Читать книгу "Реликвии тамплиеров - Пип Воэн-Хьюз"

— Сьёр де Соль, я привез вам привет от брата Адрика из аббатства Святой Марии. Меня зовут Петрок из Онфорда, и я…

Сидевший обернулся и встал. Я отметил, что одет он богато, на французский манер. С ярко-красного кожаного пояса свисал кинжал. У него были длинные черные волосы, острая черная бородка, а глаза яркие и быстрые. Двое его сотоварищей тихо посмеивались. Я выпрямился и вспыхнул. Что я сделал не так? И как, во имя Господа, следует вести себя, когда торгуешь украденной реликвией? Но француз заметил мою сконфуженность и указал на стул:

— Садись, пожалуйста. Мы, боюсь, не слишком вежливы. Прими мои извинения. — У него был сильный акцент, но манера речи отменная, как у любого англичанина, решил я, осторожно присаживаясь на стул и чувствуя себя словно жирная мышь в комнате, полной котов. Трое иностранцев сели на кровать лицом ко мне. Они явно внимательно осматривали и изучали меня, и я еще сильнее почувствовал себя мышью перед котами.

— Сьёр де Соль, — снова заговорил я, — брат Адрик из аббатства Святой Марин в Бакфесте порекомендовал мне обратиться к вам. Мне необходимо перебраться на континент, и у меня есть средства оплатить проезд.

Сидя на низком стуле лицом к лицу с загадочными иностранцами, я чувствовал себя школьником на экзамене. И кажется, говорил как перепуганный ребенок.

— Брат Адрик считает, — продолжал я, — что вас может заинтересовать кое-что, имеющееся у меня. — От моих экзаменаторов не последовало никакой реакции. — Эта вещь попала ко мне случайно, но у меня нет возможности вернуть ее законному владельцу… Я хочу сказать, что теперь я ее владелец. — Это было просто ужасно! — Добрые господа, мне эта вещь совершенно не нужна! И я молюсь, чтобы она оказалась нужна вам. — Молчание. — Пожалуйста, вы должны мне помочь! Я тащил эту руку святой Евфимии от самого Бейлстера. Из-за нее убили священника, но убийца вовсе не я! За мной и за этой рукой охотится один человек. Это он убил церковного служителя, а потом моего друга Билла, но вину свалили на меня, и теперь этот сэр Хьюг убьет меня, если найдет. И руку заберет себе. — Не могу понять, что тогда развязало мне язык, да и не в силах я был больше сдерживаться. — Я пешком добирался сюда из Бакфеста через леса и вересковые заросли, и смерть все время преследовала меня по пятам. Адрик мой друг. Он сказал, что вы мне поможете. А иначе заберите эту проклятую реликвию, и я пойду на смерть с чистой совестью.

Рассказав свою историю этим незнакомцам, я испытал почти полное облегчение. Яростно дернул ворот рубахи и принялся распутывать полоски ткани, которыми была привязана реликвия. Француз тотчас опустился на колени и стал помогать мне, бормоча под нос, словно стараясь успокоить испуганное животное.

— Спокойно, молодой господин, стой спокойно, — говорил он. — Мы тебе поможем. Не волнуйся. Мы поможем.

Тут я развязал последние узлы, и реликвия съехала мне на живот, а потом упала на пол. И осталась лежать там ладонью вверх. Тонкие золотые пальцы мягко поблескивали, отражая пламя свечей. Все ахнули, включая меня. Лежащая на полу реликвия будто благословляла всех присутствующих в комнате.

— Святые небеса! — произнес француз.

После этого все переменилось. Тот, что был с мечом, завернул меня в меховой плащ, валявшийся на кровати. Тот, который перехватил меня внизу — его, кажется, звали Расул, — налил вина в кубок и заставил меня выпить. А француз в это время вертел золотую руку, подносил ее к свету, любуясь игрой драгоценных камней, изучая тонкую работу. Потом потряс ее, вынул из ножен кинжал и, ловко вставив кончик лезвия в щель у основания кисти святой Евфимии, повернул клинок. С легким щелчком золотая оболочка открылась, и ему на ладонь выпало нечто черное. Он показал это мне.

Зрелище было пугающее: маленькая иссохшая ручонка, больше похожая на пучок мертвых веточек терновника. Святая Евфимия, вероятно, была очень миниатюрной женщиной, имея руку как у ребенка, хотя сам ковчежец вполне мог вместить руку взрослого человека. Француз держал ее двумя пальцами, большим и указательным.

— Погляди только, какую жалкую вещицу ты приволок! — сказал он. В его голосе звучали какие-то совершенно непонятные мне эмоции. — Мертвая плоть и золото! Но какую власть они имеют над живыми!

Он осторожно вложил черную ручку обратно в ее золотую перчатку и щелкнул запором. Потом передал реликвию человеку с мечом, который осторожно положил ее на стол позади меня. Я был рад, что больше ее не вижу. Потому что мне казалось, будто пальцы все еще врезаются мне в тело, а под грудью на коже виднелось красное пятно в форме руки. Пот, грязь и трение наложили на меня своеобразное клеймо святой Евфимии. Интересно, оно когда-нибудь исчезнет?

— Ну, мастер Петрок, боюсь, мы ввели тебя в заблуждение, — произнес француз. У меня упало сердце. Вот что происходит с глупцами, которые лезут в дела, ничего в них не понимая. Я ждал продолжения — со стороны человека с мечом.

Видимо, мое лицо не могло скрыть чувств.

— Нет-нет-нет! — воскликнул француз. — Ты здесь в полной безопасности. Но я вовсе не сьёр де Соль.

— А кто же? — с трудом выговорил я. — И где он сам?

— Меня зовут Жиль де Пейроль. Я его лейтенант, помощник. А он на нашем корабле. И нечасто сходит на берег. Мы отведем тебя к нему. — И видимо, решив, что не вполне убедил меня, он засмеялся и продолжил: — Мы не слыхали подобных историй с тех самых пор, когда… — тут он посмотрел на своих сотоварищей, — когда сами рассказывали такие же. Я знаю Адрика. Он старый человек, но мудрый, и мы всегда рады с ним встретиться. Что до твоей ноши — будем рады купить ее, но она стоит гораздо больше, чем твой переезд во Францию. Капитан знает ей цену и тебя не обманет.

Лейтенант помог мне подняться на ноги.

— Нам пора Мы, правда, собирались задержаться еще на пару дней, но теперь лучше выйти в море с первым же отливом.

Остальные, двигаясь быстро и бесшумно, собрали его книгу, перо и чернильницу, сложили одежду в заплечные мешки. Де Пейроль завернул реликвию в дамастовый платок и сунул себе под плащ. Человек с мечом протянул мне котту из тонкого мягкого сукна темно-синего цвета с вышитыми на ней мелкими серебряными кружками и сказал:

— Надень это.

Я повиновался. Это была самая роскошная вещь, какую я когда-либо надевал, и она была мне как раз впору.

— Очень тебе идет, — заметил тот, что с мечом. — А теперь держи спину прямо и не теряй головы. Пошли.

Кто-то задул свечи, и мы вышли в коридор. Быстро спустились по лестнице и вошли в зал — теперь здесь было меньше народу, но шума и света все равно не убавилось. Мне показалось, что Жиль де Пейроль подал хозяину таверны какой-то знак, просто бросив на него многозначительный взгляд. Трое моих новых спутников одновременно наклонили головы в коротком поклоне. Дверь отворилась, и мы вышли из «Белого лебедя».

На улице лейтенант протянул мне завернутую в платок реликвию.

— Не понесешь ее еще немного? — спросил он.

Мне меньше всего хотелось к ней снова прикасаться, но я забрал руку и сунул ее под свою новую котту. Мы тронулись в путь, быстро спускаясь по извилистому переулку. Я с испугом заметил, что все держат оружие наготове. Мы прошли через узкий тоннель, и я уже видел тонкую полоску лунного света, поблескивающую на воде, между стенами домов по бокам тесного прохода. Выход из переулка тонул в сплошной темени. Лейтенант выругался и бросил что-то своим спутникам. Я не разобрал слов, но Расул вдруг схватил меня за руку.