Читать книгу "Страна Беловодье - Марик Лернер"

— Скала Козла, — произнес проводник, показывая налево.

— И что? — озадаченно переспросил Данила. Редко тот открывал рот, и уж раз высказался, имеет смысл выяснить — зачем.

— Байоган начинается.

— Кто?

— Тэин.

Это Данила уже знал: здешнее название речки, по которой они идут, заканчивается, они входят в другую воду. Там уже чужая территория. К берегу!

Это было приятно, особенно учитывая, что только недавно за полдень перевалило. Сегодня, похоже, раньше обычного намечается отдых. А ориентир ему показан не зря. Чисто в теории он обязан добраться до места и без подсказки. Скорее всего, эта самая скала хорошо видна на повороте и надо внимательно присмотреться, проплывая мимо, даже если не напомнит. А то ведь с разных точек и вид не одинаков.

— Когда мимо следуешь, с той стороны вершина раздваивается, и в этот момент надо искать поворот. Его не так просто заметить, — спиной прочитал проводник Данилины мысли.

— Если уж внезапно стал таким разговорчивым, скажи — не боишься, дойдем до обжитых мест — я тебе по голове веслом, мешок на спину и здесь больше не подумаю появиться?

— Нет.

— А почему? — с любопытством потребовал парень.

Ответа не последовало, и через пару мгновений пристали к берегу. Привычно-дружно потянули лодку на песок. Стоянка оказалась не просто удобной, еще и оборудованной заранее. Место для костра, выложенное камнями, с остатками старых углей, куча валежника, кем-то заботливо приготовленная. Это означало, что и им придется проявить вежливость и оставить следующим путникам дрова и чистоту.

Жилье путешественникам заменяла простая холстина, которую с одной стороны подпирали двумя палками, а с другой прибивали к земле колышками. Она могла защищать только от дождя, но не от комаров, и потому обычно у входа разводили костер, отчего дым шел внутрь, хоть слегка отгоняя надоедливых насекомых и ночной холод с воды.

Где-то поблизости раздалось хрюканье и визг поросячий. Земислав насторожился и, прихватив лук, ушел. Данила так и остался сидеть, отдыхая. Заодно и сторожа тот самый пресловутый мешок с золотом неизвестно от кого. Наверняка на сотню верст в любую сторону других людей нет, да ведь не бросишь немалую ценность без присмотра. Провозились они не так долго. Драгоценный металл действительно так и лежал плотной кучей. Осталось только просеять, исключая более легкую землю и грязь.

Весов у него не имелось, но приблизительно вышло за полтора пуда. Это много, очень много. Почти двадцать пять тысяч серебряных гривен. Золото к серебру как один к двадцати идет, а то и выше, в зависимости от чистоты металла. И одновременно мало. Хороший профессионал мог получать до гривны в день. То есть одному до самой смерти хватит, а вот торговля жаждет иных капиталов.

Естественно — он пока не мог рассчитывать на такую оплату, как и множество других работяг, но ведь половина суммы ему прямо обещана в качестве аванса за грядущие услуги. Неплохо для начала у еще вчера имеющего в поясе запрятанные на черный день пяток монет с изображением лисицы, то есть в общей сложности одного «медведя», или полгривны.

И все же с самого начала имелось множество тонкостей, и он тщательно обдумывал во время гребли несколько вариантов. Один — достаточно многообещающ, и никто не удивится наличию самородков. А то ведь прийти просто так к купцу, готовому взять россыпью, а не монетами, — это даже если просто не отберут, он получит только часть стоимости. Официально монетный двор работал при Патриархии, и люди обязаны были сдавать найденное по фиксированной цене.

Конечно, монеты штамповали по единому образцу и в некоторых княжествах, однако условия не особо отличались. Хуже всего, что и закупки, на которые он получил вперед золото, отнюдь не самые дешевые. Приличная фузея стоила от двухсот восьмидесяти до трехсот двадцати гривен, и к ней требовались порох, пули, кремни и многое другое. Баюн не мог не иметь контактов с цивилизованным миром. Может, не прямо, а через своих людей. Земислав уж точно путь туда прекрасно знает. Но ему нужен прямой выход на производителей. Любой посредник накручивает дополнительную цену.

Надо сказать, пусть ничего прямо и не было произнесено, Данила догадывался, почему именно ему предложено столь многообещающее дело. Он и не заметил, как ягуар непринужденно в разговоре вытянул из него всю семейную историю, с полным раскладом на родственников. Помимо отца-оружейника, помощи в родном поселке и материнских связей на побережье, Кота не мог не заинтересовать дядя в Новом Смоленске, имеющий лицензию на торговлю. На вольных территориях в это понятие много чего входило. Начинать в любом случае придется с него.

По соседству раздался визг кабана, и скоро появился напарник, волоча за задние ноги небольшого — может, год — подсвинка. Сидеть дальше праздно стало неуместно. Опалить, выпотрошить, разрезать и побольше сварить, а окорока присолить. Так до позднего вечера и провозились.

— Водяной — где вода, — сказал вне всякой связи с происходящим после еды, уже перед сном, Земислав. — А Баян там, где лес.

Данила замер, обдумывая неожиданное откровение, не иначе прозвучавшее по поводу его давнего полузабытого вопроса. Посмотрел на окружающие их плотной стеной деревья. Стволы в бликах огня отсвечивали белым, но под ветвями царила сплошная чернота. Опять вспомнилось про сказочное появление за тридевять земель без особой задержки. Захотел и сбегал за тысячу верст до утра.

— И где он начинается? — почти прошептал. — Три дерева, пять, десять?

— Ты умеешь задавать правильные вопросы, — одобрительно кивнул Земислав.

Продолжения не последовало, но предупреждение прозрачнее горного ручья. Ты можешь попытаться спрятаться, но рано или поздно достанет. Невозможно всю жизнь не высовываться из города. Или все-таки шанс существует? Варианты есть всегда, но есть ли смысл их проверять, или легче вести себя честно?

— Вы его очень боитесь? — спросил после паузы.

Проводник фыркнул и посмотрел как на идиота. Впервые за все время их знакомства проявил открытые эмоции.

— «Если вы будете слушаться гласа моего и соблюдать завет мой, то будете моим уделом из всех народов, ибо моя вся земля…» — процитировал Данила Ветхий Завет. — Действительно существует некий официальный договор для обеих сторон?

Вполне ожидаемое молчание.

— И какие обязанности у него, а какие у людей? Есть заповеди? А какое наказание за их нарушение?

«Если вы будете поступать по уставам Моим и заповеди Мои будете хранить и исполнять их, то вы будете есть хлеб свой досыта, и будете жить на земле вашей безопасно…» — припомнил текст. Дальше провал в памяти, но нечто там имелось насчет размножения великого. Интересно, сколько изначально было беглецов?

— Чужак, — высказался Земислав, как всегда, жутко красноречиво.

Данила уже неплохо научился разбираться в его глубокомысленных сообщениях. О смысле реплики догадаться не очень сложно. Никто не станет обсуждать с ним разные милые подробности взаимовыгодного существования. И так достаточно показали.