Я спускаюсь, – послышалось сверху.

– А мне плевать, – сказал Буханкин и поджег ветки.

– Ты чего делаешь?! – крикнул сверху наш пленник.

– Поджарься, зараза! – кровожадно крикнул Буханкин.

Огонь начал быстро распространяться по хвое, она затрещала, приятно запахло гарью, Буханкин испугался и принялся быстро затаптывать пожарище ботинками.

– Ну вы и... – Сверху посыпалась кора, наш враг стал спускаться.

Он спрыгнул на землю. Я шагнул к нему и легко ударил в глаз. Пленник свалился – удар у меня был достаточно мощный. Он тут же встал, и я тут же треснул еще разок. Для впечатления. Но осторожно все-таки бил, чтобы синяков не осталось.

Пленник не сопротивлялся, понимал свое положение правильно. Третий раз я треснул его в лоб. Ладонью.

Тоска не смотрела.

– Дайте мне, – оттолкнул меня Буханкин. – Ах ты гад...

Буханкин принялся бегать вокруг пленника. Буханкин нашего врага не бил, он использовал странную боевую технику – скакал вокруг повелителя пираний и хватал его за туловище, за плечи, за руки.

Боевой щип, так бы я ее определил.

Не знаю, насколько эффективен был этот боевой щип, но то, что он оказался весьма болезненным, это было видно невооруженным взглядом. Пленник морщился и иногда даже вскрикивал.

– Радуйся, что я не применил высший уровень своей силы! – сказал Буханкин, насытив свою кровожадность. – А то я выдергивал бы из тебя куски мяса! С грецкий орех!

Тут, я думаю, Буханкин приврал. Но пленник наш принял все это всерьез. Тоска от удовлетворения низменных инстинктов мести отказалась. Сказала, что ей и так хорошо.

Пленник благодарно улыбнулся.

– Но это еще не все, – сказал я. – Это, так сказать, моральное удовлетворение. Теперь нам остается удовлетворить ущерб материальный. Думаю, никаких проблем с этим не возникнет?

– Смотря в каком размере...

– В справедливом размере. Ущерб – он есть. Прорезанные колеса, испачканные двери, железнодорожные билеты, суточные...

– Суточные?!

– А как же? Мы тебя сколько ловили? Сколько денег потеряли, сколько денег не получили? Так что придется в регрессном порядке с тебя взыскать. Ты не против?

Пойманный был не против, пойманный соглашался. Выглядел он поникше, устало и совсем не героически.

– А у меня шар лопнутый! – напомнил Буханкин. – Он, между прочим, тоже денег стоит...